Страница 96 из 116
Там были и другие фотографии, сотни… на одном из снимков Джек с измождённым, полным боли и страдания лицом, кусал окровавленного, покрытого мехом кролика … ему было не более десяти лет...
Харпер съёжилась и отвела взгляд.
«Как же он был голоден, раз так отчаянно вгрызался в покрытое мехом животное?»
На соседней стене тоже были фотографии. Харпер остановилась перед ними. Горячие слезы текли по её щекам. Её сердце подпрыгнуло от ужаса, когда она увидела, что на фотографиях Джек не один - он сражался с тощим и явно голодным белокурым мальчиком, который выглядел больным и… невменяемым. Между мальчиками лежал мёртвый олень, и Харпер задалась вопросом: не из-за него ли они дрались? Каждая фотография была хуже предыдущей, каждая напоминала фильм ужасов, от которого хотелось отвернуться, но она не могла. Увидев последнюю, Харпер всхлипнула. На ней Джек, неся на плече волка - это его любимый Щенок? - тащит за собой оленя, а позади в луже крови на снегу лежит мёртвый мальчик. Выражение на лице Джека - полное опустошение.
«Боже!»
Это было слишком ужасно, страшно и жутко, непередаваемо чудовищно, чтобы вынести.
«Неужели именно Джек убил детей, похороненных в тех могилах?»
Ещё один всхлип вырвался из её горла, и теперь она уже громко плакала.
Она отвернулась, находясь, словно в тумане, и вдруг заметила лук и стрелы, прислонённые к стене в углу, одной стрелы явно не хватало. Харпер покачала головой.
Это было слишком… слишком для неё.
«Тайное место Дрисколла. Лук и стрелы Дрисколла. Неужели именно Дрисколл убил эту женщину? Маму Джека?»
В голове у Харпер всё перевернулось.
На столе стоял ноутбук, но аккумулятор был разряжен.
«Какие ужасы хранятся на этом маленьком устройстве…»
Харпер содрогнулась.
Рядом с ноутбуком лежал диктофон. Она нажала на кнопку, ожидая, что и он не будет работать, и вздрогнула, когда услышала из динамика:
- Опоссум сегодня на улице, плачет в снегу, сопит во всё лицо, ест пучки травы, а потом бросает их вверх…
Горе и боль теснили грудь. В оцепенении Харпер нажала на кнопку быстрой перемотки и услышала:
- Молодой олень, кажется, обретает уверенность, но всё ещё сохраняет настороженность. Сегодня на нём новая куртка. Он учится. Адаптируется. Хотя я всё ещё вижу опоссума гораздо чаще, чем мне бы этого хотелось.
Харпер вновь нажала на кнопку быстрой перемотки.
- Наконец-то. А вот и волк! - взволнованно произнёс мужской голос на записи.
Харпер могла только догадываться, на что он смотрит. Она крепко зажмурилась.
- А вот и спартанец. Солдат. Зверь из всех зверей. Дикарь! - мужчина тихо вскрикнул.
Харпер услышала в этом звуке гордость, и ее затошнило от отвращения.
Она остановила запись, не в силах больше ничего слышать. Её сердце было разбито.
Как же Джек пережил всё это? Как он мог быть таким нежным, ласковым и любящим, несмотря на всё то, что пережил? Он не был дикарем. Совсем нет. Он был тем, кого изуродовали жестокостью и злом.
Когда агент Галлахер вошёл внутрь, его глаза заметались по сторонам, а на лице застыло выражение полнейшего шока.
Харпер рыдала от отчаяния и боли.
Глава сорок вторая
Джек
Джек ступил на крыльцо Дрисколла, его сердце неистово билось, словно трепещущие крылья колибри. Он закинул лук и стрелы повыше на плечо.
«Я собираюсь убить его».
Он постучал в дверь, и глухой звук пронёсся громким эхом в снежном, морозом воздухе, затем ветер подхватил его и унёс прочь. Машина Дрисколла была на месте и на ступеньках виднелись следы его ботинок. Джек решил проверить дверную ручку, и та с лёгкостью повернулась. Удивление и сомнение заставили его остановиться, замереть на мгновение.
«Я хочу убить его… но сначала он расскажет… Он должен рассказать почему лгал. Почему лгал о войне, почему разрешил жить в его хижине, почему прятал меня, держал в одиночестве все эти мучительные, бесконечные годы. Почему он убил Щенка? Почему отнял моего единственного друга…»
У Джека перехватило дыхание от эмоций. Он рвано выдохнул, но затем сделал глубокий вдох и взял чувства под контроль.
«Если Дрисколла нет дома, я подожду».
Дверь заскрипела, открываясь, и шёпот внутри Джека загудел, предупреждая.
Джек снял самодельные снегоступы и оставил их у двери. Его волосы встали дыбом, и он понял, что что-то здесь не так… что-то переменилось. Он принюхался и ощутил запахи: кровь, страх, неизбежная смерть. А ещё менее заметный - запах странного дыма. Необычный. Особенный. Пепельный.
Джек навострил уши и с минуту прислушивался, прежде чем шагнул вперёд, в почти тёмную комнату.
Он услышал стон, раздавшийся из спальни, и двинулся к ней. Медленно. Аккуратно. Беззвучно. Так же, когда шёл через лес, держа на прицеле своего лука оленя. Он осторожно заглянул в комнату, его сердце бешено колотилось, а глаза не могли поверить увиденному.
Дрисколл был прижат к стене стрелой, торчащей из его груди, а у его ног разлилось настоящее озеро крови...
Джек шагнул в дверной проем и Дрисколл поднял голову.
- Джек - прохрипел он. - Помоги мне…
Джек сделал ещё один шаг внутрь комнаты, оглядываясь, проверяя, нет ли врага рядом.