Страница 7 из 23
Я судорожно втягиваю воздух, когда чувствую, как что-то холодное касается моих сосков, и отступаю.
— Лед. Просто делаю их милыми и твердыми для мальчиков с другой стороны занавеса. — Она вновь прижимает лед к моим соскам, заставляя их мгновенно затвердеть. — Все готово.
Она передает лед помощнику и поправляет мои крылья и волосы. Саманта берет меня за плечи и смотрит в глаза.
— Ты очень напоминаешь мне меня, Мэнди. Никогда не отпускай бойца внутри себя.
Она идет в направлении сцены, и по ту сторону занавеса я слышу голос ведущего.
— Добрый вечер, джентльмены. Давайте начнем.
Реальность всего этого поражает. Занавес откроется в любую секунду, и там будет заполненная мужчинами комната, которые будут смотреть на практически обнаженную меня. Я качаю головой, позволяя локонам упасть вперед, чтобы прикрыть грудь. Не могу ничего с собой поделать и смотрю на Саманту, которая бросает на меня красноречивый взгляд. Я просто пожимаю плечами и улыбаюсь. Иногда девушке нужен небольшой буфер, а волосы — это все, что у меня сейчас есть.
— Сегодня вечером мы начнем с потрясающей Мэнди. Это ее первый раз на «Аукционе любовниц». Она для нас новенькая, и ей не терпится угодить. — Занавес открывается, и у меня перехватывает дыхание, но я заставляю себя медленно выдохнуть и успокоиться.
— С этим сексуальным ангелом мы начнем торги с пятидесяти тысяч долларов.
— Один миллион долларов.
При звуке его голоса я выпрямляю спину. Прищуриваюсь, пытаясь отыскать источник голоса, с которым я слишком хорошо познакомилась за последние четыре недели. На сцене яркие огни, и увидеть что-либо трудно. Беру дело в свои руки и подхожу к краю сцены, чтобы свет больше не блокировал зрение.
— Ты! — Я указываю на Чарльза, который сидит на краю своего кресла и выглядит так, будто в любой момент готов вскочить с него.
— У нас есть миллион от мистера Таунсента. Кто даст два?
Ведущий ведет себя так, будто ничего не произошло. Ожидаю, что Саманта выйдет на сцену и утащит меня, но ничего не происходит. Мы просто оба стоим и смотрим друг на друга.
Почему он это делает? Доказывает этим что-то? Он разозлился, что я бросила ему вызов в его же казино, чего никто никогда не делал, поэтому он здесь, чтобы преподать мне урок? Что он собирается делать? Притащит меня обратно в отель и выставит полной дурой или что?
И тогда я вижу, что Аарон и Джастин сидят рядом с ним. Присутствие их здесь делает все намного сложнее. Он все еще пытается шантажировать их? Они не станут перебивать его ставку, чтобы спасти меня, так что я сама позабочусь об этом.
Отвожу взгляд от их столика и направляюсь к центру сцены, но не отступаю назад к свету.
Смотрю на всех сидящих в комнате мужчин, которые выглядят в своих костюмах нелепо. Никто еще не сделал ставку против Чарльза, и мне интересно, это потому, что они боятся его? Большинство людей боятся его, но, возможно, им просто не интересно то, что я предлагаю.
Откидывая волосы назад, как Саманта уложила их изначально, позволяю своему телу делать часть работы. Выставляю его на всеобщее обозрение и пытаюсь поднять себе цену. Либо Чарльз заплатит за меня, либо я пойду домой с кем-то еще.
Облизнув губы, я стараюсь изо всех сил.
Глава 4
Чарльз
— Я не могу видеть ее такой. Кажется, меня сейчас стошнит.
— Ты же знаешь, что Стелла отрежет нам члены за то, что мы видели Мэнди голой, да?
Сейчас я чувствую себя очень далеко от этого места, голоса братьев звучат как будто на расстоянии. Я на отдаленной планете — гигантском шаре ярости — и я Бог своего мира. Я настолько чертовски зол сейчас, что хочу сорвать кожу со своего тела. Как она может быть голой на сцене перед всеми? Как все эти похотливые ублюдки могут видеть мою великолепную женщину в таком виде?
Она в костюме ангела, и, черт возьми, выглядит соответствующе. Ангел для моего дьявола. Умно, Саманта, умно. Если бы не был так зол, я бы посмеялся над контрастом наших костюмов.
Ее крылья большие и покрыты длинными белыми перьями, которые мерцают на свету. Волосы взъерошены, будто ее только что трахнули за кулисами. Откинув назад волосы, она обнажает свою идеальную грудь и твердые розовые соски. Я скольжу взглядом по ее аккуратному животику и узким бедрам к крошечному участку нижнего белья, едва прикрывающему ее киску. Белые стринги слишком узкие и впиваются в половые губки, заставляя их выделяться с обеих сторон. Мой рот наполняется слюной, когда я думаю о том, как облизываю ее. Мне приходится сглотнуть, чтобы слюна не потекла по подбородку.
Ее ноги чертовски длинные и заканчиваются убийственными белыми туфлями на каблуках, и ремешками, обвязанными вокруг ее лодыжек. Она выглядит как нечто среднее между гладиатором и ангелом Victoria’s Secret. (Примеч. Одна из наиболее известных в мире компаний по продаже женского белья). Мой член настолько твердый, что чувствую, как натягиваются швы на моих брюках, едва способные сдержать его. У него больше нет места, поэтому я поправляю его, позволяя твердому весу спускаться по моему бедру. Потираю его, глядя на нее, вверх и вниз, дразня себя тем, что передо мной.
Осматривая каждый сантиметр девушки, я забываю свой гнев и упиваюсь ее сексуальным магнетизмом. Мэнди притягивает меня к себе, как никогда. Я чувствую, что в любой момент неосознанно встану и пойду к ней. Она как сирена, заманивает меня на смерть, заставляя упасть к ее ногам. Чувствую, как злобно улыбаюсь, слишком готовый сорваться с места и подойти.
Она расправляет плечи, облизывает губы, и я нежно потираю свой член, думая о том, что собираюсь сделать с этим ртом. Провожу ладонью вниз по внутренней стороне бедра, чувствую через брюки тепло. Горю ради нее и не знаю, сколько еще смогу ждать.
Сделав шаг, Мэнди расставляет ноги, показывая мне то, что я хочу, чего жажду. Она опускает руки на бедра, и я все еще медленно поглаживаю себя, наслаждаясь шоу. Когда она открывает рот, чтобы говорить, я возвращаюсь к реальности и осознаю, что происходит вокруг.
— Ладно, мальчики, я ищу немного больше, чем это. Другие участники торгов?
Я выпрямляюсь в кресле и ударяю ладонью по столу, отчего стаканы дребезжат.
— Два миллиона! — Мне все равно, что я просто торгуюсь с самим собой. Если Мэнди хочет больше, она это получит. Она поедет домой со мной. Несмотря ни на что.
— Э-э, два миллиона от того же участника торгов, — говорит ведущий.
Она даже не смотрит на меня, когда покачивает бедрами, а затем поворачивается, чтобы показать толпе свою задницу. Мужчины позади меня начинают улюлюкать, и мне приходится закрыть глаза, чтобы не дышать огнем и не сжечь это чертово место дотла.
— Ну же, джентльмены, не отпускайте меня так легко. Я эксперт по йоге, — бросает она через плечо, когда наклоняется и расставляет ноги дальше друг от друга.
— Три миллиона, — ухмыляюсь я, все еще будучи единственным, кто торгуется.
— Итак, да, все тот же парень. Три миллиона. — Ведущий кажется смущенным, но просто принимает эту ставку.
После пьяной ночи Мэнди в баре моего казино, я смотрел на мониторы, как она пошла в свою комнату и затем отключилась. Я лег спать, думая, что у нее похмелье, и она будет отсыпаться, когда я проснусь. Когда я встал и проверил, ее уже не было. Вещей не было в номере, и никто не знал, куда она ушла. К тому времени, как я добрался до вестибюля, Купидон разговаривал со швейцарами и пытался отследить ее.
— Она ушла. Она уехала в четыре часа утра на седане. Швейцар не узнал водителя, и, когда проверили камеры наблюдения, мы увидели, что машина без опознавательных знаков. Мне очень жаль, Чарльз. Она все с собой забрала, и мы не можем ее найти.
— Блядь! — кричу я, ударяя стену рядом со мной. Когда убираю кулак, вижу, какой ущерб нанес как стене, так и своей руке, но ничего не чувствую. Я совершенно онемел. Она ушла от меня. — Ты найдешь ее, Купидон. Сейчас. И исправь стену.