Пустоши

Судя по намекам, эта часть жизни матери была полна… событий. В том числе кровавых. Но так сразу верить на слово я не собирался.

— Никогда не поверю, что это единственная причина.

— Хватает и других причин. Ты послужишь на благо секты. Про наши с тобой особые, — выделила она это слово, — отношения другим знать не обязательно. Я воспитаю из тебя серьезного мага. Это сделает нас всех сильнее. Третья причина — каждому взрослому магу нужен ученик. Это уже сделает сильнее лично меня.

В целом, звучит логично. Ученики обычно благодарны учителю. Тем более тем, кто вытащил их из убогой жизни и дал нормально устроиться в мире. Но ставлю золотую монету на то, что у Морис есть и другие мотивы.

— Чему именно вы учить меня собираетесь?

— А вот это, птенчик, ты узнаешь на первом уроке. Вставай. Разговоры закончились, пора приступать к делу.

На этот раз я попал в верхнюю часть здания. Мы поднялись настолько высоко, что плотность злобы выросла в разы.

— Здесь рядом поверхность, — пояснила Морис, заметив, как я поглядываю по сторонам. — А это место для практик, — открыла она дверь в небольшой зал.

Поднимались мы сюда по винтовой лестнице. Этажей на семь вверх. Судя по тому, что лестницу прорубили прямо в камне, да ещё сделали это не самым аккуратным образом, возможно, эту пристройку пробивали они сами, а не заняли уже готовое место.

После лестницы шёл небольшой коридор и всего две двери. Мы вошли в ту, что справа, оказавшись в маленькой пещере.

— Как себя чувствуешь?

— Терпимо, хоть и непривычно.

— Ты неплохо переносишь злобу. Садись, — указала Морис на центр зала, — Скрести ноги перед собой, закрой глаза и сосредоточься. Постарайся ощутить злобу вокруг себя. Пока ничего другого делать не надо, сначала поговорим.

Я сделал, что сказали, но перед тем, как закрыть глаза, увидел, что Морис водит руками и создает вокруг нас пленку силы.

— Это какой-то щит, — прокомментировала Хол.

— Так нас точно никто не услышит, — пояснила женщина, — Садись уже давай. Будешь тормозить, перестану быть доброй.

Кожу покалывало от концентрации злобы вокруг. Полгода назад я бы тут мгновенно умер. Или обратился, что вероятнее. А сейчас ничего так, держусь. Значит и на поверхности выдержу.

— Не обольщайся, — предупредила Хол, — Ты контролируешь злобу, поэтому она не проникает внутрь. Но дай слабину и будет лавина, что захлестнет тебя. Сидеть и ничего не делать совсем не тоже самое, что сражаться и держать себя в руках.

Ладно-ладно, я понял. На поверхность мне пока рано.

— Эрик, скажи мне. На чем строятся отношения ученик-учитель?

— Уважение. — ответил я не задумываясь.

— Ещё на чем?

— Доверие?

— Верно. Если хочешь получить качественное обучение, я должна знать, что ты умеешь.

— Драться неплохо умею. Ещё стрелять научили.

— Смешно. Ты сейчас наглядно показал, что уважения у тебя ко мне нет.

Ты для меня незнакомая, подозрительная тётка, практикующая стихию смерти. Само название этой стихии намекает, что ты далеко не мирный человек. С чего бы мне тебя уважать?

— Простите, учитель.

— Ты плохо врешь, Эрик. Давай с тобой договоримся. Мы не враги. Если тебе мешают предубеждения фанатиком из Эдема, то выкинь их на свалку. Или испытания, что выпали на твою долю, ничему не научили?

— Я постараюсь вам доверять, учитель. — ответил я с максимальным почтением, думая совсем о другом.

— И кого ты хочешь этим обмануть? — хмыкнула Морис. — Расскажи и покажи, что умеешь. Если боишься, что я тебя сдам, то задайся вопросом, зачем такие сложности? Ты боишься синтов, если не дурак. Это правильно и логично. Но если бы я хотела тебя сдать, то давно бы уже это сделала.

— Она дельные вещи говорит, Эрик, — заметила Хол.

Согласен. Но как же чертовски сложно взять и раскрыться постороннему человеку.

— Я умею впитывать злобу. Умею её выталкивать из себя.

— Продолжай.

Вообще-то больше я не собирался рассказывать. Выдал только то, что и так очевидно. Но Морис, кажется, и на секунду не поверила, что на этом список заканчивается.

— Ещё я умею разрушать злобу. Могу очистить всё пространство вокруг себя.

— Ага, папочкины гены, неплохо. Что ещё?

— Умею напитывать энергией тело, укреплять его.

— Дистанционные атаки?

— Нет.

— Насколько у тебя высокий контроль злобы? Покажи.

Я вытянул руку в сторону, коснулся выставленного щита и пустил волну разрушений. Образовавшаяся брешь вышла небольшой, сантиметров десять и быстро затянулась, но для демонстрации хватило.

— Я просила не выпендриваться, а показать контроль. — холодно заметила Морис, — Притяни злобу к себе.

Если прыгать в омут с головой, то делать это основательно. Я сломал внутренний барьер и показал свои возможности. Почти все.

— Очень хорошо, — сказала Морис.

Для демонстрации я собрал шар из злобы, притянув её со всей пещеры.

— А как далеко можешь его выбросить?

— Не смогу. Только между ладоней удерживать.

— Шар слишком большой. Сожми его.

— Сжать?

— Да. Как кусок грязи, теста, чего угодно. Энергия, будь то злоба или стихия, не имеют физического воплощения. В одном кубическом сантиметре может содержаться почти любой объем. Зависит от уровня контроля того, кто сжимает. Давай, Эрик. Порадуй тётушку Морис, — сказала она увлеченно, наблюдая за моими потугами, — Запомни это упражнение. Оно позволяет научиться контролю ещё лучше. Будешь практиковать каждый день, приходя сюда. Общие тренировки у тебя тоже останутся. Утром разминка, потом приходишь сюда, дальше стрельба и тактика, отработка командного взаимодействия и вечером, до самой ночи, снова сюда. Минимум пять часов на практику у тебя должно уходить. Запомнил?

— Да.

— Продолжай удерживать шар и подтягивать к нему новые порции злобы. А я пока расскажу тебе, как здесь всё устроено.

С каждой секундой удерживать было всё сложнее. Вначале я действовал за счет тех навыков, которые уже наработал, но их допустимый предел быстро закончился. По лбу стекла капля пота, а мышцы прострелило ощущением скорой судороги. Но я так просто не сдамся. Увлеченный рассказом Морис, я попутно делал то, что она сказала. Копил рекордное количество злобы в одной точке.

— Наверное тебе кто-то напел сказочку, что в основном городе лучше. Может и так. Всё самое лучшее стекается туда. Но люди там — всего лишь винтики в хорошо отлаженном механизме. Пока ты выполняешь свою функцию, то имеешь право находиться в городе. Если потерял функционал, тебя спишут в утиль. Такова холодная логика синтов.

— Они здесь всем заправляют? — выдавил я из себя слова, чуть не утратив контроль над шаром.

— Да. Об этом мало кто знает. Тебе тоже не надо трепаться. Синты редко выходят к людям. Ещё реже показываются вне города. Официально для всех городом заправляет темный маг. Он же снабжает город энергией, преобразуя злобу. То, как он это делает загадка за семью печатями. Я тебе так скажу. Молись святым, чтобы никогда не встретиться с этим человеком. Его сила велика. Амбиции ещё выше. Он не любит других магов. Поэтому я здесь не на совсем легальном положение. Он не знает настоящих моих возможностей.

Сказано было внушительно.

— Видишь, Эрик. Доверие. Я раскрываюсь перед тобой, а ты передо мной. Только так возможно настоящее обучение.

Да понял уже, понял. Не то, чтобы принял, но понял. Как и то, что такая открытость может быть ловушкой.

— В силу сказанного, тебе нельзя показывать слишком… скажем так, выдающиеся магические способности. Тем более связанные с Эдемом. Темные практики куда не шло. На этой улице половина населения что-то, да умеешь. Но если ты расскажешь, что умеешь разрушать злобу, а ещё делать это массово, то жди беды. Уяснил?

— Да.

— Можешь отпустить шар. Медленно позволь злобе растечься вокруг тебя.

Вовремя. Ещё бы чуть-чуть и кто знает, что произошло. Может и взорвалась бы эта махина, которую я собрал между ладоней. Отпускать было не легче. Требуется тот же контроль, но уже для обратного действия. Постепенно нагрузка ушла и я облегченно выдохнул.