Страница 67 из 71
Она понимала, что за свою длинную жизнь они часто имели дело со смертью.
Поэтому знали, как реагировать.
Уходя, Никс одна за другой тушила свечи. Пока покров тьмы не накрыл место, где ее сестра наконец обрела покой.
Глава 44
В итоге Никс не знала, в поисках чего пришла.
С этой тюрьмой так всегда, разве нет? В первый раз она спустилась сюда, разыскивая Жанель… и потерпела крах. Во второй раз? Шака нигде не было.
Когда она снова выбралась на поверхность по его самодельному туннелю, она шла без цели… в итоге принялась нарезать круги вокруг одного конкретного куста, отличавшегося красотой и изяществом дикобраза. С иголками и листвой цвета пыли, куст стал определенного рода солнцем для ее орбиты.
Учитывая то, как она себя чувствовала.
Братья и дедушка тоже поднялись наверх, и сейчас мужчины стояли, переговариваясь, уперев руки в бедра, головы с массивными подбородками кивали так, как кивают порой мужчины, обсуждая что-то серьезное.
Она оставила их.
Ее волновали другие вопросы.
Пока они обсуждали проблемы вывоза тел, а также набрасывали план по розыску новой локации тюрьмы, внутри нее бурлил гнев.
Ярость — это же слово созвучно с именем одного из Братьев, Рейджа? — которую она испытывала, была неуместна, но ее невозможно было отрицать. И потребовалось, по меньшей мере, три круга относительно куста, чтобы понять ее истоки.
Отсутствие тела.
Внизу не было тела Шака. Ни в покоях Надзирателя, ни в практически обрушенном Улье, на спуске в который она настояла.
Значит, он ушел с другими заключенными. Или остался где-то в системе туннелей… либо скрывался от нее, либо умирал.
Или был где-то во внешнем мире. Без нее.
Как бы то ни было, она не смогла найти Шака… и жутко злилась. Черт возьми, если бы он только пошел с ней. Если бы прошел тем же тайным туннелем, то нашел бы именно то, что искал…
— Никсанлис?
Услышав свое полное имя, она встряхнулась. К ней подошел дедушка, и он смотрел на нее так, словно сомневался в ее ментальном здравии.
— Я в порядке? — с вопросительной интонацией, потому что не была уверена, что он вообще ее спрашивал о чем-то. Словно сомневалась, что она действительно «в порядке».
— Мы направляемся на ферму. Все мы.
— Хорошо. — Когда ее взгляд скользнул к лазейке, то она обнаружила, что один из Братьев накидывал землю поверх люка, маскируя проход. — Я с вами.
Словно у нее были другие варианты?
Братья дематериализовались один за другим, и Никс задумалась, как отреагирует Пойзи, когда эти воины с черными кинжалами на огромных торсах появятся во дворе их дома.
Она должна отправиться следом, чтобы проконтролировать радушный прием, который неизбежно последует. С этой мыслью Никс дематериализовалась…
…но она отправилась потоком молекул не домой.
Она изменила маршрут.
Никс приняла форму перед заброшенной церковью, перед местом, где она появилась в начале своего путешествия, сюда она отправилась по наводке претранса… Питера, как узнала она впоследствии.
Лунный свет падал на сколотые доски обшивки, проникал внутрь сквозь изогнутые окна с проплешинами в витражных полотнах.
Достав свой дешевый телефон, Никс отправила сообщение сестре — чтобы избежать ненужных тревог из-за ее отсутствия. Но она не сказала, куда направилась.
Ей нужна передышка.
Наверное, ей стоило быть рядом, когда тот Брат с голубыми глазами впервые встретиться со своим племянником. Но Пойзи позаботилась о парнишке, и было очевидно, что между ними сформировалась крепкая привязанность. Она разберется со всем.
Никс поставила телефон на беззвучный режим и зашагала вперед. Она остановилась на полпути вдоль боковой стены церкви и вспомнила, как заскочила на подоконник, чтобы посмотреть вниз на полуобрушенную крышу.
Двигаясь дальше, она дошла до кладбища и толкнула калитку.
Среди надгробных камней, на земле виднелось выжженное пятно добрых семь футов в длину и четыре фута в ширину, цвета чернее ночи, и могилы вокруг этого места также обуглилась по краям. В одном она не прогадала. Тот охранник испарился с восходом солнца.
Дверь в склеп была плотно закрыта, и Никс смутно отметила, что каменная панель претерпела больше действий в последние пару дней, чем за предыдущие десятилетия. Питер, она сама, охранник. И наверняка другие стражники из тюрьмы, когда они осматривали территорию. Ведь это привело к изоляции.
Она не знала, почему должна была зайти внутрь. В склепе ведь не было ничего кроме саркофага. Она где-то в сознании… если оно у нее вообще осталось… чувствовала необходимость пройти по своим следам.
Только так она сможет пережить этот день, запертая в четырех стенах с неверными мыслями, с гнетущей печалью, с иррациональным гневом на…
Никс не сразу поняла, на что смотрит.
Она потянула массивную дверь, петли скрипнули, открывая взгляду внутреннее убранство… в дальнем углу, на пыльном мрамором полу виднелась груда вещей.
Одежды цвета теней.
И тогда Никс уловила запах.
— Шак! — воскликнула она, бросившись вперед.
Глава 45
Находясь в бреду, Шак услышал свое имя.
Мозг сообщил ему, что это существенно. Что это важно. Что это… что-то значит.
Но у него не был сил, чтобы поднять голову. Привести в движение свое обмякшее тело. Даже пошевелить рукой или ногой. Он давно истекал кровью, с момента…
— Шак, о, Боже, Шак…
Нежные руки перевернули его на бок, и тогда его глаза подтвердили то, о чем он отчаянно молился. Над ним застыл ангел, ангел божественной красоты. Его женщина. Его любимая.
Никс говорила с ним, ее губы шевелились, напуганные глаза широко распахнуты. И хотя он хотел успокоить ее, не мог сказать ни слова.
Все нормально, подумал он. Даже если это последние мгновения его жизни?
Его молитвы были услышаны. Лежа в ожидании смерти, он хотел хоть раз увидеть свою женщину. И она пришла к нему…
Никс приставила что-то к своему уху. Какое-то устройство, тонкое, светившееся. И она быстро говорила в него что-то.
Потом она убрала непонятную вещь в карман, засучила рукав и обнажила клыки. Мгновение он ничего не понимал, а потом… осознал…
Нет, подумал Шак. Это ни к чему. Достаточно того, что она здесь, но он не хотел, чтобы она видела его последние минуты…
Внезапно его носа достиг запах крови, и он что-то пробудил внутри него, жар, жажду… что-то жизненно необходимое.
Никс приставила свою плоть с двумя колотыми ранками к его губам, и Шак хотел сказать «нет». Собирался отвергнуть столь щедрый дар… он не хотел, чтобы ее попытка спасти его потерпела крах, ведь тогда Нпкс придется жить с чувством вины.
Но когда кровь коснулась его губ, инстинкт выживания взял верх.
Шак вцепился в ее запястье и сделал большой глоток, вбирая в себя источник силы. И когда он глотнул божественное вино ее крови, по телу забурлила энергия, за секунды оживляя его. И ее вкус был таким изумительным, покоряющим, что Шак закрыл глаза, сосредотачиваясь на ощущениях. Смакуя. Наслаждаясь.
Когда чуть позже он поднял веки… могло пройти как две минуты, так и двадцать… в склепе собрались люди, огромные мужчины с черными кинжалами на…
Шак сосредоточился взгляд на том, которого он знал.
Рейдж. Брат Черного Кинжала, которого он не видел около… века? С тех пор, как его посадили по ложному обвинению.
У него возникнут проблемы? — подумал Шак. С ним будут обращаться как с беглым преступником?
Одной мысли, что его снова закроют внизу, было достаточно, чтобы он отпустил спасительную вену.
— Шак, — прошептала Никс. — Ты не закончил.
Он посмотрел на нее. Хотел сказать, что нет, все нормально. Что ему достаточно.
Вместо этого Рейдж подошел к ним и опустился на колени. Голубой взгляд Брата был настолько напряженным, казалось, его глаза испускали свечение.
После долгого зрительного контакта воин потер лицо.