Академия пурпурной розы

Во-вторых, осознала, в каком виде я сама. Встрепанная и раскрасневшаяся после бурной встречи мужа. По его примеру босиком, потому что в спешке совершенно забыла про обувь. Половина пуговиц на платье оборвана, вторая половина держится на честном слове.

Да, а еще у нас с Морвином на пальцах обручальные кольца. Те самые, которые я среди ночи тоже отыскала в шкафу.

Это катастрофа.

Извержения второго вулкана Морвин точно не переживет.

— Ледышка, не дрейфь! Все будет хорошо. Теперь куда?

— Вниз и прямо. После завтрака папа обычно читает в библиотеке, — обреченно ответила я.

Толстенный том переводов с эллерийского с грохотом захлопнулся, и папа медленно поднялся из кресла, опершись на край стола. Мама, которая сидела в соседнем кресле и читала моему младшему братишке книгу с большими картинками, с удивлением уставилась на нас.

— Доброе утро! — ослепительно улыбнулся Морвин, не отпуская моей руки. — Позвольте представиться, Морвин Эрвингейр. У вас замечательный дом. Эмма мне все уши прожужжала, как здесь здорово. Теперь вижу. Простите, что не явился в гости раньше — был немного занят, мир спасал.

Мама прыснула со смеху, но сделала вид, что закашлялась, под суровым папиным взглядом. Даже маленький Ричард смотрел на пришельца исподлобья и угрожающе, что уж говорить о хозяине Замка ледяной розы.

— Что-то я не помню, чтобы тебя сюда приглашал, Морвин Эрвингейр. Или впускал.

Походкой ленивого хищника папа вышел из-за круглого стола, заваленного книгами и свитками, и медленно направился к нам. Мама ободряюще мне подмигнула, пряча улыбку дрогнувшими губами, но мне было совершенно не до смеха.

Остановившись в двух шагах от нас, папа скрестил взгляды с Морвином. Мой муж смотрел как всегда открыто и самоуверенно, а вот то, что я увидела в папиных потемневших глазах, не сулило ничего хорошего.

— Это из-за тебя моя дочь неделю провалялась в еле живом состоянии? Ревела ночами в подушку, чтоб мы не видели, а потом слонялась по Замку привидением. Вся белая, как эти стены. Смотреть было больно.

Морвин стиснул мои пальцы и посмотрел на меня. Я отвела взгляд. Да, мне было очень плохо, когда он ушел в свой мир, а я думала, что все это время он меня просто использовал, чтобы победить в Турнире семи замков и выиграть семечко.

Папа продолжил, тихим от едва сдерживаемого бешенства голосом:

— Я тебе говорил при первой же встрече, что увижу еще раз рядом с дочерью, ребра переломаю?

Морвин осторожно выпустил мою руку, поцеловал холодные кончики пальцев.

— Предлагаю для начала поговорить, а там как пойдет. Где разговаривать будем?

— В оружейном зале, — осклабился папа, кивая на выход из библиотеки. Морвин коротко поклонился.

Когда мы добрались до двери в оружейную, моя паника уже превратилась в смертельный ужас. В ушах шумело и колени подгибались. Меня спасало только целебное мамино прикосновение — она отдала Рика нашей кухарке, миссис Торнвуд, которая выбежала на шум в холл первого этажа, а сама крепко подхватила меня под локоть.

Тем временем оба моих самых любимых мужчины собирались оставить меня за дверью помирать от волнения. Входить строго-настрого запретили и мне, и маме.

Папа небрежно скинул черный сюртук на ближайшее кресло под дверью. Он выглядел внушительно в ослепительно-белой рубашке. Графская осанка, аристократическая грация и желание убивать в черных глазах.

— На каких аргументах разговаривать будем? — деловито уточнил Морвин. — На кулаках, на мечах, на магии? А хотя впрочем, предлагаю магию исключить. Я немного не в форме — устал за последние дни.

Вот же хитрый врун! Устал он. Целый вулкан умял в одно горло. Но я не могла не оценить ловкость, с которой он обошел проблему того, что мой папа не маг. И одновременно похвастал тем, что сам как раз им является.

Папа уже брался за дверную ручку. Он опустил задумчивый взгляд на меч, который висел у Морвина на поясе.

Я не выдержала. Вырвала руку из маминого успокаивающего захвата и сделала шаг вперед.

— Папа! Постарайся, пожалуйста, не покалечить моего мужа и отца своего будущего внука.

Дверная ручка хрустнула в папиных руках, обломки несчастной деревяшки осыпались на пол.

Морвин оглянулся на меня с мальчишеской улыбкой:

— Ледышка, в конце концов, это прям больно для моего самолюбия — почему все так уверены, что это он мне наваляет, а не наоборот?

— Как ты ее назвал? — очень-очень тихо, могильно-холодным тоном переспросил папа.

Морвин невозмутимо пожал плечами.

— Вы уж простите… Эмма показывала мне этих самых «улиток». Как по мне — весьма противные твари. Не очень подходящее прозвище для такого чуда, как ваша дочь. Так что она теперь Ледышка. Смиритесь.

Папа аккуратно, словно боялся и ее сломать, распахнул дверь приглашающим жестом.

— Ну, пойдем. Сейчас не только твоему самолюбию станет больно. На кулаках.

Морвин отцепил и перебросил мне меч в ножнах. Я поймала на лету и плюхнулась с ним в обнимку на обитую синим бархатом кушетку.

Мама ободряюще погладила меня по колену. Ее взгляд лучился нежностью.

— Не волнуйся так, солнышко. Они подружатся! Мальчики, что с них взять.

И все же ближайший час я провела как на раскаленной сковороде.

Особенно, когда послышался звон зеркал.

Особенно, когда что-то с грохотом упало.

Я вскочила, но под невозмутимым маминым взглядом медленно села снова.

И еще час стояла могильная тишина.

— Мам, у тебя же навыки лечебной магии не пропали? — нервно уточнила я, не выдерживая этой тишины.

— Эмма, хватит паниковать! — бодрым тоном заявила мама. — Я уверена, он ему понравится! Они слишком похожи.

Наконец, дверь распахнулась снова, и тут уж подскочили мы обе.

Сначала вышел Морвин. Держась одной рукой за бок и морщась. Лицо с внушительным кровоподтеком на скуле сияло привычной самоуверенной улыбкой. Я ощупала мужа взглядом, видимых повреждений больше не обнаружила и немного выдохнула.

Папа прислонился к дверному косяку и недовольно хмурился на порванный в плече рукав своей любимой рубашки.

Муж подошел ко мне, слегка, как показалось, прихрамывая. Я зашептала, обнимая его осторожно за шею:

— Ты что, поддавался, я не пойму?

Морвин поцеловал меня в висок.

— Даже и не думал! Батя твой не простил бы мне такого удара по своему самолюбию. Поверь, воин всегда может объективно оценить силу противника. Просто у него накопились… эмоции, так сказать. А еще он, кажется, твердо вознамерился сделать так, чтобы мне было больно с тобой спать до официальной брачной церемонии по вашим законам. Кажется, и правда одно ребро треснуло, зар-раза…

— Я все слышу! — перебил папа. — Эмма, имей в виду, что свадьба через месяц, а до этого момента чтобы духу его здесь не было. Еще раз поймаю в Замке ледяной розы — спущу с башни головой вниз. Учитывая обстоятельства и то, откуда он пришел, с постройкой дома я вам помогу. А пока у вас не появится собственная крыша над головой, чтоб соблюдали приличия.

Мама бросила на меня озорной взгляд:

— Я тебе расскажу когда-нибудь, дочка, как именно он сам соблюдал приличия до свадьбы.

Она подошла к папе и решительно оторвала рукав, с которым он мучался, совсем. Отец обнял ее за талию и бросил снисходительно Морвину:

— Ну давай теперь, показывай, что за меч такой. Метеоритное железо, говоришь?

Морвин подмигнул мне и взял из моих рук меч. Снова подошел к отцу и протянул ему на вытянутой.

— Я выковал его своими руками. Небесное железо, закалено в Великом Пламени. В эфесе артефакт перехода, который в любое время открывает двери в мой мир. Такое оружие существует в единственном экземпляре. Дарю. От чистого сердца и в благодарность за дочь. Я буду беречь ее больше жизни.