Страница 220 из 291
Тик-так, тик-так, тик-так...
Маятник часов монотонно колыхался из стороны в сторону, отмеряя изнурительный поток времени. Медленно. Чертовски медленно.
Маргарита, провожая секундную стрелку, мыслями находилась за пределами этой комнаты. Пыталась спрятаться от ужасающей действительности.
В памяти всплывали яркие и, пожалуй, самые счастливые дни никчемной жизни, проведенные на Сицилии. Не из-за красивых мест, не из-за воплощенной мечты детства, а из-за Олега. Сказка, быстро превратившаяся в суровую реальность.
Ненавидела себя. За мерзкое прошлое, которое не отпускало ни на шаг. Которое снова и снова давило, грубо и жестоко выбрасывая на землю, напоминая — простые человеческие радости не для неё. Счастье не для неё. Побывав на дне, вывалявшись в липкой грязи, не достойна парить над землей белой красивой птицей, купаясь в солнечных лучах.
Невозможно стать чистой. Грязь не отмыть. Никогда. В этом Рита убеждалась изо дня в день. А когда позволяла себе хоть на миг забыться, что-то или кто-то с разгона и резко выкидывал на землю. Последнее время выкидывал предпочтительно Кирилл.
Маргарита ненавидела себя за слабость. Лучше бы перешагнула через перила балкона. Всем стало легче и проще жить. Проблемы, причиной которых регулярно становилась, решились сами собой. Но нет. Видимо, не достойна даже смерти. Не нужна ни на земле, ни на небе, раз Бог не может над ней смилостивиться.
Кирилл её растоптал. Морально вывернул наизнанку. Вырвал душу. Она готова была многое перетерпеть — и крики, и споры, и удары. Надеялась, что Рощин поймет, сжалится, отпустит, но... Для Кирилла не существовало границ. Угрозами заставить позвонить Олегу и отказаться, чтобы потом принудительно взять силой так в его стиле.
Пусть к грубому отношению Одинцовой не привыкать, но в конкретном случае осознавала, что вожделенному будущему с Олегом, о котором осмелилась задуматься всерьез, теперь никогда не сбыться. Как после случившегося сможет смотреть в глаза? Как после Рощина приблизится к нему?
Господи, а ведь с её прошлым так глупо и нелепо думать об изменах. О каких изменах идет речь, когда в свое время к ней половина городской верхушки ходила? Но нет, в какой-то момент позволила себе отпустить прошлое. После сицилийского отдыха поклялась, что больше ни с кем и никогда, кроме Олега... Но снова Кирилл. Пускай против воли.
О чем думает? После того, что наговорила Чернышевскому, он и сам не подойдет к ней. Маргарита, во всяком случае, не подошла на месте Олега. Так будет лучше. Главное, чтобы Рощин сдержал обещание и не пытался отомстить. Девушка сомневалась, но раз Кирилл дал слово, если она останется, не трогать никого, обязан сдержать. Раньше всегда держал свое слово.
Какая все-таки чудная жизнь. Ранее искала спасение в Кирилле, ныне кто бы предоставил спасение от него...
2004 год
Удручающий писк где-то на грани сознания усиливался с новой секундой. Боль, пронзающая каждую клеточку, каждую косточку тела, становилась ощутимее и реальнее. Воспоминания о пережитом тоже возвращались не сразу. Точнее, сначала, вообще, не возвращались.
Дышать было тяжело. Почто нетерпимо. Поняла это, когда монотонные звуки со стороны стали настолько громкими, что способны взорвать мозг. Шум почти невыносим. Голова была не просто чугунной. Казалось, с каждым потусторонним звуком извне со всей дури лупили по черепной коробке.
Если ад существует, теперь девушка знала, что он несет за собой. Едва слышный вздох, а ребра будто тисками внутри сжимали каждый орган.
Попытка приоткрыть веки далась с огромным трудом, словно пролетела с грандиозной высоты, падая. Но когда очи все-таки распахнулись, несколько мгновений пыталась сфокусировать взгляд на чем-то, заставить сознание включиться и вспомнить. Хотя бы кто она, где находится и почему?..
- Ой-ой… - Нечто похожее на стон донеслось где-то рядом.
Не сразу сообразила, что звук издала сама. Хотела пошевелить пальцами, а по телу будто проехался огромный асфальто-укладчик.
Со свистом втянула воздух. Выяснилось, выдыхать немного проще, чем вдыхать. Еще бы, вдохнуть, значит - побороться за жизнь. А испускать последние вздохи для слабаков типа неё. Не знала наверняка, но почему-то была уверена, что слабачка.
Прошло некоторое время, прежде чем очнувшись, начала немного соображать и рассматривать входящее в поле зрения. Светлые, едва синеватые стены, белый потолок, какой-то столик напротив с множеством разнообразных баночек.
Осознание, что находится в больничной палате пришло с тем, когда входная дверь справа, которую и заметить не успела, отворилась и в комнату вошел неизвестный седовласый мужчина лет пятидесяти, в белом халате и шапочке. Следом второй, моложе на пару десятков. Тоже в халате, но накинутом на плечи как-то наспех, небрежно. Мужчина, при одном виде которого кровь быстрее побежала в венах, но и дышать стало в разы труднее.
- О, наша пациентка пришла в себя! – Не без удовлетворения отметил на ходу врач, бросившись к койке, где лежала девушка. Оглянувшись на второго: — Я говорил Вам, Кирилл Сергеевич, что верну её с того света.