Страница 3 из 8
— Ах, ты, маленькая дрянь! Да как у тебя язык поворачивается, это так ты меня благодаришь за то, что я годами с тобой возилась, кормила — одевала?! — взвизгнула Люська, схватив Владу за волосы, и безжалостно рванула на себя. — сучка неблагодарная! Да ты должна мне ноги целовать, что я тебя в приют не сдала, когда твой папаша — козел копыта отбросил! Ну, сейчас я тебя научу уму — разуму!
В драках Владка, разумеется, была сноровистее Людмилы, в школьные годы бессчетное количество раз приходилось отстаивать своё право быть равным членом общества, потому, справилась она с женщиной легко. Та только заорала, как резаная скотина, упав на четвереньки, и глотая злые слезы. Мужик опешил, но, попытайся вмешаться, Влада бы и ему глаза выцарапала.
Задыхаясь от гнева и обиды, именинница выскочила в коридор, и бросилась в свою комнату. Затолкала в старый рюкзачок какие-то вещи, туда же смахнула шкатулку, в которой хранила паспорт, серебряные колечки и серьги — подарки отца, и опрометью ринулась в прихожую. Из кухни доносились вопли Люси, но, слава Богу, никто за Владкой не погнался.
Лишь на улице, глотнув воздуха, пропитанного гарью печных труб кочегарки местного круглосуточного магазина, она немного успокоилась, и пошла прочь, дрожа то ли от озноба, то ли от пережитой встряски. Идти была некуда.
— Найди её.
Рыжий озадаченно почесал затылок, непонимающе уставившись на друга. Может, он просто неправильно понял суть просьбы, и речь вовсе не о той голодранке, которая чуть не выпустила Соболю кишки? На всякий случай он осторожно уточнил:
— Кого найти, Макс?
— Девчонку с моста. — Максим откинул голову на спинку, покрутил в руках пустую бутылку из-под виски, — слышишь, Рома, ты должен её найти. И не задавай мне тупых вопросов, зачем и почему. Так надо. У неё днюха сегодня, а она шею себе ломать вздумала. Это неправильно. Не мне тебе объяснять, что есть в жизни каждого период, когда не к кому, бля, пойти и просить о помощи. Вспомни, Рыжий, как мы с тобой спали на картонных коробках и жрали тухлые консервы, прежде чем на ноги встали. Короче, сам не знаю, что за хрень на меня накатила. А девчонка в беде, нутром чую. Чё ты смотришь на меня, как на придурка, давай, гони! Может, она еще там?
— Цирк уехал, клоуны бухают, — негромко изрек любимую поговорку Рыжий, но скорость всё же прибавил, решив, что Соболю пьяная блажь в башку стукнула, и проще сделать, как тот хочет.
Дружили они давно. Он, Рыжий, в миру Рыжов Роман Витальевич, родом из Калуги, и Соболь, настоящую фамилию которого знали немногие, в числе которых был и он. Макс был парень не промах уже сопляком, ловко обворовывал тачки, беспечно брошенные владельцами на стоянках или возле пивных кабаков. Всегда работал один, никому не подчинялся, и дань главарям беспризорников платить отказывался. Конечно, за это не раз и не два был битым, но сломить его не удавалось, и со временем от него отстали.
Попал в разработку мусорам лет в восемнадцать, накануне проводин в армию. Девчонку пошел провожать из клуба, к ней местная шпана приставать начали, дело закончилось поножовщиной. Богатого папаши у Соболя не было, отмазать от тюряги мать — инвалид не смогла, а пока он чалился на нарах, скончалась от повторного инфаркта.
В родном захолустье Максима больше ничто не держало — отца не стало еще раньше матери, любимая девушка выскочила замуж за залетного коммерсанта, друзья поразъехались. Выйдя из колонии ожесточенным, с изменившимися взглядами на многие вещи, Соболь перебрался в Подмосковье, тут и свела его судьба с Рыжим. Скорешились крепко, оба принципиальные, уважающие законы криминального мира, сообща, с самого нуля, подняли бизнес, теперь сеть казино работала пусть и не легально, но доходы приносила бешеные…
Ненадолго прикорнув на лавчонке в скверике рядом со школой, где училась несколько месяцев назад, Владка резко открыла глаза. Поздний вечер сгустил краски настолько, что казалось, в этой плотной пелене негде упасть яблоку. Было неуютно, не по себе, к тому же, она жутко продрогла в своей одежонке. В окнах домов мерцали отблески телевизоров, кислотные фонарные блики выжигали на земле белесые пятна света, и весь мир стал враждебным.
Так не пойдёт. Ночевать на скамье, как какая-то бомжиха, девушка не собиралась. Надо что-то придумать, должен быть выход. Горько осознавать, что в день своего совершеннолетия ей приходится искать ночлег, вместо того, чтобы, как положено, сидеть за праздничным столом, и уплетать вкусный торт.
Уважаемые читатели, вам нравится сюжет? Тогда не молчите…
При мысли о еде желудок отозвался болезненным спазмом и громко заурчал. Влада огляделась. Что, если попросить сторожа в школе пустить её до рассвета? Он, конечно, дядька угрюмый, неразговорчивый, но хоть каплю сострадания может же проявить! Помнится, перед выпускным этот дядя Вова похвалил её за то, что она всегда здоровалась с ним, в то время, как большинство школьников проходили мимо, даже не глядя в его сторону.
Правда, вызывало сомнение, трезв ли он сегодня, водилась за ним погрешность злоупотреблять спиртным в рабочие часы. Жена от него ушла, сын умер от болезни в прошлом году, и Владимир остался совсем один. Частенько появлялся на работе подшофе, блестя воспаленными глазами, и уныло брел в свою каморку на заднем дворе. Наверное, его не увольняли из жалости, иначе, зачем держать сторожа, который храпел всю ночь, и никогда не обходил территорию…
Девушка двинулась к школе. Если дядя Вова выпивши, она просто уйдёт, но могло оказаться, что в этот вечер он не «принимал на грудь». Пьяных мужиков Влада ненавидела, горький опыт общения с дружками мачехи прочно отпечатался в памяти. Конечно, распускать руки Владимир вряд ли будет, но слушать хмельной бред у неё желания не было. И без того настроение ниже плинтуса.
Из сторожки лился тусклый свет, громко работал телевизор. Заглянув в пыльное окно, Владка с досадой нахмурилась. Дядя Вова лежал в телогрейке, повернувшись спиной к двери, и, скорей всего, спал. На столе был беспорядок, черствел нарезанный хлеб, в стакане виднелась водка, а пепельница, переполненная окурками, стояла на полу рядом с кроватью.
Значит, не стоило, и проситься на ночлег…
Влада направилась прочь, выудила из рюкзака мобильный, старенькую, кнопочную «нокию», и взглянула на дисплей. Без пяти одиннадцать, ходить по улицам опасно, мелкая шпана уже вовсю орудует на привокзальной площади и у торговых точек, а попадаться на глаза этим гопникам она не хотела. Хоть и воровать у неё нечего, но могли изнасиловать, они же дикие, как зверята, и шастали, в основном, группами по четверо, а то и больше.
Ноги сами несли куда-то, пока Влада размышляла, что ей делать. Возвращаться домой тоже не вариант, если Люськин сутенер до сих пор там, на этот раз её не выпустят. А хоть бы и ушел, всё равно, воевать с мачехой никакой охотки. Все их скандалы и склоки у неё в печенках, честное слово!
Из дум выдернуло тихое журчание. Владка осмотрелась, испытывая странное чувство дежавю, сердце тревожно сжалось. Она снова стояла на той же набережной, что несколько часов назад, только сейчас вокруг стелилась тьма, разбавленная призрачными пятнами света фонарей. И вдруг из мрака вынырнули слепящие фары, выхватили силуэт девушки, заставив поднести козырек ладошки к глазам. Здесь редко проезжали машины, дорога была разбитая, в колдобинах, и вела к району, где жила Влада.
И там, если у кого-то и были автомобили, точно отечественные, а прямо на неё неслась иномарка. Она машинально отступила к перилам, надеясь, что припозднившийся водитель промчится мимо, но раздался визг покрышек, и следом хлопок дверцы. Галогенные прожектора стоп-огней стали светить приглушенно, и теперь девушка разглядела идущего ей навстречу мужчину.
Точнее, видела она лишь темную фигуру, но сразу поняла, кто это, ибо он произнес:
— Так я и думал, что ты тут торчишь. Не бойся, не обижу.
Зачем он вернулся сюда? Что, неужто действительно волновался за какую-то беспризорницу, которая, по его мнению, хотела свести счеты с жизнью? В самом-то деле, не искал же он её? Было в происходящем нечто противоестественное, ненормальное, и даже пугающее. У этого мужика есть оружие, он мог оказаться кем угодно — тоже сутенером, как тот хрыч, маньяком, насильником. Иначе, чего болтается по улицам и к девчонкам пристаёт?!