Страница 8 из 17
«Пьянка до пьянки. Кулак. Синяки…»
Пьянка до пьянки. Кулак. Синяки.«Русь!..» – ошалело орут мужики.И сотрясаются избы окрест.Новый в степи появляется крест.Птицы на нем отдыхают порой,А глубоко похоронен «герой».Тоже орал до надрыва он: «Русь!..»Русь… да она ведь не пиво, не груздь.Не кулаки, на лице синяки.Это не знают в Руси мужики!Клич: «По последней, Ванюшка, налей!»Кладбище – город открытых дверей.Пробудились машины
Пробудились машины – эти монстры вонючие,Замелькали, зафыркали, взяли полностью властьНад домами, заборами (в лучшем, сказано, случае!),Над тобой, надо мной, над природою – всласть.Можно их бы не трогать, обойти стороною,Мол, куда же деваться: прогресс есть прогресс!А «Евгений Онегин» и «Над вечным покоем» —К ним народ не являет большой интерес.Мчат моторы по улицам, правят ими придурки,Отморозки, бездельники и алкаши.Кто-то станет из них неоплаканным жмуриком,Не уйдут навсегда без невинной души.Ведь от их верхоглядства другие погибнут —Дети, бабушки, может, известный поэт.Сплошь железная вся, неспокойная глыбаПерекрыла, закрыла уже белый свет.Не боюсь, что мой стих на экспромт претендует,Я боюсь, что железки опередят.И тогда уж об этом никто не узнает,Будет мир колесом сумасшедшим распят.Пробудились машины. Пробудилось и утро.В небе птицы. И в небе летят корабли.Не добраться до Господа – высь возносится круто,Никуда нам не деться от бедовой земли.Будем тихо иль громко сползать по наклоннойВ пропасть, где сатана пятки нам подпалит.А наш мир (его кличем зеленым, исконным!)От огня рукотворного прахом сгорит.Девочка шагала
Шла утром в школу девочка,Была ее косаКороною на темечке,Подкрашены глаза.А куртка ее красная,В заклепочках стальных.Уж точно она в классеКрасивей остальных!Но я ведь не Асадов,Романтик никакой,С сюжетом я бы сладил —Загнул еще какой!Настрой глубок и тонок.Напомню, что онаСовсем еще ребенокИ потому смешна,Нелепа (пусть отличница,Нет пропусков у ней!)В наряде экзотическом!Приметнее, видней, —Так мама посчитала,Таков неверный взгляд!А девочка шагала,Нет, не вперед – назад!Я наблюдал за нею…О чем еще там речь!Как можно поскорееДогнать! Предостеречь!«Я на виду у пешеходов…»
Я на виду у пешеходовСтою, читаю вслух «Псалтырь».Пришли на Русь такие годы:Куда ни глянь, беда… пустырь.Друг другу стали все чужие,Глаза от денег лишь горят!Какая сила сокрушилаДуховный величавый сад?!Я, приняв риск, с молитвой вышел.Кто усмехнется: вот ещеОдин со сдвинутою крышей!Кто двинет кулаком в плечо!И только скромная старушка,Ко мне приблизившись впритык,Перекрестилась, стала слушать…Зрил на иконе этот лик.«В толпе я встретил человека…»
В толпе я встретил человека,Я с ним почти что не знаком,Зовут то ль Митькой, то ль Петром,То ль здешний, то ль с деревни Ветка.Ну, словом, я не испыталВ душе к нему особой тяги.Сказал он о «гусиной тяге»,Его я вяло поддержал,Мол, осень, и уже прохладно,И, верно, будет скоро дождь.Без чувств промолвил он: «Ну что ж…»И я не обнадежил: «Ладно…»И разошлась по сторонам,И без усилий затерялись.Совсем как будто не встречались,Без обретений и без ран.И так же темная толпаБескровно, чуждо шевелилась.И отдаленно мне помни́лось:Людская жизнь бедна, слепа.И тот (знать, встретились не зря!),Сквозь многолюдье пробиваясь,Холодным потом обливаясь,Подумал так же, как и я.«Любопытно жить в России…»
Любопытно жить в России,Даже весело порой.Был сегодня ты красивый,И богатый, и герой.Завтра (разве ты не знаешь?!)Все изменится, дружок:Сам себя не угадаешь —Пуст заветный кошелек,Не лицо, а морда стала,Как у бомжа: ей-же-ей!В теле нет запасов сала,В жилах – огненных кровей.Обработали как надо,Кличку выдали: «Слизняк!»Хнычешь ты: «Какие гады!Я для них-то этак – такУгождал, всегда «отстегивал»,Все равно не угодил,В дедовской теперь вот стеганкеПрямо в лужу угодил!»В самом деле, очень веселоЖить в России… как в гробу!Люд толкует слезно в весях:«Бьют железкой по горбу!»