Пленница проклятого демона

— Нет.

— Эти сны будут повторяться, — теперь в голосе Тени скользнуло раздражение. — И я уже не уверен, что хочу этого. Я уничтожу вас двоих так, как подобает: лицом к лицу и с оружием в руке, но мы обречены на эти сны, пока действие моей крови не пройдёт. Дай мне руку. Мне нужна твоя рука и твоё слово, что ты поступишь так, как я тебе скажу.

Я хмуро глядела на него. Сохранять спокойствие довольно сложно, когда мужчина, с которым ты целовалась, стоит так близко, что ты чувствуешь его дыхание, а сама ты стоишь перед ним совершенно голая.

— Чего ты хочешь? — только и спросила я.

Тень помедлил, и его сосредоточенный взгляд на миг ушёл куда-то внутрь. А потом он вытянул руку — и на неё неожиданно упал его плащ.

Я невольно ахнула.

— На тебе нет одежды, потому что ты не можешь ничего создавать здесь, — проронил он. — А я — могу.

Он неожиданно подхватил плащ, встряхнул — и быстрым резким движением, словно не хотел прикасаться ко мне дольше необходимого, укрыл мои плечи. Я машинально закуталась, не отрывая взгляда от своего противника.

— Зачем тебе это?

— Во всех следующих снах ты будешь сидеть спиной ко мне и молчать, — прозвучал холодный ровный голос. — Так, словно тебя здесь нет.

— А взамен?

— Я не буду замечать тебя.

— Словно меня здесь нет.

— Именно.

Я плотнее закуталась в плащ, не отрывая взгляда от него. Тень. Мастер меча и смертельный враг Конте. Мой враг. И он предлагает мне молчаливый нейтралитет каждый раз, когда я буду попадать в его сны? Предлагает игнорировать друг друга?

…Почему у меня вдруг ноет в груди от одной этой мысли? Неужели я хочу, чтобы было по-другому? Говорить с ним каждую ночь? Прикасаться к нему?

Какой смысл? Мы всё равно смертельные враги. Он служит Триумвирату, я охочусь на демонов вместе с Конте. Чёрт подери, этим вечером мы с Конте идём за Эребом, чтобы узнать имя главы Триумвирата! И, знай я, где ночует Тень, я бы наведалась и туда — без малейших угрызений совести.

Я криво улыбнулась. Держу пари, Тень бы придушил меня прямо здесь, узнай он о наших планах. Впрочем, думаю, это взаимно. Загляни я к нему в голову, наверняка узнаю то, за что придушила бы его самого, правда?

— А что, если я откажусь? — неожиданно поинтересовалась я. — Продолжу дразнить тебя, выпытывать твои тайны, узнавать твои слабые места?

— И соблазнять, — тем же тоном продолжил Тень. — Не боишься, что я буду делать то же самое куда успешнее?

Не отрывая взгляда от него, я провела кончиком языка по своим губам.

— Было бы интересно попробовать, не так ли?

Тень прищурился.

— Возможно. Но я решил иначе, и ты подчинишься.

— А если не подчинюсь?

— Я уже говорил, что могу сделать с тобой что угодно? Как ты заметила, зелий здесь нет. Без них ты куда слабее меня.

— Будешь убивать меня снова и снова в каждом сне, если я буду доставлять тебе затруднения?

— А почему нет? — пожал плечами Тень. — Минута на хлопоты — и целая ночь покоя.

Мы смотрели друг другу в глаза холодно и твёрдо.

— А знаешь, ты совершенно прав, — вдруг сказала я, глядя ему в глаза. — Эти сны — всего лишь досадная случайность. Они просто… не считаются. И я так же мало хочу с тобой разговаривать, как и ты со мной.

— Отлично.

— Превосходно.

Глава 7

Мы коснулись рук друг друга. Ладонь Тени была ледяной, но его пожатие — неожиданно спокойным и крепким. Словно на секунду мы стали союзниками и друзьями.

Я едва заметно наклонила голову. Тень сделал то же самое, и мы одновременно отвернулись. Я отошла как можно дальше и села, глядя на сверкающие прозрачные струи и сжимая края плаща.

Интересно, если я снова окажусь здесь без одежды, будет ли Тень каждый раз оставлять мне плащ? Может быть, даже закутывать меня в него?

Мне вдруг стало интересно. Если Тень создал плащ таким же, как наяву, значило ли это, что внутри лежит то же самое, что лежало бы и в реальном мире?

Быстро, не давая себе времени передумать, я запустила руку внутрь и быстро, едва касаясь ткани кончиками пальцев, обследовала подкладку плаща. Нет, конечно, я не надеялась ничего найти, но…

…Я нащупала карман, и мои пальцы сомкнулись на чём-то маленьком и твёрдом.

Я отвернула край плаща, осторожно всматриваясь в добычу. И обомлела: это был портрет. Миниатюра слоновой кости, с которой смотрела женщина редкой красоты. Сходство её с Тенью было несомненным: тот же взгляд, те же линии губ, носа и подбородка. И что-то ещё в этой женщине казалось мне смутно знакомым. Вот только призрачные крылья за спиной портили её облик.

Демоны не умеют летать, но крылья есть у всех. Может быть, они умели летать когда-то? Тогда, когда ещё были способны любить, страдать, жертвовать? Когда их домом было не тёмное измерение, а другое место, где вместо тьмы был свет?

Не знаю. Скорее всего, никогда не узнаю. Должно быть, даже сами демоны этого не помнят.

Демон. Мать Тени была демоном. Приносила ли она человеческие жертвы? Были ли у неё рабы? Или, возможно, она была одной из немногих демонов, в которых пробудилась человечность?

Вряд ли: таких исключений почти не было. Подземье не знало ни жалости, ни пощады: те демоны, кто по какому-то капризу судьбы вырос способным испытывать любовь и милосердие, слишком быстро умирали. Но — вдруг?

Я осторожно положила миниатюру на камень. С еле слышным звуком.

Миг спустя я услышала быстрое движение. Плащ слетел с меня, словно подхваченный ураганом, и меня вздёрнули на ноги. Резко развернули.

— Не знал, — произнёс негромкий язвительный голос Тени, — что охотники за демонами ещё и воры.

Он стоял передо мной, держа миниатюру в руке. Я с трудом отвела от неё взгляд и взглянула в его лицо.

— Я ничего не крала. Просто… хотела посмотреть.

— Правда? — его голос был тихим и зловещим. — Нагляделась?

Я сглотнула.

— Да. Но… почему ты носишь его с собой? Это же опасно. Полукровки не имеют права на имя родителей и на их вещи. Они могут взять имя рода от родителя-человека, но это всё. Ты… носишь этот портрет незаконно. Если кто угодно из демонов увидит, ты будешь наказан.

Холодная усмешка.

— Наказан? Я?

Я прикусила язык.

Тень перевёл взгляд на портрет, и на миг его лицо сделалось совсем другим. Беззащитным — и очень одиноким. И тут же захлопнулось, как глухая стена.

— Какой она была? — спросила я. — Твоя мать? Она любила тебя?

Тень не поднял взгляд от портрета.

— Она умерла.

— Мне… очень жаль.

Наверное, я даже не врала. Кем бы Тень ни был, потерять мать было грустно, страшно и невыносимо. И ужасно одиноко.

— Моя мать тоже мертва, — тихо добавила я.

— Дай угадаю, — прозвучал ровный голос. — Её, конечно же, убили демоны.

Всё сочувствие, которое я начала было испытывать к Тени, мгновенно испарилось.

— Я жила в рыбацкой деревушке, — холодно сказала я. — Когда мне было десять, я как-то ушла за малиной, не спросясь. Я вернулась, когда увидела дым. Бежала по берегу реки… но не успела. Дома уже догорали. Все… почти все. Наш дом стоял на отшибе и был одним из немногих, что уцелел.

— И?

— Я встретила перепачканного парня с огромным мечом. И Конте… не пустил меня дальше. Он сказал, что в деревне все мертвы, и демон тоже мёртв. Я… я пыталась оттолкнуть его, пинала, била в грудь, чтобы он дал мне пройти… и он сдался. Он спросил, в каком доме я жила и как выглядела моя мама. А когда рассказала, заставил сесть в лодку и не вылезать, пока он меня не позовёт. Я… я не знаю, почему я его послушалась.

— И он тебя позвал, — странным тоном сказал Тень. — Посмотреть на твою мёртвую мать.

— Я шла домой, а его ладонь закрывала мне глаза, — тихо сказала я. — А потом передо мной открылась дверь, и Конте убрал руку.

…Первым, что я увидела, был чисто-чисто вымытый пол. Он никогда не был таким чистым, никогда. И в эту секунду я поняла, что мамы больше не было. Потому что она никому, кроме меня, не позволила бы вымыть пол за неё.