Огг

Сотрудники заповедника наблюдали за пришельцем четверо суток. Сутки их родной планеты по продолжительности совсем незначительно отличались от тех, которые были присущи планете молодого варвара. За это время юноша развил на стартовой площадке бурную деятельность. В первый день он обошёл её по кругу и убедился, что находится на высокой скале, спуск с которой без подручных средств невозможен. После этого молодой пришелец нарезал множество тонких лиан, из которых сплёл длинную верёвку, смастерил себе примитивный лук со стрелами и заготовил два десятка коротких, в локоть длинной, кольев. Заточив колья с одного конца, он два часа тренировался, метая их в большую кочку. Колья пришелец повесил на сплетённый из тонких лиан пояс. Всё это время он оставался без еды, ежедневно выпивая небольшое количество сока лиан. Чтобы собрать сок, юноша крутил кульки из больших кожистых листьев одного из кустарников, которые прикреплял щепками к стволу толстой лианы, предварительно сделав на нём множество мелких v-образных надрезов. На пятые сутки, после очередного короткого сна, он притащил к краю площадки большой моток самодельной верёвки, привязал один её конец к ближайшему дереву и сбросил моток вниз. Затем ухватился за верёвку и начал спуск.

Сотрудник, который в это время дежурил у мониторов, воспринял ситуацию чрезвычайной и созвал всех. Огг, оценив действия пришельца, решил оставить всё как есть. Возможно, кто-то счёл бы такое решение далёким от понятий сострадание и гуманность, но посылать своих сотрудников на спасение этого существа, Огг расценил, как не позволительное. Рисковать здоровьем и, возможно, даже жизнью своих людей, спасая одно опасное создание, спускавшееся по верёвке, от зубов и когтей другого, ещё более грозного порождения природы, которое обитало в данном секторе, Огг посчитал неправильным и никто не смог бы переубедить его в обратном.

Хтор заметил спускавшегося по верёвке юношу в самом начале его спуска и, приседая на шести мягких лапах начал продвигаться к тому месту, где добыча должна была опуститься на землю. В соседнем секторе спускающегося паренька заметило ещё одно не менее опасное животное, скрытое кроной дерева, росшего совсем рядом со скалой, но на него наблюдавшие за пришельцем сотрудники не обратили внимания, так как знали, что через силовой барьер этому хищнику не пробраться.

На единственной планете, вращавшейся вокруг звезды К74-БК, хторы были вершиной пищевой цепи. Шестилапые кошки, отдельные самцы которых достигали в холке полутора метров высоты, более шести метров длины, а весом доходившие до семисот килограмм, были идеальными убийцами, так как в дополнение к мощи, свирепости и ловкости обладали великолепной мимикрией. Поверхность их безволосой кожи не содержала ни одного пигмента. Зато изобиловала нанокристалами, способными менять характеристики отражённого света, настраивая цвет кожи животного соответственно краскам окружающего мира. Крадущийся к добыче хтор был практически невидим, настолько он сливался с местностью. В дополнение к этому он был способен изменять собственный запах, делая его максимально приближённым к запаху своей жертвы, вводя её в заблуждение вплоть до момента молниеносной атаки.

Те из сотрудников заповедника, кто наблюдал за воинственным и смелым мальчишкой понимали, что шансов выжить в секции, где властвовал кровожадный хтор, у него нет. К тому же, они прекрасно осознавали, что со спуском на территорию заповедника, парень однозначно подписывал себе смертный приговор, так как в каждой секции имелись опасные и жестокие хищники, столкнувшись с которыми он навлекал на себя смертельную опасность. В то же время, смерть юноши решала все проблемы, возникшие с его появлением на спутнике.

Спускавшийся практически на границе двух секторов варвар, словно специально выбрал секции, в которых жило только по одному хищнику. И это был единственный плюс в таком выборе места для спуска, ведь оба эти хищника превосходили в степени своей опасности всех остальных вместе взятых хищных обитателей заповедника.

За четыре дня наблюдения за гостем, сотрудники заповедника уже успели свыкнуться с присутствием представителя иной цивилизации. Мало того, они прониклись к нему симпатией и сочувствием. Когда высота, разделявшая юношу от затаившегося внизу хтора сократилась до критической, все свободные от дежурства биологи и экскурсоводы, не сговариваясь, вышли из помещения. Они всего лишь хотели оградить себя от созерцания кровавой сцены. Сотрудники столпились в широком коридоре возле дверей координационной комнаты и молчали. У мониторов остались только Огг и дежурный техник. Через минуту за дверями координационной комнаты послышался возглас удивления. Ожидавшие в коридоре сотрудники начали недоумённо переглядываться, а затем, сорвавшись с места, гурьбой бросились обратно к монитору.

К их удивлению, пришелец был цел и невредим. К тому же, он оказался не в том секторе, где жизнями обитателей распоряжался хтор, а рядом, в соседнем. В том самом секторе, который никто не рассматривал в качестве места для приземления юноши. Хищник, обитавший в этой части заповедника, не обладал мимикрией и длинными когтями. У него не было цепких лап и грозных клыков. Он обладал большим мощным клювом, жил в верхушках деревьев и передвигался по всему сектору, перебираясь с ветки на ветку. Он был полупрозрачным, что затрудняло возможность обнаружить его среди листьев, в пестроте теней и света и спускался на землю только за добычей. Но даже спуском такое перемещение назвать было сложно, так как он просто сваливался жертве на голову. Звали его кор-кор.

Кор-кор был сухопутным головоногим моллюском о двенадцати щупальцах и внешне сильно напоминал морского осьминога с Земли, о чём обязательно упоминали смотрители, проводя экскурсию по этому сектору. Но сейчас он ни чем не напоминал того славного охотника, каким был всего минуту назад, так как лежал мёртвой бесформенной кучей за спиной юноши, а из центра этой кучи торчала остриём вверх длинная заточенная палка, заменявшее пришельцу копьё. Та самая палка, которая во время спуска висела притороченная лианой поперёк его спины.

Юноша стоял в нескольких шагах от силового барьера и не сводил взгляд с хтора. То, что он видит фактически незримого хтора, не вызывало никаких сомнений. Кроме всего прочего, было очевидно, что он уверен в своей безопасности, словно знает, что сквозь барьер хищнику да него не добраться. Хтор в свою очередь, был сбит с толку тем, что добыча так неожиданно ускользнула от него. Он кружил на одном месте, не издавал ни малейшего звука и бросал яростные взгляды на недосягаемую жертву. Все животные заповедника уже давно знали о присутствии силового поля. Рано или поздно они сталкивались с ним и больше не предпринимали попыток пробраться сквозь него. Так уж случилось, что хтор был первым, кто испытал на себе воздействие барьера. Хтор знал, что не может добраться до добычи, но и уйти несолоно хлебавши, он пока не мог.

Сотрудники, не ставшие свидетелями разыгравшейся трагедии в секторе с кор-кором, засыпали Огга вопросами. Пока Огг пытался восстановить происшедшее на словах, молодой варвар снял с пояса несколько метательных кольев. Он сделал один шаг силовому барьеру, тем самым ещё больше сокращая расстояние между собой и хищником, что выписывал круги в нескольких шагах от него. Скорость, с какой он поочерёдно метнул колья в тело хтора, была просто неимоверной. Четыре гладких, остро заточенных колышка успело войти в бок хтора почти целиком, прежде чем обезумевший от боли зверь бросился на силовой барьер. Хтор встал на задние лапы во всю длину своего гигантского тела, пытаясь остальными четырьмя конечностями прорвать препятствие, отделявшее его от обидчика, но в результате этой опрометчивой атаки, ещё два снаряда воткнулись в его тело с левой стороны между верхними и средними лапами. Они воткнулись в то место, где как посчитал ставший из добычи охотником юноша, могло находиться у зверя сердце. Он не ошибся. Хтора был обладателем двух сердец и оба сердца оказались пронзёнными насквозь. Впервые за время пребывания в заповеднике хтор издал звук. Это не был рёв или рык. Звук был коротким, похожим на крик человека. Крик этот был полон боли и страха. Хтор осел на задних лапах, медленно заваливаясь набок. Он был мёртв.