Страница 37 из 74
— Хорошо, — говорит, — старался, молодец! На вот тебе пять целковых, умойся, остригись, Богу помолись, на последнее погуляй и на третий день ко мне приди.
Унтер-офицер погулял, погулял, пришел.
— Ну что, денег хватило?
— Копейка серебром осталась.
— Ну, наймись еще, на другой год, останься тоже изо дня в день печку топить.
Год проходит, хозяин опять приходит, глядит.
— Молодец, — говорит, — ты. На вот тебе пять целковых, умойся, постригись, Богу помолись, на последнее погуляй и на третий день ко мне приходи.
Унтер-офицер Пулька погулял, погулял, пришел.
— Что, — говорит. — денег хватило?
— Копейка серебром осталась.
— Ну. наймись, — говорит, — на третий год, чтоб не стричься, не мыться и Богу не молиться.
Проходит год, приходит опять хозяин.
— На вот, — говорит, — тебе пять целковых, умойся, постригись. Богу помолись» на последнее погуляй и на третий день ко мне явись.
Пулька погулял и опять пришел. “Что же я, служивши три года, не мог у этого хозяина в одной комнате быть?" Входит в комнату, стоит девица, по горло в песок закопана.
— Ах ты, — говорит, — унтер-офицер Пулька! Откудова тебя Бог занес сюда? Много ли ты у него служишь?
— Я, — говорит, — служу три года.
— Ну, на вот тебе книгу, почитай же ты обо мне три ночи. Я за тебя замуж пойду. Если тебе будет страх какой, не бойся.
Стал он читать первую ночь: читал, читал он, является ефрейтор его полка.
— Унтер-офицер Пулька, являйся в полк, полковник прислал.
Потом унтер-офицер является из полка: полковник прислал. Потом фельдфебеля прислал.
Потом является его полка начальство.
— Что ж на него глядеть? Брать его на штыки.
Все сейчас пропали. А девушка по грудь из земли вышла.
Пулька пошел в кабак.
— Дай, — говорит, — целовальник, кварту горилки.
"Погулял, время, отправлюсь опять читать".
Читал, читал он, опять является ефрейтор: потом унтер-офицер; потом фельдфебель; потом все начальство.
— Что ж на него глядеть, брать его на штыки!
Все сейчас пропали. Девушка вышла по колена из песку. На третью ночь опять является ефрейтор, потом унтер-офицер, потом фельдфебель, потом все начальство.
— Что ж на него глядеть, брать его на штыки!
Сейчас все пропали. Девушка вышла вся из песку и говорит ему:
— Ну, унтер-офицер Пулька, дожидайся меня на королевской пристани. Я приеду в серебряном корабле. Если хозяин тебе станет расчет давать, будет давать и злато, и сребро — не бери, только скажи: дай мне из этой печки, что я топил, три клубочка из трубы.
Приходит он к хозяину.
— Ну что, — говорит, — Пулька, послужи мне еще год.
— Солдатское, — говорит, — дело; послужил три года, время отправляться, пожалуйте расчет.
— Вот тебе, — говорит, и злато, и сребро.
— Не надобно.
— Чего же тебе надобно?
— Дайте мне из печки, которую я топил, три клубочка из трубы.
Жалко было отдавать. Однако отдал.
— Ну, — говорит, — Пулька, хоть ты и выручил барграфиню прекрасную, но не видать тебе ее.
Выходит он от хозяина, получил эти три клубочка, да очень ему тяжелы они показались.
— Что это, — говорит, — когда отправлялся из полка, сухарей было много, и то не было тяжело, — дай-ка я его брошу.
Покатился этот клубок и говорит человеческим голосом:
— Благодарю покорно, унтер-офицер Пулька, что выручил меня из трубы.
Идет. Тяжело показалось, он и другой бросил; клубок теми же словами сказал. Потом и третий бросил. Приходит он в кабак.
— Целовальник, дай кварту горилки.
— Что, унтер-офицер Пулька, выручил барграфиню прекрасную, но ее не увидишь. Возьми мою дочь за себя замуж.
— Отойди, — говорит, — не приставай с ней.
Попил, погулял он, время отправляться на королевскую пристань. Выходит он из кабака вон. Высылает этот сиделец мальчика.
Скажи ему, — говорит, — "Унтер-офицер Пулька, не ты ли платок забыл?" (а он ничего не забывал) — и заткни ему эту булавку в шинель.
Мальчик догнал Пульку и спрашивает:
— Не ты ли платок забыл?
— Я, — говорит, — я!
А мальчик незаметно булавочку в шинель ему заткнул.
Приходит он на пристань. Склонил его сон. Приезжает барграфиня прекрасная в серебряном корабле.
— Няньки, мамки, киньте смертный якорь в море, разыщите этого человека.
Пошли они искать. Нашли его сонного. Будили, будили, не могли разбудить. Отправились прочь. Пулька проснулся, подбегает к берегу, кричал, кричал, не мог их докликаться. Приходит он с горя опять в кабак.
— Дай мне, — говорит, — целовальник, кварту горилки.
— Что, — говорит, — унтер-офицер Пулька, хоть и выручил барграфиню прекрасную, но ты ее не увидишь; возьми мою дочь замуж.
— Отойди, — говорит, — не приставай с ней. Так досадно.
Попил, погулял, время отправляться на пристань королевскую. Целовальник сейчас опять мальчика высылает.
— Скажи: "Унтер-офицер Пулька, не ты ли перчатки забыл?" И заткни ему булавочку в шинель.
Мальчик догнал Пульку, расспрашивает:
— Не ты ли забыл перчатки?
— Я, — говорит, — забыл.
Мальчик ему заткнул в шинель булавку. Приходит опять на пристань и склонил его опять сон. Приезжает барграфиня в серебряном корабле.
— Няньки, мамки, киньте смертный якорь на море, разыщите этого человека.
Пошли они искать, нашли его сонного. Будили, будили, не могли разбудить. Отправились прочь. Он сейчас проснулся. Подъезжает к берегу. Кричал, кричал, не мог их докликаться.
Приходит с горя опять в этот кабак.
— Дай мне, целовальник, кварту горилки.
А он говорит:
— Унтер-офицер Пулька, хоть ты и выручил барграфиню прекрасную, на ее ты не увидишь: возьми мою дочь замуж.
— Отвяжись, — говорит, — с своей дочерью, не возьму я ее.
Попил, погулял, время опять отправляться на пристань. Целовальник опять высылает мальчика. Мальчик спрашивает:
— Не ты ли, унтер-офицер Пулька, трубку забыл?
А сам ему булавочку воткнул. Приходит Пулька на пристань. Склонил его сон. Приезжает барграфиня в трех золотых кораблях.
— Няньки, мамки, киньте смертный якорь в море, разыщите этого человека.
Пришли они, разыскали его. Будили, будили, не смогли разбудить. Сходит с корабля сама барграфиня прекрасная. Будила, будила, не могла разбудить, слезно заплакала. Написала своей рукой: "Ищи ты меня за тридевять земель, в девичьем царстве, за огненной рекой". Проснулся он. Кричал, кричал, не мог докричаться.
Отправился он в девичье царство, за огненную реку. Шел, шел не много, не мало он. Приходит к иному царству. Вдруг ему делают на заставе солдаты артикул (ружейный прием приветствие). Он удивляется себе: что такое — для меня такая встреча? Вдруг выходит сам царь, встретил его, берет его за руку, ведет его в свой дворец.
— Благодарю, — говорит, — унтер-офицер Пулька! Выручил ты меня из трубы.
В другом царстве его так же встречали, и в третьем так же. Потом он отправился дальше. Приходит он к огненной реке, со всем своим оружием, и вдруг ему очень жарко стало. Сбросил он с себя ранец, сбросил он с себя ружье, сбросил свою шинель — все жарко.
— Что же это, — говорит, — стало быть, на войне мне трудно будет, когда я все побросаю. Нужно воротиться, подобрать все и надеть опять всю полную амуницию.
Оделся он опять в свою полную амуницию и пошел. Стоит на берегу трактир. На трактире надпись:"Зайти да выпить и опять тем же следом скоро выйти", — а в трактире никого нету. Взял он в трактире расположился отдохнуть. Приходит трактирщик.
— А что ты, грамотный, — говорит, — человек?
— Виноват, — говорит, — грамотный.
— А видишь ли, какая надпись на воротах: "Зайти да выпить, да опять тем же следом выйти".
— Виноват, — говорит, — простите. Как бы мне на ту сторону переправиться через огненную реку?
— А, — говорит трактирщик, — могу тебя я переправить, только дорого стоит.