Страница 103 из 116
«Так близко, так близко…»
Когда Джек отстранился, из её груди вырвался всхлип и стон глубокого разочарования.
Но его член мгновенно нашла её вход, и крик восторга и глубокого экстаза сорвался с её губ.
Джек пронзил её одним быстрым толчком, издав громкий стон удовольствия, и этот звук бросил Харпер за черту, за грань, даже раньше, чем он начал двигаться.
Однако стоило ему начать двигаться внутри, как она кончила вновь, от пульсирующего блаженства её колени затряслись, а всхлипы и стоны смешивались с его рычанием.
Он обхватил её за талию, чтобы удержать на месте, другой рукой сжимая волосы, чтобы не дать упасть, ударяясь в неё снова и снова, в то время как волны сокрушительного восторга вновь и вновь проносились по его телу. Его член безжалостно вонзался в неё... Она умирала, умирала медленной, восхитительной смертью от избытка удовольствия. Блаженства. Эйфории.
Их ритм увеличивался, его стоны становилось громче, резче пока он не завыл от удовольствия, сжимая её бедра, врезаясь в неё последним яростным толчком… Небо, земля и воздух вокруг двигались и пульсировали на тех же сладостных волнах, что и их тела.
Они возвращались в реальность медленно и неторопливо, будто только что проснулись и открывали мир заново, смотрели на него новыми глазами, но при этом, были готовы вновь провалиться в дурманящий сон.
Джек посмотрел на Харпер, проникновенно, изучающе… словно желая заглянуть в глубь, увидеть что-то. И он определённо нашёл, что искал - его взгляд переменился, стал мягким и расслабленным. Джек улыбнулся Харпер нежно и ласково. Притянул её к себе, уткнулся носом в её шею, целуя её, целуя в губы, слизывая слёзы с её щёк. Она даже не заметила, как начала плакать.
- Ты плачешь, - сказал он, но его голос не звучал расстроенным.
- Да.
- Волчицы плачут, когда находят свою вечную пару, - сказал Джек, нежно проводя рукой по её волосам.
Харпер улыбнулась. Бесспорно, она была человеком, но, возможно, в ней также жила необузданная первобытная дикость, которая позволила ей инстинктивно почувствовать и узнать своего спутника жизни.
Джек успокаивал её, любил, смахивал поцелуями слёзы, ласково покусывал её кожу так… что она игриво вырывалась и ярко смеялась.
- Я люблю тебя, - прошептала Харпер, уткнувшись ему в шею. – Каждую часть тебя. Возможно, волка больше всех, потому что именно благодаря нему ты выжил, чтобы любить меня, когда я появлюсь в твоей жизни.
Выражение лица Джека было исполнено такой благоговейной радости, что Харпер заливисто и совершенно счастливо рассмеялась.
- Я тоже люблю тебя, - сказал Джек. Но потом посерьёзнел, лицо его вытянулось. - Они собираются запереть меня, Харпер. Мне пришлось… Я должен заплатить за то, что сделал с одним из найденных мальчиков.
- О, Джек, нет, - прошептала Харпер, качая головой. - Никто тебя за это не винит. Следователи видели фотографии, Джек. Агент Галлахер посмотрел видео. Они знают, что произошло на самом деле, знают, что у тебя не было выбора и тебе пришлось защищаться. Никто не собирается тебя арестовывать.
Джек растерянно посмотрел на нее, будто не мог поверить.
- У меня нет неприятностей?
- Конечно же, нет. Ты - жертва. Единственный выживший. - Она улыбнулась. - Когда-нибудь о тебе напишут книгу, и тебя будут считать настоящим героем.
Он удивлённо взглянул на неё, и облегчение на его лице было таким сильным, что у Харпер снова навернулись слёзы на глазах.
«Он думал, что его хотят закрыть в клетке? Он был готов заплатить за убийство другого мальчика. Какое огромное чувство вины он должно быть испытывает! Хотя виновен во всём только один человек - Исаак Дрисколл. Кто бы ни убил его, я так рада, что он мёртв. Плохо так думать, но… если бы он был жив, у меня был бы огромный соблазн расправиться с ним».
Они ещё немного целовались, наслаждаясь жаркими объятиями. Харпер сходила с ума от ощущения грубой, покрытой шрамами кожи, от жара тела, особенно ощутимого в прохладной хижине, от восхитительного истинно мужского запаха.
Через минуту она посмотрела в глаза Джеку, беспокойство, которое она испытывала, свербело внутри, желало быть озвученным. Теперь только честность, только правда. После всего через что они прошли вместе, невозможно было молчать, юлить или стесняться.
- Я беспокоюсь… что, когда ты обучишься, узнаешь лучше окружающий мир и изменишься… когда ты станешь тем, кем тебе предназначено быть, ты… оставишь меня. – Прошептала Харпер и робко опустила глаза.
Но Джек убрал волосы с её лба и поцеловал, заставив поднять подбородок и встретиться с ним взглядом.
- Ты думаешь, что все, кого ты любишь, рано или поздно бросят тебя.
- Я…
- Я понимаю, - прошептал Джек. - Меня тоже бросали. Мне лгали, меня предавали. Я знаю, что мне ещё многое предстоит узнать о мире. Но, Харпер, я не ребенок. Я - мужчина, и знаю, кто принадлежит мне и кому принадлежу я. - Он помолчал, пронзительно глядя на неё. - А ты знаешь, что деревья разговаривают друг с другом?
Харпер нахмурилась в удивлении и непонимании.
- Нет.
- Так и есть. Они хранят секреты в своих корнях, в тех глубоких, тёмных местах, которые не видны. Я думаю, мы такие же. Мы знаем вещи глубоко, глубоко внутри, тайные вещи, древние, которые шепчут внутри нас, передают что-то… от одного человека к другому. Ты шептала мне. И я шептал в ответ. Ты ведь услышала, не так ли?
Её сердце билось от любви к нему, от сладости и нежности того, что Джек ей рассказывал. Она кивнула.
- Да, я услышала.
Он провёл большим пальцем по её щеке, снимая слезу счастья губами, пробуя её на вкус. Харпер улыбнулась, обнимая Джека, и на мгновение замерла. Она могла бы заснуть здесь, если бы не знала, что им нужно возвращаться. Если бы не знала, что, по сути, они незаконно находятся в этой хижине.