Страница 17 из 17
В таких сценах фантастика достигает художественных высот отнюдь не вопреки тому, что она фантастика, а благодаря этому.
Здесь есть и человечность, и психологичность, и образность - все то, за отсутствие чего фантастику третируют как литературу второго сорта, и чаще всего справедливо. Но, как мы видим, квазинаучная сухомятица и дурная очерковость вовсе не такие уж непременные признаки жанра. Дело вовсе не в жанре.
Но вернемся к идейной стороне брэдбериевского цикла. В следующей новелле, "И по-прежнему лучами серебрит простор луна...", где описана четвертая экспедиция, мы начинаем подробнее знакомиться с теми, кто прилетает на Марс. И убеждаемся, что, может быть, марсиане не так уж были не правы, столь нелюбезно принимая гостей. Ведь это саранча, которая без разрешения прет на их родную планету и готова немедленно загадить все вокруг.
Но некому встретить распоясавшихся молодцов, марсиан уже нет, они вымерли от болезней, завезенных с Земли, - автор не щадит ни тех, ни других. Однако в рассказах Брэдбери, где часто изображается торжество пошлости, всегда найдется какой-нибудь просвет - непокорный человек или непослушный ребенок, росток, улыбка. Если марсиане сами не могут встать на защиту своей древней культуры, то появится землянин Спендер, который сделает это, который задохнется от ненависти к своим товарищам по кораблю, мечтающим, как бы пог скорее открыть сосисочную среди этих кружевных развалин. Или того хуже: "Ведь вы слышали речи в конгрессе перед нашим вылетом. Мол, если экспедиция... удастся, на Марсе разместят три атомные лаборатории и склады атомных бомб".
Спендер поднимает оружие на эту "саранчу" и сам гибнет от руки капитана, единственного, кто понимает мотивы его поступка, Но все-таки дело мятежника не безнадежно проиграно. Даже среди переселенцев находятся славные люди, которые поддерживают честь человеческого рода, например, герой стихотворения в прозе "Зеленое утро". С такими людьми, оказывается, и марсиане могут завязать контакты, оказывается, у них нежная душа, они стремятся помочь всем ("Марсианин").
Впрочем, где они, эти марсиане? Дети переселенца, бежавшего на Марс от ужасов атомной войны, все время пристают к отцу, прося его показать им жителей планеты. Отец обещает им это, но все откладывает, откладывает свое обещание, пока наконец в один прекрасный вечер не ведет их на берег канала. Вот заключительные строки "Марсианских хроник": - Где же они, папа? Ты ведь обещал.
- Вот они, смотри, - ответил отец. Он посадил Майкла на плечо и указал прямо вниз.
Марсиане!.. Тимоти охватила дрожь.
Марсиане. В канале. Отраженные его гладью, Тимоти, Майкл, Роберт, и мама, и папа.
Долго-долго из журчащей воды на них безмолвно смотрели марсиане..."
НИКАКИХ ДРУГИХ МАРСИАН пока не было. Были только люди, правда замаскировавшиеся, вернее - нет, не так, надевшие маскарадные костюмы. Длинный маскарад, который прошел перед нами, был иногда серьезным, иногда жутковатым, часто смешным.
Очень может быть, что мы были несправедливы к настоящим марсианам, буде такие окажутся, но литература всегда изучает человека, а Марс оказался неплохим испытательным стендом. Как же не быть благодарным его обита телям за то, что .они так любезно представили свою родную планету в долгосрочную аренду.