Академия пурпурной розы

У них были одинаковые безволосые, бритые головы, которые украшали черные узоры, расплывшиеся через половину черепа и все лицо. Отдаленно похожие на рисунки, что были у моего воина на груди и спине. Но у этих мужчин узор был намного меньше по площади, и так располагался, что казался жуткой маской, надетой на лицо. А с раскрашенных лиц на меня смотрели прозрачно-голубые, слегка бликующие в темноте, как у кошки, глаза. В них притаилось такое странное выражение… как будто я — вещь, но притом опасная вещь. Или ядовитое животное, навроде гадюки.

Меня пробрало до костей в перекрестье этих взглядов, пока их обладатели осторожно, замедлив шаг, ко мне приближались — разделившись, с разных сторон, явно намереваясь схватить в клещи.

Они тоже были полураздеты. На бедрах — такие же темные, свободные штаны, а на поясе — мечи. Совсем как у Незнакомца. Может, здесь и правда какой-то храм, а они все — жрецы при нем? Или воинский орден. Во всяком случае, когда один из них заметил погасшие огни и указал на них рукой, все трое обменялись короткими злыми фразами, которые не оставляли у меня никаких сомнений относительно важности чаш. Теперь было совершенно точно понятно, что никакие это не осветительные приборы, и отделаться легко, потому что мы с Тушканом всего лишь неловко погасили пару фонариков, не выйдет.

Все ближе и ближе… сужается круг. Прижимаюсь плотнее к спасительной колонне, которая одна кажется сейчас надежным местом во всей Вселенной, что перевернулась вдруг вверх ногами и вот-вот столкнет меня со своей спины прямиком в пропасть.

Теперь одна надежда — на магический щит. И если по каким-то причинам в этом мире он не действует… плохо мое дело.

Сфера вспыхнула ледяным пламенем и распахнулась в воздухе вокруг меня — прекрасная, сияющая — еще до того, как трое воинов пересекли чету. Один из них, рисунок на лице которого был чуть больше и даже переползал частично на шею, даже успел обнажить меч. Ему казалось лет сорок на вид, насколько я могла судить, хотя узор и мешал определить возраст точно. Остальные были моложе. Но все трое — опытные хищники, опасные и беспощадные, в этом не могло быть сомнений.

Старший осклабился и обрушил на ледяной щит всю мощь тренированного, жилистого тела — страшный удар меча заставил стену дрогнуть, а меня чуть не упасть в обморок от ужаса. Но ни единой трещинки не появилось на ровной, сверкающей синевой поверхности. Сфера с потрескиванием расширилась, стена отодвинулась куда дальше привычного — теперь это были полных два метра.

С рычанием один из молодых подошел к ней, и размахнувшись, врезал по моему щиту кулаком… чтобы с воем упасть на каменные плиты, баюкая раненую руку. Его кулак вспыхнул алым ожогом и даже, кажется, слегка задымился.

Умничка, Сфера! Моя драгоценная. Мое сокровище. Спасла мою жизнь. И я еще что-то на нее говорила?! Да если б не она… от меня, кажется, сейчас одни рожки да ножки бы остались. Ради такой защиты стоило с раннего детства терпеть ограничения и страдать от невозможности прикоснуться к другим людям… только сейчас я оценила, какое благо, что другие тоже не могут ко мне прикоснуться.

Я всхлипнула.

Троица моих врагов тихо переговаривалась, очевидно решая, что со мной делать. Раненый прижимал обожженную руку к груди. Я поймала на себе его ненавидящий взгляд. Это было как ледяной воды плеснуть в лицо. Ненавидеть меня?.. За что?.. В моем маленьком мирке не было такого понятия, как ненависть. До сих пор не верилось, что все происходит взаправду.

В конце концов они, кажется, решили взять меня измором — потому что просто уселись на пол с трех сторон, скрестив ноги, взяв мою Сферу в оцепление. Замолчали и приняли каменный неподвижный вид — как три истукана. Кажется, думают, что если я устану, рано или поздно не смогу поддерживать щит.

Я переводила взгляд с одного на другого, лихорадочно размышляя. Вроде бы, со щитом ничего не должно случиться. Если бы все было так просто, я давно бы уже применила этот метод — измотала свою магию и заставила Сферу исчезнуть. Но панцирь как приклеенный был на мне всю жизнь. Даже если ко мне подходили во сне, защита всегда срабатывала. Значит, по идее их тактика не должна принести плодов… но что дальше? Сколько мы так пробудем? Час, другой, вечность?

Не знаю насчет вечности, но судя по решительным лицам моих стражников, сидеть со мной они намеревались минимум всю ночь. В страхе я не решилась даже шелохнуться, не то что шаг сделать от колонны, к которой по-прежнему прижималась всем телом.

И потекло бесконечно медленное время.

Трое охотников, ожидающих ошибки своей жертвы — и перепуганная насмерть добыча, которая не хочет попасться стае голодных волков на зуб.

Постепенно тусклеющие краски за окнами. Тьма, надвигающаяся на огромный зал, посреди которого застыла наша странная композиция. Все ярче пламя в оставшихся чашах.

Но вместе с тем — все мучительнее холод, поднимающийся из глубины черного камня. Холод от колонны, что вынудил меня все-таки отлипнуть от нее и сдвинуться хоть на сантиметр, внутренне вздрагивая от того, как бликующие светлые глаза моих преследователей отмечают и сторожат каждое мое движение, даже такое мимолетное. Холод от каменных плит пола — и я только теперь заметила, что умудрилась отправиться в Зазеркалье босиком. Поджимай — не поджимай голые ноги, торчащие из-под подола, все равно самой реальной перспективой теперь казалось, что я просто-напросто околею от холода, и вот тогда уже Сфера точно пропустит нетерпеливых чужаков.

Но неужели никто меня до сих пор не хватился там, в Академии? Никто не ищет? Дженни должна уже прийти и заметить, что меня нет. Если только… с ней самой что-то не случилось. И тогда моего отсутствия никто не заметит до самого утра — а к тому времени я точно превращусь в ледышку.

Хоть бы Тушкан, зараза, снова открыл портал… кажется, это только меня зеркало почему-то сразу перемещало к Незнакомцу, а вот мохнатая зверюга, на мою беду, переместилась в неудачное время в неудачном месте.

Не знаю, сколько так прошло часов — каждая минута казалась вечностью, что растягивала меня на дыбе мучительного ожидания. Замерзших ног я уже не чувствовала под собой, но и сесть боялась. Вдруг верхняя граница Сферы тоже опустится, и тогда мои мучители додумаются набросить что-нибудь сверху? Не хотелось оказаться в положении птички в клетке, на которую набросили платок.

Ко всему прочему, ужасно захотелось есть и пить. Хорошо, не в туалет — но если так пойдет и дальше, к моим терзаниям добавятся еще, самого неприятного свойства.

Тот, обожженный, который сидел справа от меня, вдруг пошевелился и проговорил тихо, склонившись в сторону старшего, сидевшего по центру, прямо напротив меня.

— Саеддхе левеннор, ильесте? Иланна, морвин?

Тот резко повернул голову и пронзил спутника мрачным взглядом. Рубанул неприветливо:

— Нерентра морвин! Ашштан ргшас-с-с…

Потом задумался ненадолго, потирая подбородок, и наконец кивнул.

— Иланна дормэ!

Его собеседник встал на ноги, коротко поклонился и куда-то ушел.

О нет, он же наверняка за подмогой! У меня в очередной раз сердце подскочило куда-то к горлу.

И снова потянулось ожидание. Наконец, знакомый уже протяжный скрип известил о том, что вновь распахнулись невидимые отсюда двери в противоположном краю зала. Шаги — на этот раз легкие, быстрые.

В полосу света, который на плиты пола бросали отблески пламени, вступила девушка.

Оставшиеся двое немедленно вскочили и глубоко ей поклонились.

— Иланна! Астаэнна тору, ортани маэр! — Старший сказал всю эту тарабарщину почтительным тоном, склонив голову, и указал на потухшие чащи, а потом приглашающим жестом на меня. Как будто я была украшением вечера и главным блюдом банкета.

Девушка, которая очевидно была выше этих троих мужчин по статусу, подошла совсем близко к Сфере и остановилась, разглядывая меня. А я разглядывала ее.

Высокая и потрясающе красивая. На ее крепком и мускулистом теле было до странности мало одежды — мода, что ли, в этом мире такая, голышом ходить? Узкая полоска черной кожи едва прикрывала пышные прелести, короткая юбка возмутительной длины — всего лишь чуть выше колена. И да, она была тоже босая. Ума не приложу, как они все тут не мерзнут босиком. Зато на ее плечи была наброшена короткая накидка из плотной темной ткани, едва доходящая до низа спины, а на плечах отороченная пышным серебристым мехом. Скорее статусная вещь, мне кажется, чем предмет одежды. На шее — много-много рядов золотых ожерелий, золотые браслеты на крепких запястьях и лодыжках. Светлые длинные волосы незнакомки — мне почему-то подумалось, что ее зовут Иланна — были заплетены в множество косичек, которые жгутом небрежно связывались на затылке. Большие прозрачно-зеленые глаза, гордый разлет изящных бровей, пухлый смеющийся рот.