Академия пурпурной розы

— Что скажешь, а, Ледышка? — мурлычет таким тоном, от которого у меня что-то екает в животе.

— Скажу, что ты сам говорил, завтра ответственный день! — выпаливаю, задыхаясь. А в сердце все ярче разгорается невыносимое до боли счастье. — Нам выспаться надо! А если я останусь, то у нас не получится.

Морвин протестующе рычит и целует колючим поцелуем мое колено.

— Эй, Тушка-ан! — зову я пушистую заразу. Впутал меня во все это, пусть теперь выпутывает.

Взглядом, которым Морвин встречает появление пушистого зверька, можно убивать.

Правда, мой хвостатый спаситель тоже сердит — сонный, взъерошенный, он возмущенно стрекочет что-то, видимо, насчет непонятной женской логики, но все же забирает меня с собой. Практически выдергивает добычу из крепкого хвата рук еще более недовольного огненного мага.

Меня очень невежливо, чтобы показать все, что думают о моей непоследовательности, плюхают с высоты обратно в собственную постель.

Джен сонно ворчит что-то, переворачивается на другой бок, но и не думает просыпаться. Ну что за ночь такая! Одни недовольные вокруг.

А все-таки, в женской башне и правда постели мягче.

Но небо, как же хочется обратно в жесткую! Нет, прав Тушкан насчет логики.

Попроситься, что ли, завтра обратно? Морвин простит мне мое бегство, почему-то даже не сомневаюсь. Особенно, если вкусняшек принести…

Я уютно сворачиваюсь клубочком и вздыхаю. Ох, а я ведь и покрывало его с собой прихватила! И оно просто одуряюще пахнет. Тем самым пеплом, который он смыл с кожи, но пряный, терпкий запах которого безнадежно пропитал мягкую ткань.

В груди тесно от переполняющего счастья, в голове — от невыносимо ярких, жарких до дрожи воспоминаний.

Завтра будет важный день.

С огромным трудом, уже под утро я все-таки забываюсь глубоким сном. А дождь за окном все сильней и сильней барабанит по стеклам, выстукивает самую лучшую в мире колыбельную над притихшим, сонным миром.

Глава 59

— Эмма! Эмма, просыпайся скорее! Смотри, что тебе принесли!!

Спать хочется так, что я битый час не могу разлепить глаз, пока до моих ушей как через вату доносится взволнованный трезвон Дженни.

Но просыпаться надо. И высовывать нос из-под покрывала, которое я ни за какие коврижки теперь Морвину не верну, тоже.

То, что я вижу одним глазом, заставляет меня разлепить и второй тоже, и все-таки принять вертикальное положение.

Кладу ладонь на лоб и неверяще улыбаюсь.

— Дай угадаю. Это Леди Ректор придумала?

— И профессор Лизетт! — счастливо улыбается Джен. — Она его всю ночь шила при помощи магии. Для тебя, представляешь? Теперь я верю, что она была когда-то самой лучшей модисткой на Материке. Ты глянь только на эту красоту!

В руках у Джен — платье. Нет, не так — Платье! Она осторожно держит его за плечики на весу и слегка встряхивает, чтобы мягко мерцающий пурпур ткани заиграл от движения.

Да, платье пурпурное — того же удивительного, глубокого оттенка, что и живые розы в нашей Академии. Лизетт удивительно точно воспроизвела цвет.

Спина открыта наполовину, на талии — волшебной красоты цветочная вышивка, невесомая ткань легко сколота на плечах и кажется, руки останутся обнаженными. Длинная, слегка пышная юбка — единственная скромная и неброская часть этого чудесного платья, и я ловлю себя на мысли, что Морвину оно абсолютно точно понравится, потому что даже девушки его мира такое бы надели. Ну, разве что он бы мне еще подол покромсал до колен, но кто ж ему позволит портить этакую красоту!

— Его принесли, пока ты дрыхла. Давай, вставай уже, соня! У тебя такой заспанный вид, как будто ты всю ночь не спала, а непойми чем занималась… Хотя стоп. Откуда здесь это одеяло? Его же вечером еще не было. — Сестра угрожающе насупилась. — Эм, я чего-то не знаю?!

Я спрятала улыбку под краешком коричневого плюша и глухо пробубнила:

— Это не одеяло, а покрывало. И я его… одолжила.

Джен посмотрела на меня крайне подозрительно, но махнула рукой и не стала расспрашивать дальше.

— Ладно. Пойду я, скажу Леди Ректор, что ты, наконец, проснулась. А то она волновалась. Если честно, все только тебя ждут.

— Кто это — все? — удивилась я.

— Ну… я так поняла, на пепелище большая делегация поедет. Ее величество королева заночевала в Академии, так что возглавит процессию. Понятно, что все преподаватели напросились… и у меня смутное предчувствие, что половина учеников тоже так или иначе просочится. Так что готовься — ты у нас сегодня звезда дня, должна выглядеть сногсшибательно! Жаль, не могу к тебе подойти, помочь нарядиться. Вот, хоть это тогда возьми!

Джен поставила на письменный стол и щелчком передвинула на мою половину столешницы флакон духов.

— Это же твои любимые! Тетин подарок!

— Для тебя не жалко, — пожала плечами сестра. — Тебе сегодня нужнее. Не каждый день со своим парнем Замок роз получаешь.

— Не торопи события… — пробормотала я ей в спину. Кажется, заразилась от Морвина суеверностью. Но и правда, все вокруг слишком уж были уверены в успехе предприятия — ведь мы такая «идеальная пара»… Это-то и беспокоило.

Я встала, с сожалением сбросила теплый плюш, влезла в атласный халат, затянула бант скользкой ленты под грудью.

Поползла я, что ли, в душ…

Вернулась я в приподнятом настроении, после того, как опробовала в душе совместное изобретение факультета бытовой магии и стихийщиков — ветровую сушилку для волос. Замечательная штука! Как только сделают их побольше, непременно куплю такую и подарю маме.

За окном все так же хлестал серый ливень, волнами заливая побледневший витраж окна. Надеюсь, Леди Ректор предусмотрела непогоду, и мы отправимся в крытых экипажах.

По дороге к постели я робко дотронулась до невесомой пурпурной ткани платья, что аккуратно висело на дверце шкафа на плечиках. Такая красота… мне безумно захотелось увидеть свое отражение в этом платье в глазах любимого мужчины.

Мечтательно вздохнула, подошла к постели, небрежно бросила на нее полотенце, потянула за ленту халата…

И замерла.

На подушке лежал белый конверт. На нем изящным размашистым почерком было написано: «Эмме. Вскрыть немедленно по получении».

Я села на кровать, почти рухнула — ноги ослабели. Перед глазами все поплыло, по спине побежал холодок.

Неужели это оно — то неожиданное препятствие, которого я подсознательно ждала все это чудесное утро?

Чем дольше я смотрела на конверт, тем меньше мне хотелось его открывать. Вообще притрагиваться не хотелось — словно передо мной был не клочок бумаги с тонкой вязью чернил, а опасное, гадкое насекомое.

Я сидела, и сидела, и гипнотизировала конверт взглядом — как будто от того, что я на него смотрю, он сам собой куда-нибудь испарится, и я смогу представить, что вовсе его не видела.

Наверное, я просто не верила в то, что могу быть просто так, без оглядки счастлива. Ведь бывают же люди, у которых как-то по жизни все легко! У меня никогда так не было. Почему сейчас должно было что-то измениться?

Когда раздался тихий стук в дверь, я едва не подпрыгнула.

— Войдите! — проговорила отчетливо, опомнившись и прочистив горло.

Дверь осторожно скрипнула.

На пороге стояла Солейн — в том самом черном брючном костюме, в котором я встретила ее в Академии впервые. Фиолетовый камень на шее переливался аметистовым светом как живой. Зеленые глаза впились в меня настороженно.

— Чего тебе нужно? — немедленно вскочила я. Вот уж кого хотелось видеть здесь меньше всего.

Солейн стрельнула глазами в сторону платья, потом снова пробежалась изучающим взглядом по мне, и наконец, остановилась на белом конверте, что все так же лежал на кровати, нераспечатанный.

Она закрыла дверь и по-хозяйски заперла ее на ключ, который торчал изнутри. Мне все меньше это нравилось. Но, по крайней мере, со мной была моя защитная Сфера, да и ледяная магия, которой я владела все лучше и лучше, придавала уверенности. Так что я постаралась не показывать страха.