Порочный договор

– Понравились утёнку подарки?

– Понравились, – кивнула Лика, недовольно сжав губы и покосившись в сторону помощницы экономки помогающей на кухне, понизила голос: – только зачем? У Милы всё есть, только дома и…

– Ну, пока же нет возможности домой съездить, так что пусть дитё порадуется. Ну а об остальном не думай. Вы вещи уже видели? Всё подошло?

– Вещи? – Милолика оторопело посмотрела на женщину, уже не обращая внимания на навострившую уши помощницу.

– Так ты в гардероб загляни. Там, правда, всё только на первое время, только необходимое брали.

Лика перевела взгляд с экономки на её помощницу и, поджав губы, резко развернувшись, покинула кухню. Она помнила слова Амирханова, что ей приобретут наряды, но ведь только для тех случаев, когда она должна будет его сопровождать. Сейчас же она чувствовала себя полной содержанкой, которая будет расплачиваться своим телом не только за помощь сестре, за защиту, но и за вещи.

Пока поднималась по лестнице и шла обратно в комнату, эмоции захлестнули с головой, затопили сознание. Лика бросилась в свою комнату, в ванную, чтобы включив воду, выплеснуть в слезах, в душивших рыданиях отчаяние, обиду и разочарование взрослой реальности, где она осталась один на один с обрушившимися проблемами.

Глава 6

Два дня пролетели для Лики в нервном ожидании. Она только один раз позвонила Антону, помощнику Рустама, чтобы задать вопрос по поводу обучения.

– В ВУЗе предупреждены, что вы на больничном, – поведал мужчина снисходительным тоном, от которого Лика скривилась, но промолчав, отключила связь.

Детская психика пластичней, чем у взрослого человека и Людмилка уже свободно бегала по дому, цеплялась с вопросами к горничным и с радостной улыбкой позволяла себя тискать тёте Зейнаб. К обеду третьего дня приехал Рустам.

Жизнь в доме, где хоть и редко, но слышались разговоры, а ещё реже смех, словно остановилась. Горничных не было видно, охранники, которые вальяжно расхаживали недалеко от дома и перекидывались шутками, теперь ходили с сосредоточенно-серьёзными лицами, и даже экономка улыбалась натянуто.

– Пусть Мила посидит в комнате тихонько, – говорила тётя Зейнаб.

– Что-то случилось? – настороженно спросила Лика, сама проникнувшись напряжённой обстановкой в доме.

– Пока, милая, не могу сказать, – вздохнула женщина, усаживаясь на край кровати и с улыбкой глядя на играющую Людмилку. – Рустам мрачный приехал, в кабинете закрылся. Обед попозже подам. Вы голодны? Если что – принесут вам сюда перекусить. Сейчас лучше вам не попадаться ему на глаза.

– Нет, – мотнула головой Лика. Она чувствовала, что ждать ей осталось недолго и разговор с хозяином дома состоится очень скоро. Так и оказалось. Не прошло и часа, как горничная оповестила её, что Рустам Дамирович ожидает в кабинете.

Лика, уже зная, где этот кабинет находится, попросила горничную присмотреть за сестрёнкой и, осмотрев себя в зеркало, отправилась на встречу. Нервно потопталась у кабинета, прежде чем постучать, а услышав короткое: «Войди», – с трудом заставила себя нажать на ручку двери.

Рустам был зол.

Разборки с Крейсером практически перетекли в бойню и передел территории.

За эти четыре дня он устал, хотел расслабиться с любовницей, но перед глазами была она – девчонка с синими глазами омутами, в которые хотелось смотреть и трахать её и только её. С Дианой он сбросил только физическое напряжение, но этого теперь ему было мало и именно это злило Рустама. Очень злило и напрягало.

Сейчас он смотрел на замершую и безумно взволнованную Милолику, которая боялась взглянуть ему в глаза и туго сжатая пружина напряжения отпускала. Шикарные, длинные волосы заплетены в обычную косу, белая фарфоровая кожа под которой видны венки и одна пульсирует на шее. Рустаму захотелось провести по ней языком и он, сглотнув, спустил взгляд ниже – на часто вздымающуюся под трикотажным платьем грудь. Маленькая, не такая как он предпочитал, но отчего-то тут же захотелось сорвать с неё платье и накрыть эти холмики ладонями, сжать их.

Пока Рустам рассматривал голодным взглядом Милолику, её напряжение возрастало. Девушка, не зная о мыслях мужчины, видела лишь мрачный, тёмный взгляд и нервничала ещё больше. Вдруг за окном раздался окрик одного из охранников и Рустам, наконец, отвёл взгляд, указал девушке на кресло. Дождался когда она присядет на краешек и достал из стола документы:

– Это договор. Пока меня не было, пришли анализы – ты полностью здорова, в связи с этим можем перейти к его подписанию. Если ты, конечно, не передумала, – говорил равнодушным тоном, глядя в окно.

А Лика, напряжённо сжав кулаки на коленях, в конце его фразы только лишь кивнула головой. В горле от волнения пересохло, и когда Рустам медленно повернулся и ледяным тоном обронил: «Ты не ответила. Я не буду повторять и спрашивать дважды!» – сипло выдавила:

– Не передумала.

– Антон тебе передавал копию?

– Да, – кивнула Лика.

– Тогда подписывай, – Рустам небрежным жестом подтолкнул к ней ручку, и Лика дрожащей рукой поставила свою подпись, мысленно называя документ «Договор с Дьяволом».

– Отлично, – Рустам поставил свою размашистую подпись и убрал бумаги обратно в стол. – Подойди ко мне, – он не требовал, не приказывал, а произнёс фразу бесстрастно, но Лика всё равно вздрогнула, услышав её.

Поднялась, одёрнув подол вниз и тихонько обогнув стол, встала напротив сидящего в кресле мужчины.

– Ближе, – потребовал Рустам, и когда Лика сделала пару шагов вперёд, не выдержал, схватил её за руку и рывком притянул к себе так, что девушка, едва не упав, теперь стояла между его разведённых в стороны ног.

Мужские, смуглые ладони легли на девичью, узкую талию, обхватили её, провели по бёдрам вниз, к коленям, где заканчивался подол платья, и медленно вернулись обратно.

– Не трясись как осиновый лист, – донёсся до Лики мужской раздражённый голос, а она только сильнее сжала зубы.

Не трястись не могла себя заставить. Поджилки действительно дрожали, колени подгибались, и она боялась, что ещё немного и просто свалится кулем к ногам мужчины.

– Я… пожалуйста, – выдавила шёпотом и Рустам, подняв голову, посмотрел на неё чёрным, пугающим взглядом.

– Говори, – приказал он, и Лика, закрыв глаза, продолжила:

– Мне нужно время, – сглотнула: – Прошу вас.

Просто убрать руки – и всё! Что может быть проще? Но для Рустама, у которого уже кровь кипела от вожделения – это было трудно. Вот сейчас бы посадить на этот стол, задрать платье и войти одним резким толчком…

Рустам как зверь мотнул головой, сбрасывая наваждение – нельзя, девчонка и так трясётся, вот-вот в истерику от переживаний скатится. Её надо приручить, дать время привыкнуть к себе.

Несколько мгновений тишины и ладони мужчины поднялись выше, остановились у груди, от чего Лика не сдержавшись – всхлипнула.

– Хорошо, – услышала Лика хриплое, и мужские ладони спустились ниже, а потом и вовсе исчезли. – Встань в центр кабинета, – проговорил Рустам, и Лика облегчённо выдохнув, торопливо отошла за стол.

Ошарашено замерла, когда услышала:

– А теперь раздевайся.

Лика вспыхнув, неверяще посмотрела на мужчину, ведь она уже понадеялась, что он её услышал, понял, и только собралась возразить, как Рустам жёстко припечатал:

– Изучи договор, Милолика, и вбей все пункты в свою память! Ты обязана молча подчиняться! Без истерик, без протестов. Или ты думала, что посмотрев в твои глазки, я растекусь лужей?

Рустам намеренно давил на её психику, заранее гасил все её протесты, жёстко! Чтобы не подумала в будущем взбрыкнуть. Видел, как она опустила глаза, чтобы спрятать не смятение, а гнев и довольно усмехнулся тому, что промолчала.

– Или ты сама раздеваешься, или я сначала стащу с тебя эту тряпку, а потом накажу за непослушание! – ледяным тоном пригрозил Рустам.

В груди у Милолики сначала разгорелась обида, перетекла в ярость и опустошённо схлынула, оставляя обжигающий стыд. Подрагивающими руками, зажав в кулаки ткань, потянула подол вверх, к талии и стянула платье через голову. Держала платье в руке и, закрыв глаза, молилась, чтобы всё побыстрее закончилось, чтобы уже не мучил её, но её мольбы не были услышаны: