Ранее живые люди

06.10.20.. в 17.30 один из сотрудников лаборатории совершил посадку в вагон № 9 поезда № 15 по ст. Кондопога, следующий по маршруту Москва – Мурманск, где, воздушно – капельным путём, произошло заражение сначала пассажиров вагона, а затем и основной массы пассажиров, следующих в поезде. После поступления сведений о большом количестве заболевших со ст. Сегежа поезд был остановлен по ст. Беломорск. В течение 06.10.20.. и 07.10.20.. произошло распространение инфекции в населённых пунктах, через которые проходил маршрут поезда. Утром 08.10.20.. поступили первые сообщения о массовых беспорядках и случаях агрессии со стороны инфицированных. В настоящий момент связь с районами республики, на которых распространена инфекция, потеряна.

По нашим оценкам на этой территории остаётся порядка трёхсот тысяч инфицированных человек. Операция по спасению уцелевших жителей признана нецелесообразной в связи с большой угрозой безопасности страны.

Препарат * Циклон5* разрабатывался МО РФ для подавления болевых ощущений у военнослужащих ВС во время проведения боевых действий. Клинически препарат на людях не испытывался.

При проведении испытаний на животных отмечалась повышенная агрессия, невосприимчивость к боли, возможность длительное время обходиться без еды и воды. Так же наблюдалась способность оставаться в живых при отказе почти всех жизненно важных органов. При введении вируса непосредственно в кровь образец погибал через пять – десять минут. После смерти, на протяжении двух минут тело не подавало признаков жизни, однако затем основные функции организма восстанавливались. Масса и общее состояние образцов до заражения значения не имели. Уничтожение инфицированных образцов было возможно только путём разрушения головного мозга.

В Беломорск Влад приехал с опозданием в два часа и все его надежды дойти до гостиницы засветло растаяли ещё километров пятьдесят назад. Настроение было отвратительное. Поездка явно не удалась. Длительные стоянки на каждой более-менее крупной станции выводили из себя. Кашель, который царил в вагоне, не только мешал читать, но и вызывал всякие нездоровые мысли об оружии и массовых убийствах. Худшая поездка у него была только однажды, лет пять назад, когда его подсадили в купе с пьяными железнодорожниками. Пение народных песен в два часа ночи и последовавшая за этим фееричная драка с милицией оставили у Влада неизгладимое впечатление, однако и нынешняя поездка выдалась нелёгкой и держала крепкое второе место.

Если с остановками Влад худо-бедно ещё мог примириться, то вот с кашлем дело обстояло сложнее.

Это был кашель с большой буквы. Начавшись, он не останавливался до тех пор, пока человек полностью не становился его рабом. После того, как поражение было человеком признано, кашель начинал вытворять с телом своего обладателя самые невообразимые и противоестественные вещи, смотреть на которые, а также слушать или воспринимать каким-то другим органом чувств со стороны, было подобно пытке. Если бы кашель был у одного-двух человек в вагоне, то остальные пассажиры могли бы просто выкинуть больных на ходу из поезда, причём больные, скорее всего, были бы искренне благодарны своим попутчикам, однако этот кашель не довольствовался малым и захватил в плен почти всех. Попытки оградиться от него наушниками привели лишь к тому, что независимо от стиля пения вокалиста, казалось, что все песни исполнялись гроулингом. Самое обидное заключалось в том, что при посадке в Петрозаводске в вагоне все было нормально. Влад даже успел покемарить, однако в Кондопоге двери тамбура разверзлись, и в вагоне наступил ад.

В Беломорске было довольно-таки мерзко, шёл мелкий и нудный дождь и ветер дул исключительно в лицо. Полосы грязи, которые здесь по ошибке считали дорогами, были обильно разбавлены маленькими озёрами, которые, в свою очередь, местный люд называл лужами. Полное отсутствие фонарей по дороге делали ее незабываемой полосой препятствий, пройти которую без потерь не представлялось возможным. Наличие таких дорог абсолютно во всех населённых пунктах страны давало повод предположить, что рядом с ними были установлены камеры ночного видения и чиновники со всей России, ответственные за освещение, образовали какой-то собственный видео клуб, где обменивались записями с наиболее эпичными кадрами и Беломорск явно входил в топ лучших. Было уже совсем темно, когда замёрзший, и мокрый Влад наконец-то добрался до гостиницы. Его кроссовки были насквозь сырые, и немногим от них отличалась вся остальная одежда. Ужасно хотелось забраться в горячую ванну, ну или принять что-либо крепко алкогольное внутрь, но ванны в номере не было, а алкоголем Влад запастись как-то не догадался.

Утро понедельника выдалось обыденным. Немного странным было то, что никто не звонил, не интересовался, приехал ли Влад вообще на работу, но как говорится, понедельник – день тяжёлый и Влад решил не обращать на подобные мелочи внимания. К двенадцати часам ничего не поменялось. Казалось, что все про него просто забыли. С обеда Влад сам решил сходить в контору, тем более отметиться у диспетчера никак не мешало. Входная дверь в контору была, как обычно, открыта. Необычным было только то, что в здании было неестественно тихо. Не то чтобы тут все время сильно шумели, но раньше чувствовалось, что внутри есть люди. Пахло табачным дымом, двери кабинетов были открыты, где-то разговаривали по телефону, а сейчас в конторе царила полная тишина и запустение.

Влад поднялся на второй этаж и прислушался. Из кабинета диспетчера доносился еле слышный звук работающего телевизора, а из скважины торчал ключ с биркой. Постучавшись, Влад открыл дверь и увидел Татьяну Николаевну, старшего диспетчера.

– Здравствуйте, – поздоровался Влад

– О, Влад, здравствуй – обрадовалась Татьяна Николаевна.

– А где все? – спросил Влад – Что-то совсем никого не видно.

– Заболели все, словно эпидемия какая-то. Кроме меня только девочки из бухгалтерии пришли.

– А что с отправкой?

– Да пока ничего, стоять будешь. Документы оформлять некому. Я и в товарную контору звонила, но там трубку никто не берет. – Татьяна Николаевна закашлялась.

– Ну, понятно. Я тогда в магазин схожу? – Влад решил, что, на всякий случай, диспетчерше лучше знать, где он находится.

– Иди, конечно – разрешила Татьяна Николаевна.

– На обратном пути зайду, может что изменится.

– Зайди. Слушай, а может ты мне в аптеке антигриппин какой-нибудь купишь? Я деньги тебе сразу отдам – Татьяна Николаевна с надеждой посмотрела на него. – Чувствую себя что-то не очень хорошо. Вчера утром ещё нормально было, а сегодня совсем расклеилась. Мне кажется, дети из поездки какую-то заразу привезли.

– Да вы что? – Влад сочувственно покачал головой. Татьяна Николаевна теткой была нормальной, и ему было искренне жаль ее. – И куда ездили?

– Да втемяшилось классной их на выходные в Москву свозить, столицу показать. Вчера вечером только и приехали.

– На шестнадцатом ехали?

– Ага, на два часа опоздал ещё, хорошо хоть на машине встречали.

–Везет вам, а меня никто не встречал. По вашим дорогам еле до гостиницы доплыл, думал – утону. А про заразу – правда. Вчера весь вагон кашлял.

– Ну я так и думала! – Татьяна Николаевна даже ударила кулаком по столу, – вот ведь сволочизм какой. Съездили, называется. Я этой классной все выскажу.

Влад удивился про себя, при чем здесь классный руководитель, однако вида никакого не подал, и, пообещав на обратном пути заскочить, покинул кабинет.

      На улице продолжалась все та же беломорская осень. Все тот же нудный дождь и ветер создавали ощущение общей безысходности и уныния.

Кое-как добравшись до аптеки, а затем и до своей цели, Влад решил, что надо как следует запастись продуктами, потому что при такой погоде банальный поход в магазин можно прировнять к маленькому подвигу. Народу в магазине не было совсем, если не считать толстой кассирши, которая сидела за кассой и грызла семечки. Равнодушно встретив Влада взглядом, и совершенно не стесняясь его, она закинула в рот свежую порцию семечек и принялась двигать челюстями, изредка выплёвывая шелуху на расстеленную перед ней газету. Больше за прилавком никого не было. Простояв пару минут в тишине, прерываемой лишь звуком плевков, Влад набрался храбрости и заговорил.