Академия пурпурной розы

— А если не обнаружатся? — упрямо дожимал неприятную тему придурок Джереми.

Петтифи бросила на меня участливый взгляд и вздохнула.

— Если не обнаружатся… не думаю, что имеет смысл «подслащивать пилюлю»… Хотя я и уверена, что все из вас приложат достаточно усилий, но… если и там никакие способности не обнаружатся, со временем бесперспективных студентов придется отчислять из Академии пурпурной розы. Как бы тяжело нам не далось такое решение.

Кларисса хихикнула, студенты с задних рядов принялись оживленно обсуждать невеселые перспективы отстающих.

Я расправила плечи, вздернула подбородок и решила, что это про кого угодно — но точно не про меня. У меня все получится!

В конце концов… уж я-то точно знаю, где найти настоящего огненного мага. Для обмена опытом, так сказать. Разумеется, на самый крайний случай!

Глава 14

Вторым занятием в расписании значились «Общие основы пяти школ магии». Лекция для всех факультетов — в том самом зале-амфитеатре, где проходило приветственное собрание в первый день.

Насколько я поняла идею, профессора каждого факультета должны будут по очереди преподавать студентам основы чужой школы магии, даже тем, кто ею не владеет. Во-первых, для общего развития. Во-вторых, потому что все школы так или иначе взаимосвязаны, и принципы, по которым метаморфы меняют природу вещества, могут помочь стихийникам покорить воду, а основы общения с природой — способствовать улучшению навыков менталистов по чтению мыслей человека.

Не без трепета я ступила на порог знакомого зала. Это лекция, а значит отстояться в дверях не выйдет.

Меньше всего народу было, как всегда, на первых рядах — почти все студенты отсели подальше от преподавательской кафедры, туда, где можно было чувствовать себя вольготнее. Среди немногих старательных зубрилок я заметила Мэри-Энн, которая сидела, будто палку проглотила, аккуратно разложив льняные косы по плечам. Кажется, она была из бедной деревенской семьи, и возможность учиться в Академии пурпурной розы была для нее шансом выбиться в люди. Мне, дочери графа Винтерстоуна, родившейся в собственном замке «с серебряной ложкой во рту», как говорится, было трудно представить, каково ей. Но пожалуй, она мне нравилась больше многих других, и я не отказалась бы познакомиться с ней поближе.

Поколебавшись, я тоже уселась на первый ряд. Мэри-Энн покосилась на меня и отодвинулась. Что ж… видимо, не судьба. И ее трудно винить, хотя видеть, как от тебя отшатываются, будто от прокаженной — приятного мало.

Народ подтягивался, многие разбились по группкам, чаще со студентами своих цветов. Шум, смех, девчонки вовсю флиртуют… В отличие от королевской школы для подростков Эбердин, где было раздельное обучение юношей и девушек в разных классах, здесь практиковали смешанное, и наши кокетки вовсю этим пользовались.

Я смотрела на эту бурлящую, бьющую фонтанами энергии жизнь, будто из-за стекла аквариума.

— Послушай… я это… прости за вчера, в общем!

Я подняла голову и увидела того самого медведеподобного юношу, что чуть не довел меня до сердечного приступа на балу попытками раздавить Сферу в своих медвежьих объятьях. Он был уже в форме с полосой темно-серого цвета, которая еле сходилась на таком здоровенном организме и тянула морщинами на груди. Лицо у него было виноватое. Правда, он не забывал коситься под ноги, где при его приближении уже с потрескиванием засинела разделительная черта. Кажется, мой щит запомнил нарушителя границ и заранее злился. Парень сделал шаг назад на всякий случай и почесал в затылке.

— Мне тебя не за что извинять — ты же был под чарами! Это все… менталист.

Я ощутила ледяной укол меж лопаток. Обернулась — и наткнулась на тяжелый пристальный взгляд того мальчишки… он, впрочем, тут же отвел его и принялся снова со скучающим видом прислушиваться к беседе Коула и Клариссы, с которыми, очевидно, был в одной компании. Но если он снова продолжит такие шуточки… не хотелось бы каждые пять минут отвлекаться от лекции.

Меня осенило.

— Хочешь загладить вину? Кстати, я — Эмма Винтерстоун, как ты должно быть знаешь… а ты?..

— Малкольм Дуглас, к вашим услугам, леди! Сын кузнеца из Догобара.

— Приятно познакомиться! Наконец-то при более мирных обстоятельствах. Так вот, если ты не против… ты не мог бы сесть позади меня?.. через ряд хотя бы?

Я понизила голос до шепота.

— Понимаешь, не хочу, чтобы на меня пялился кто-то из той компании… которая вчера уже достаточно нашутилась.

Малкольм просиял и с готовностью выполнил мою просьбу. Ну вот! И человеку муки совести смягчила, и между неприятным взглядом мелкого менталиста и собой щит установила. Такое широкое препятствие он вряд ли перешибет.

Прозвенела тихая трель первого звонка — всего перед занятием давалось три. В дверном проеме, наконец, показались Дженни и Сол. Я увидела ее боковым зрением и не стала поворачиваться. Не хочу на нее давить. В конце концов, сейчас не время и не место выяснять отношения, а видеть всю лекцию обиженное лицо сестры и чувствовать, как она на меня дуется… это очень мощный отвлекающий фактор. Лучше потом поговорим, в нашей комнате — без свидетелей… особенно без Сол.

Дженни застыла в двери, колеблясь.

— Пойдем туда! Наверху интереснее сидеть — весь зал на ладони.

Сестра ответила Солейн тихим голосом:

— Да… пожалуй, пойдем. Я тоже не хочу сидеть на первом ряду… на этой лекции.

И Дженни ушла со своей новой лучшей подружкой.

А все-таки, это больно.

Но мотивы поступков Джен стали мне чуть яснее, когда я вспомнила, кто именно ведет эту лекцию.

Со вторым звонком на кафедру вышел Олав Шеппард.

Лекция была интересная. Олав вел ее с воодушевлением, я даже заслушалась. Не верилось, что наш всегда такой скромный друг может так преобразиться — но хотя поначалу он явно стеснялся и зажимался, рассказ о любимом деле в конце концов заставил его говорить с огнем в глазах.

После лекции я решила все-таки сама подойти к Джен, чтобы не длить нашу глупую ссору. Мне было просто-напросто плохо без сестры и ее успокаивающего присутствия рядом — даже половины дня не прошло порознь, но этого было достаточно, чтобы понять.

Правда, пришлось ждать, пока иссякнет толпа страждущих уйти на обед на длинном перерыве, и зал опустеет. Меня воодушевило то, что сестра осталась там, наверху, и даже Сол ушла без нее. Она просто сидела, уткнувшись взглядом в раскрытую тетрадь… в которой, кажется, не было написано ни строчки.

— Джен! Джен, мы идем на обед? — пропыхтела я, одолев все бесконечные ступеньки наверх, которые разделяли ряды длинных столов амфитеатра точно посередине.

Сестра бросила на меня странный извиняющийся взгляд.

— Иди… без меня, пожалуйста. Мне… надо задержаться.

Я так удивилась, что даже не нашлась, что ответить. Только пожала плечами, мол, «как знаешь».

Когда принялась медленно спускаться вниз, осторожно, чтобы не споткнуться, заметила, что Олав тоже до сих пор за кафедрой — заполняет какие-то бумаги с задумчивым и хмурым видом.

Ох.

На обед Дженни не пришла. В первый день занятий больше не было, так что я просто вернулась в комнату. Сестра явилась туда вскоре — с отсутствующим видом и покрасневшими глазами.

Я вскочила из-за стола.

— Дженни, ты чего?..

Она скинула туфли, которые пролетели через полкомнаты, и не глядя на меня прошла мимо, к своей кровати. Упала на живот, обняла подушку… отвернув от меня лицо.

— Ничего, Эм. Все в порядке. Я просто устала.

Я почувствовала, как внутри закипает злость и обида. Ну и ладно! Ну и как хочет. У меня как раз была интересная книга, которую я захватила с книжной полки внизу, в гостиной для девушек. Я с удовольствием улеглась на свою постель, уткнувшись взглядом в страницы.

Джен лежала молча и неподвижно, только временами вздыхала. Видимо, крепко что-то гложет мою всегда такую жизнерадостную сестру. И она даже не хочет со мной поделиться. Со мной! От обиды у меня книга прыгала в руках и никак не получалось сосредоточиться.