Страница 2 из 17
«Привычка привыкания чревата…»
Привычка привыкания чреватаСойти до истребляющих основ.Как не суди, чужак не станет братом,Хоть много принял от него даров.Такое предположим… есть дорога,Она тебе открылась невзначай,Она ведет березняком и логом,Но не спеши подумать: «Чудо! Рай!»Иль женщина… Она же та приманка —Еe краса. Попробуй разгадать,А ну-к, в какой-то час узрев изнанку,Замыслишь прочь подальше убежать.Ты побежишь. Но не по той дороге,Которая в цветах, в березняке.Объявится там некто с черным рогом,С горящей гулко палицей в руке.…Я отвыкаю от привычек прежних,Я подавляю возгласы в душе.И облетает лепестками нежностьУже.«Наивный бред сознанье не гнетет…»
Наивный бред сознанье не гнетет,Не обольщает: смерть не существует.А вон она не прячется, идет,И в горн старательно победный дует.Спасибо, что позволила мечтать,Не беспокоила меня без дела.За это не пристало уповать:Явилась в срок, и с ней встречаюсь смело.Ведь ею всяк во страхе уличен,Помечен в незатейливых поминках,Ей без нужды литавров медных звон,Ничто толпы притворные слезинки.Ей незнакома и состраданья боль,В юдоль земную верить неспособна.И словно звук пустой: вот хлеб да соль…Она дождется душу возле гробаИ верный путь укажет. И за то,Как жизни, равнозначное: осанна!И, кроме Богa, выше их никто.И счастлив я, что гость для них я званый!«С отмщением не торопись…»
С отмщением не торопись,Позволь врагу восстановиться,Чтоб сызнова на равных биться,Не на погибель, а за жизнь.Былые раны залечиНа теле и в душе усталой.К иконе прислонись устамиПри свете праведной свечи.Враг побежден. И след простыл,Он кровью обагрил равнины.Вон ивушка глядит ревнивоИ вопиет: «Господь, прости…»И некто с посохом в рукахПо полю битвы долго ходит,Сынов убитых не находитВ помятых травах и цветах.Лишь поднебесное безмолвьеВыносит крест – он как туман.Погиб Демьян. Погиб Иван.И слово вещее замолвитСлезами выжженный бурьян.К вопросу о локальных войнах
Мне дал задание редактор,Чтоб написал я о войне,И пояснил: «Война не драка:Кто побежден, тот на спине.Война… Ну, словом, ты писательИ сможешь суть отобразить».Добавил не без смысла: «Кстати,Пришлось ли в армии служить?»«Служил, – ответил я охотно. —Даманский полуостров защищал,Когда китайская пехотаПоперла, как взъяренный вал!Но мне сейчас совсем не хочетсяТо вспоминать. Ведь не секрет,Отбросив мудрые пророчества,Мы верный не найдем ответНа те болючие вопросы —Их русский задает народ.На первый взгляд – как будто просто.Но длится все какой уж год!То там, то сям… Афган. Ичкерия.Осетия. Нам говорят:Локальны войны. Кто поверит,Коль хоть один убит солдат?!А он ведь сын. В далеком хутореМать поседеет в сорок лет,Когда она узнает утром:Родимого уж больше нет!И гроб доставят оцинкованный,«Украсят» обелиск звездой,Заученно произнесет полковник:«Погиб в бою он – как герой».Народ с кладбища разойдется,И мать останется одна.И завтра вновь сюда вернется.И через год. И через два.Печальную проложит стежку,Польет обильною слезой.Не встанет из земли СережкаС пушком над пухлою губойИ ласково не скажет: «Мама,Вот я, кормилец твой, пришел,Не буду вредным я, упрямым,Жить станем, мама, хорошо!»Она услышит. Ей привидется.Она поверит. ВетерокКачнет березку… Как обидется:Росою окропит платок.И вздрогнет мать, узрит воочию:На фото сын, а на щекеЕго слеза… Герой, знать, плачет…На том конец моей строке!»«Откуда в русском человеке…»
Откуда в русском человекеТакие странные черты?В дороге чтобы дождь, и ветер,И – одинокие кусты.Березу взглядом не пропустит,Зайчишке крикнет: «Экий трус!»И странника в жилище впустит,Пред ним положит сытый кус.А поздно ночью втихомолку,Чтобы в семье никто не знал,Уходит… и блукает долго,Разглядывая звезд кристалл.Зачем ему прогулка эта,Когда бы следовало спать,Набраться сил – на то ведь лето,Чтоб хлеб успешно добывать.Я думаю, оставить надоИ не искать к нему ключи.Пусть сам он – тайная отрада,Как тайна тех же звезд ночных.«На кривой стоим черте…»
На кривой стоим черте.Мир во власти равнодушья.Если кто-то в высотеЗвезды навсегда потушит…Если ветер пропадет,Облака умрут бесследно,Птенец маму не найдет,А на свете он – последний.Вздрогнет сердце у кого,И обронятся ли слезы?«Убежали» далекоВ день задымленный березы.У двора стоит старик,Всем прохожим поясняет:«Человека грех велик,Он над пропастью витает.Будто на земле не жил,В серой будничной клоаке».Десять раз он повторил,Отвернулся и заплакал.