Страница 61 из 65
Оттого вечером я ускользнула к Линдену в особенно приподнятом настроении и с энтузиазмом провела в объятиях и поцелуях полтора часа, пока не начала зевать беспрестанно. Прощаясь на ступенях и вздрагивая от каждого звука из опасения быть застигнутой родителями, я честно предупредила своего снежного бойфренда, что выбегу к нему ещё на часок в воскресенье, если получится, а потом меня ждет насыщенная неделя – генеральная репетиция «Щелкунчика» в понедельник и усиленная подготовка к итоговому сочинению в остальные дни. Так что я никак…ну, никак не могу не спать ночами и терять голову от общения со своим сверхъестественным парнем – она мне ещё сильно в следующую пятницу пригодится, трезвая, ясная и полная знаний по предмету.
Линд отнёсся к этому с пониманием и обещал терпеливо подождать до благополучного написания работы, а вот там уж подготовить для меня очередной сюрприз. Признаюсь, я внутренне содрогнулась, т.к. после белого коня и волчьей упряжки у меня на его сюрпризах воображение буксовало, но, ценя мужское внимание и усердие, лучезарно и благодарно улыбнулась. Неимоверным усилием воли оторвав себя от духа зимы, я, пошатываясь и позевывая, усталая, но счастливая, ввалилась в дом, едва не уронив в прихожей Арсюшкины санки и порушив тем всю конспирацию.
***
Я с блаженной улыбкой вытянула ноги и вздохнула с облегчением. Наконец-то! Наконец-то написано пробное итоговое сочинение! Правда, баллы ещё не выставлены, так что, возможно, с облегчением я и поторопилась. Но Линд, прощаясь в воскресенье, сказал, что всё будет отлично, и я тут же ему поверила. Не знаю, почему: то ли считала, что дух зимы обязан обладать даром предвидения, то ли просто очень захотелось верить. Так что сегодня всю первую половину дня я твердила, как заклинание, слова моего сверхъестественного бойфренда, и мандраж и стресс отступали, освобождая место ясному и творческому мышлению и уверенности в себе.
- Уф! – протянула Груздева и нервно передернула плечами, - Сколько ещё ждать-то, как думаешь?
- Сказали, результаты вывесят к пяти, - сказала я и поднесла запястье с часами к глазам, - Сейчас половина.
- Ох, сил моих больше нет, - пожаловалась Ленка и робко предложила, - Может, в кофейню сбегаем? Ну, что напротив?
- Не люблю я заранее отмечать, - поморщилась я, - Как бы не сглазить.
- Так мы не праздновать! – торопливо пояснила подруга, - Мы за твои проводы в Америку.
- Ой, давай уж полчаса потерпим, ладно? – попросила я и ногами задумчиво пошевелила.
- Ну, давай, - печально согласилась Ленка и тоже туфлями по полу заерзала.
К счастью, мучились мы не долго: списки принесли уже через пару минут. Сразу же в коридоре стало шумно и тесно от нахлынувших выпускников, беспокойно топчущихся возле доски с результатами.
У меня было 98 баллов. Я специально проверила трижды. 98 баллов! Очень высокий результат, учитывая, что 100 баллов по сочинению у нас в гимназии ещё никто не получал. Настроение подскачило прямо-таки на этот же уровень, и я тут же, кроме Ленки, позвала в кафе ещё и Ольгу с Оксаной, которые вернулись в школу узнать результаты.
Так, дружной компанией, мы завернули в милую маленькую кофейню, где выпили кофе, закусывая пирожными, за удачно написанное сочинение и за мою поездку в Америку. Груздева, хотя и не получила высоких баллов, результатами осталась довольна, две наши подружки тоже испытывали радостное облегчение и возбуждение, так что в заведении мы весьма приятно провели часа полтора. Мне давали дружеские наставления, сопровождаемые завуалированными просьбами о подарках, а я весело кивала, обещая все запомнить. В разгар праздника на мобильник позвонил Фунтик (я и забыла, что когда-то давала ему свой номер) и вежливо поздравил с успехом, я хотела было сделать то же самое, но вспомнила, что не посмотрела на его результаты, оттого просто поблагодарила. Фунт любезно пожелал мне счастливого путешествия, и я почему-то только сейчас со всей ясностью осознала, что всё, завтра в школу не иду, а лечу на самолете до Москвы и дальше в Луисвилль, а, значит, и не увижу одноклассников две недели. Эта мысль неожиданно опечалила и расстроила, и внезапно затосковавшая я полезла с объятиями к Груздевой, которая, к счастью, с готовностью на них откликнулась.
Выходили мы из кафе, от усталости и напряжения последней недели и съеденных сладостей едва передвигая ноги. Трогательно простившись и даже расцеловавшись с подругами по русскому обычаю, мы с Ленкой черепашьим шагом направились на автобусную остановку, а Ольга с Оксаной – на трамвайную.
На остановке мы с Груздевой простились вторично: в аэропорту надо было быть в шесть утра, и Лена, не смотря на горячее желание проводить меня лично до самолета, сильно сомневалась, что будет способна на такой подвиг. Я подругу отлично понимала и обижаться не думала. К тому же в аэропорту наверняка будет суматоха, и душевно расстаться не получится. Так что мы снова обнялись, взаимно пожелали друг другу продержаться поодиночке, дали торжественное обещание ежедневно общаться через вайбер, и, уже сладко позевывая, нырнули каждая в свой автобус.
Дома меня ждал тортик: и как поздравление с удачно написанным сочинением, и как проводы в далекую страну. Не смотря на съеденные пирожные, кусочек тортика я умяла с удовольствием, как и провела тихий вечер в кругу семьи под папины расспросы и мамины ценные наставления, держа на коленях внезапно расчувствовавшегося Арсюшку, не хотевшего меня отпускать на целых две недели. Пригретая и вкусносытая, уютно устроенная в кухонном кресле, я уткнулась носом в русоволосый затылок брата и подумала внезапно, что и сама не хочу уезжать. Вот так как-то. Вдруг нестерпимо жаль стало оставлять любимых родителей, младшего братишку, лучшую подругу, да и… Здесь я споткнулась и напомнила себе, как важно мне не проспать не только в аэропорт, но и на свидание с Линденом, которого не видела с воскресенья. И да! Нужно предупредить его, что улетаю в США, а то, кажется, это у нас в разговорах не всплывало.