Страница 5 из 11
Изменения внешней стороны религии не раз приводили к расколам в традиционных Церквях, например, реформирование обрядов в РПЦ привело к расколу при патриархе Никоне, а в Католичестве к расколу привело реформирование обрядов, согласно решениям Второго Ватиканского собора (См. подробнее п.1.3.2.). Ныне в традиционных Церквях внешняя сторона религии достаточно устойчива, хотя могут происходить отдельные изменения.
Таким образом, изменений внешней стороны религии в традиционных Церквях было очень много, хотя в Восточном Христианстве их было меньше, и оно более единообразно, чем Западное.
В целом, очевидно, что религиозное реформаторство – нормальное и достаточно обыденное явление для традиционных христианских Церквей, много раз в них реформировалась и внутренняя, и внешняя сторона религии, хотя любое реформирование считается достаточно опасным, т.к. оно может привести и не раз приводило к возникновению расколов.
1.3. Религиозный модернизм в традиционном Христианстве.
Понятие религиозного модернизма возникло в католическом богословии, его ввел папа Пий Х в начале ХХ в. (См. п.1.3.2.) сразу как понятие чуждого Церкви явления.
Однако уже в Священном Писании можно заметить наличие отрицательного отношения к религиозному модернизму из-за его намерения изменить вероучение, сообразуясь с «веком сим», а не с обновлением ума, хотя в Священном Писании нет отдельного понятия религиозного модернизма: «Не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего» (Рим. 12:2). В Священном Писании также четко обозначена необходимость следовать традиции: «Если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема… Кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема» (Галат. 1: 8–9).
1.3.1. Внешние по отношению к религии подходы.
В современном религиоведении религиозный модернизм – понятие ныне устоявшееся, предполагающее, в основном, «…направление в теологии, настаивающее на необходимости своевременного обновления вероисповедания, культовой практики и организации Церкви в соответствии с изменениями социально-политического и культурного контекста. Противоположное течение – фундаментализм»32. В основном, религиозный модернизм рассматривается в религиоведении с социологической точки зрения.
Ваторопин А.С. определяет религиозный модернизм как «…парадигмальное понятие, которое устанавливает взаимосвязь, характер взаимодействия между религией как целостной динамичной духовно-социальной подсистемой и обществом как социальной системой, находящейся в процессе модернизации»33. Он учитывает, что внутри религии может быть иное понимание модернизма, чем вне ее, различая православный, католический и протестантский модернизм (но не делает сравнений), поэтому выделяет два основных подхода к пониманию модернизации религии: религиоведческий, который исследует внутреннюю эволюцию религии (изменения догматики, ритуалов, организационной и иерархической структуры и т.д.) и социологический, который исследует внешние проявления религии и отношение ее к модернизации общества. Он приводит в качестве примера точку зрения М. Вебера, который показал, что Протестантизм, нацеленный на внешнюю деятельность, способствовал становлению «духа капитализма» в отличие от созерцательных религий (буддизм, индуизм и др.). Однако также он утверждает, что хотя, согласно Гордиенко Н.С., Русское Православие трансформировало социальную позицию, т.е. изменило отношение к социализму и советскому государству, «…трансформация социальной позиции данной Церкви не сказалась существенным образом на основах ее вероучения, иерархической структуре и т.п.»34.
Ваторопин связывает религиозный модернизм с поддержкой социализма или капитализма как модернизационных проектов. Он выделяет по степени выраженности религиозный модернизм радикальный, умеренный и слабовыраженный.
Ваторопин противопоставляет религиозный модернизм и религиозный постмодернизм и приходит к выводу: «Религиозный модернизм подразумевает взаимодействие между религией как духовно-социальной подсистемой и модернизируемой социальной системой в целом и представлен двумя противоположными позициями, которые могут занимать религии в отношении социальной модернизации: промодернистской и контрмодернистской. Религиозный постмодернизм, в свою очередь, конституирует деконструкцию религии как духовно-социальной подсистемы общества, а также ее интегрирующих социальных функций. При этом обе парадигмы генетически связаны»35.
Гуревич П.С. исследует религиозный модернизм и религиозный фундаментализм как культурные ориентации36. Первоначально он связывает религиозный фундаментализм, как возврат к истокам, с язычеством, исходя из антихристианского, собственно говоря, мнения Шопенгауэра и Ницше, что «человек должен вернуться к собственной природе, исключив культуру как тупиковый путь развития человечества»: «Итак, культурная природа фундаментализма – в сопротивлении нарастающей сложности жизни и ее обновлению»37. Он видит фундаментализм и в постоянных попытках возврата к язычеству в европейской культуре, и в гуманизме, и в Протестантизме: «Несомненно, протестантская культура сложилась в результате стремления Лютера возродить главное в Библии, воскресить исконные начала веры в противовес развитым и распространенным, в известной мере даже укорененным манифестациям религиозного духа. По самому своему духу это был акт фундаментализма»38. Интересно, что и тоталитаризм ХХ века он также связывает с язычеством и фундаментализмом: «Тоталитаризм XX века явился не только помрачением духа, но и апофеозом язычества: культ вождя; идолопоклонничество; толпа вручает собственные полномочия тому, единственному; индивид больше не доверяет голосу совести, не прислушивается к рассудку, давит личные сомнения камнем слепой веры»39. Гуревич различает фундаментализм и традиционализм: считает, что фундаментализм, отрицая «испорченную традицию», достигает «нового социального идеала»40. Гуревич также выделяет евангельский фундаментализм (протестантский), который противостоит модернизму в Протестантизме, т.е. здесь он противопоставляет модернизм и фундаментализм. Однако, здесь Протестантизм, а именно, движение Реформации у него уже является примером религиозного модернизма, а не фундаментализма, как было ранее: «В истории европейской культуры классическим примером религиозного модернизма служит движение Реформации. Начавшись в учениях М. Лютера, Т. Мюнцера, Ж. Кальвина, как попытка восстановить библейские истоки веры, это движение парадоксальным образом содействовало не только активному приспособлению Христианства к новым социальным реальностям, но и стремительному развитию европейской культуры в целом. Процесс разносторонних преобразований превратил Протестантизм в весьма гибкую разновидность Христианства»41. Католичество и Православие, по мнению Гуревича, должно пройти по пути Протестантизма.
Различные теологические доктрины в рамках протестантской мысли XX века («диалектическая теология» К. Барта, теология «демифологизации Нового Завета» Р. Бультмана, «универсальная теология» П. Тиллиха, эсхатологическая теология Р. Нибура, теология «мертвого бога» Д. Бонхоффера, теология современного экуменизма и др.) он предлагает рассматривать как различные варианты христианского модернизма.
Гуревич утверждает: «В культуре, по мнению Белла, произошло движение от Протестантизма, толкуемого фундаменталистски, к модернизму», он подчеркивает значение «я» и свободы личности в религиозном модернизме: «Именно обожествление «я» – источник силы модернизма. Сама жизнь рассматривается им как произведение искусства, выражающее «я» вопреки условностям буржуазного общества»42, «Инстинкт провозглашается движущей силой действия, реального поведения. Пафос современного модернизма направлен против ценностей и мотивации «обычного» поведения во имя эротизма, свободы импульсов и т. п.»43. Однако, он делает вывод об амбивалентности фундаментализма и о духовном кризисе без надежды на будущее современного религиозного модернизма.
32
Философия: Энциклопедический словарь. Под ред. А.А. Ивина. М.: Гардарики, 2004. С. 519.
33
Ваторопин А.С. Религиозный модернизм и постмодернизм. // Социс. 2001.. №11 С. 85.
34
Там же. С. 85.
35
Там же. С. 91.
36
См.: Гуревич П.С. Фундаментализм и модернизм как культурные ориентации. // Общественные науки и современность. 1995. № 4 С. 154–162.
37
Там же. С. 155.
38
Там же. С. 156.
39
Там же. С.156.
40
Там же. С. 157.
41
Там же. С. 159.
42
Там же. С. 161.
43
Там же. С. 162.