Страница 42 из 47
- И оставил шхуну под всеми парусами.
- Ну, это я понимаю. Они торопились и, кроме того, рассчитывали, что она скоро затонет, да и странно, что она не затонула.
- Удивляюсь, куда мог деваться журнал?
- И я тоже. Негр говорит, что он обычно лежал на полочке у лестницы. Я искал там, но его нет.
- Постой! - воскликнул Кадвалладер. - Что это там треплют эти животные? Ей-Богу, это именно то, что нам нужно.
Обезьяны между тем швырялись какой-то большой книгой в толстом кожаном переплете. Они уже оборвали переплет и зубами и когтями рвали листы, вырывая друг у друга.
- Это он и есть, судовой журнал! - воскликнул Крожер.
И оба бросились спасать его от обезьян. Не без труда книга, наконец, отнята, но в жалком состоянии. К счастью, исписанные страницы целы.
На последней, очевидно, записано и последнее наблюдение: "широта 7° 20 минут N; долгота - 82° 12 минут W. Тихо".
- Отлично! - воскликнул Крожер.- Теперь мы найдем двуглавую вершину и грабителей.
- Дай-то Бог.
- Эх! - вздохнул Крожер. - Будь у меня десять человек на шхуне, ну хотя бы шесть, я бы и не подумал идти в Панаму, а прямехонько поплыл бы на остров Койбу.
- Что это за остров? - с удивлением спросил Кадвалладер.
- Именно его должны были видеть, когда делалась эта последняя запись. Или Койбу, или Гикарон. Посмотри на карту. Вот они оба.
- Ты прав, Нед. Они должны были видеть один из этих островов.
- Конечно, а при тихой погоде шхуна не могла уйти далеко. Оба, и дон Грегорио и повар, говорят это! О! Только бы десять хороших молодцов! Тысячу фунтов за десять верных, здоровых матросов! Как жаль, что мы во время шквала не оставили у себя команду катера!
- Ничего, Нед, у нас они будут, да еще и получше. Бресбридж не откажет нам. У старика доброе сердце, и, когда мы расскажем ему эту историю, он все устроит. Если он не отпустит фрегат, то даст нам людей на шхуну. Мне только хочется быть в Панаме.
- Я предпочел бы быть на Койбе. Вообще на том острове, где высадились негодяи.
- Но не теперь, когда нас трое против двенадцати.
- Об этом я и не думаю. Я бы отдал все, чтобы быть даже одному среди них.
- Тебе не придется быть одному, Нед. Куда ты, туда и я.
- Спасибо тебе, Кадвалладер. Я чувствую, ты достоин моего доверия и моей дружбы. А теперь поставим паруса и поторопимся в Панаму. Если эта чилийская карта верна, то мы должны проплыть мыс Пунта-Мала, стоящий на востоке от Панамского залива, с которым, судя по названию, встреча не особенно приятна, и на карте он должен быть обозначен точно.
- Пароход с севера! - прервал его грубый крик Громмета.
Офицеры быстро повернулись и увидели судно. Крожер поднес к глазам подзорную трубу и сказал:
- Прав боцман, - пароход. Он идет как раз наперерез нам.
Несколько поворотов колеса, и "Кондор" готов встретить пароход. Офицеры работают со снастями и подбирают паруса. Расстояние между двумя судами заметно уменьшается.
Те, что на шхуне, с первого взгляда решают, что это не военный корабль, а пассажирский пароход, один из тех, которые совершают постоянные рейсы в этой части Тихого океана, между Сан-Франциско и Панамой. Судя по курсу, он направляется в Панаму.
Тем, кто на пароходе, не так-то легко сделать какие-то выводы о странном судне, переменившем курс и плывущем навстречу. Он видит шхуну под ободранными парусами. Флаг, обращенный флагштоком вниз, - чилийский флаг, - бьется на главной мачте. Его так и оставили, и теперь он сослужил службу, потому что капитан парохода тотчас приказал застопорить машину, и скоро исполинский левиафан, пробегающий двенадцать узлов в час, сначала замедлил ход и, наконец, совсем остановился. В то же время шхуна подошла к нему.
Слышится оклик:
- Что за судно?
- "Кондор" из Вальпараисо. Терпит бедствие.
- Спустите шлюпку.
- Некому!
- Подождите, мы подойдем к вам.
Через пять минут одна из шлюпок спущена, и команда прыгает в нее. Отвалив, они пристают к бедствующему судну.
Крожер уже наметил свой план действий. Он спускается в шлюпку, чтобы его доставили на пароход, что тотчас же без разговоров исполняется, благодаря его форме.
Вступив на борт парохода, он убеждается, что это действительно один из тех, что совершают рейсы между Сан-Франциско и Панамой. Он переполнен пассажирами. Около тысячи человек на его палубе, разного сорта, звания, цвета кожи и всевозможных национальностей. Большинство - калифорнийские золотоискатели, возвращающиеся домой. Некоторые - веселые и довольные, другие - подавленные и разочарованные.
Крожер тотчас же рассказывает свою историю, сначала капитану и помощникам, а потом и пассажирам. Среди пассажиров он ищет охотников не только для того, чтобы управлять шхуной, но и для преследования негодяев, обрекших ее на гибель.
Он объясняет свое звание и обещает хорошо вознаградить их. Нет надобности уговаривать, и не в деньгах дело. Среди этих сбившихся с пути людей немало героев, настоящих рыцарей чести, несмотря на их лохмотья, из-под которых блестят ножи и пистолеты, готовых вступиться за правое дело.
Двадцать человек окружают офицера и откликаются на его призыв не ради вознаграждения, а во имя человеколюбия и правды. Он легко мог бы завербовать и больше, но находит, что двадцати достаточно, и с ними возвращается на "Кондор".
После этого оба судна направляются к Панаме.
LXIV. Лотерея жизни и смерти
Между тем на пустынном острове, куда судьба загнала экипаж "Кондора", людей ожидает голодная смерть.
Нет возможности выбраться отсюда на большую землю!
С того времени, как матросы высадились на этот берег с награбленным добром, со всеми произошла страшная перемена, не только внутренняя, но и внешняя.
Тогда они были сильны, здоровы, бодро двигались, громко говорили. Теперь же, с унылыми лицами, безмолвные, они бродят, похожие на скелеты. Некоторые сидят на камнях, погруженные в глубокую апатию, другие валяются на земле, не будучи в состоянии держаться на ногах от слабости.
Голод наложил на них свою ужасную печать. О жажде и говорить нечего. Вот уже десять дней, как они питаются только улитками и жестким мясом морских птиц. А пить совсем нечего, кроме небольшого количества дождевой воды, скопившейся в парусине во время короткого дождя.