Его единственная

— Она меня и так ненавидит…

— Просто недолюбливает, — ласково усмехнулся Крепс. — Обычная история. Свекровь и невестка. Не обращай внимания.

Он будто глянул со стороны на себя и Аленку. Голые мужчина и женщина обнимаются на в темной кухне.

— Иди сюда, маленькая, — позвал негромко, усаживая будущую жену на островок, стоящий посреди кухни. Костяшки пальцев скользнули по прохладной мраморной поверхности, а тепло Аленкиных бедер проникло через ладони в самую душу и, возбуждая мурашками, побежало по телу.

— Ленка моя золотая, — только и смог вымолвить Крепс. — Как же хорошо, что мы встретились, — прошептал он, прижимая ее к себе.

— Я люблю тебя, Димочка, — выдохнула она.

«Я тебя тоже, — хотелось сказать ему. Но природная честность не позволила соврать. — Ну, какая, на фиг, любовь? — мысленно поморщился он. — Алена меня устраивает. Хорошая хозяйка, отличная любовница. А чувства? — подавил он тяжелый вздох. — Бывает, конечно. Вон, как у Бека с его Санечкой. Но это такая редкость, ё-моё. Мне уж точно не грозит, — криво усмехнулся он и, помогая Алене слезть с островка, вдруг представил рядом Юлю Фомину. — Будь она на месте Алены, тут бы случился фейерверк», — пробурчал он и, откинув прочь крамольные мысли, отправился в ванную.

Уже по дороге к дому Кирсанова он рассеянно смотрел в окно, пытаясь предугадать причину столь раннего вызова шефа.

«Что я пропустил и где?» — подумал Блинников и тотчас ужаснулся только от мысли, что мог подвести Бека.

«Да я ему всем обязан, — рыкнул он раздраженно. — Жизнью, должностью, вот этими вот погонами. Только Беку пришло в голову сразу же после неутешительного вердикта врачей организовать фонд помощи. Конечно, за прошедшие пять лет детище Кирсанова помогло многим. Но я-то был первым! А все Бек и Александра Андреевна, — мысленно отметил он и вдруг осознал удивительно простую и очень неприятную вещь. — За пять лет, прошедшие после болезни, он ни разу не связался с Юлей Фоминой и не поблагодарил ее за помощь. Вот же козел, — отругал он себя и решил при первой же возможности узнать у генеральши адрес и телефон давней одноразовой любовницы. — Они, наверное, общались по делам фонда. Значит, и контакты должны быть обязательно, — решил он. — Хоть запоздало, но поблагодарю. Офицер, твою мать».

И как только автомобиль затормозил около Кирсановской многоэтажки, Блинников привычно поднялся в лифте на тринадцатый этаж, и когда дверь открыл мрачный и насупленный Бек, понял, что дела плохи.

— Ты давно в отпуске был, Крепс, — начал он без предисловий, заводя гостя в кухню и, не спросив, наливая ему чай в высокую кружку.

— Угощайся, — пробубнил, пододвигая тарелку с сырниками. — Санечка вчера вечером жарила. Или пельменей сварить? — поинтересовался скупо. — Сестры налепили на батальон…

— Если ты будешь, Бек, — тихо заметил Блинников, — то и я за компанию. Не смогу отказаться от такой роскоши, — добавил довольно.

— Ага, — кивнул шеф, — ставя на плиту кастрюлю с водой. — Пока сварятся, мы поговорить успеем, — поморщился он.

И Крепс точно знал, что эта гримаса не относится к нему лично. Наверняка кто-то налажал, и теперь нужно срочно подтереть.

«Не, ну, а что? — хмыкнул он про себя. — Мне не впервой!»

— В общем, новости плохие, — протянул хрипло Кирсанов. — Гоголь через неделю уйдет в отставку. Пока эта информация не для посторонних, Дим, — вздохнул он. — Потом начнется дележка. Ну, как всегда, — отмахнулся он. — Плавали, знаем!

— Так, может, Бек, тебя назначат? — с надеждой поинтересовался Блинников, прекрасно понимая, что новая должность шефа и ему самому сулит плюшки с маком.

— Могут, — мрачно кивнул Кирсанов. — Или взашей выгонят. Если кто другой займет место Николая Васильевича. Сам знаешь, что никто пока не ответит однозначно на этот вопрос, — криво усмехнулся он и, достав из холодильника разложенные по дощечкам пельмени, не считая, засыпал их в воду. — Мне твоя помощь нужна, — бросил отрывисто. — Больше никому доверить не могу, понимаешь? — хрипло осведомился шеф и строго глянул на Крепса.

— Бек, ты же знаешь… — заверил Димка. — Говори, я все сделаю…

— Документы нужно Паше доставить, — пробурчал он, помешивая в воде пельмени. — Но так, чтобы никто ни о чем не догадался.

— Какие? — утончил Крепс, прекрасно зная, что шеф может уйти от ответа.

— Да ничего особенного, — отмахнулся Кирсанов. — Это с отставкой Гоголя никак не связано. Не думай! Наш Миша Павлов у себя проводит кое-какое расследование. Вот и просил помочь. Небольшой пакет формата А4. Передавать его через Мишкиных людей опасно, отправлять почтой или курьером — тем более.

— Я отвезу, — кивнул Крепс. — Когда ехать?

— Сегодня, Дим, — невесело махнул рукой Кирсанов. — Лучше взять отпуск. Я, как твой непосредственный начальник, подпишу рапорт. Поедешь поездом. В мягком вагоне. Так мы сведем риски к нулю. Ну и ты сам смотри внимательно. Обратно вернешься машиной. Если вдруг кто-то решит за тобой проследить, то билет в один конец наведет его на размышления, что ты направляешься именно в отпуск. День-другой погуляешь, подышишь морским воздухом, поешь с Пашей шашлык, и назад. Недели хватит, чтобы никто ничего не заподозрил, — пробурчал он, раскладывая по тарелкам пельмени.

Ели молча, думая каждый о своем. И Крепс, глядя на недовольное лицо шефа, понял, что происходит что-то из ряда вон, но уточнять не решился.

— Пиши рапорт, — распорядился Кирсанов. — А я пока тебе билет куплю. Надеюсь, в канцелярии вопросов не возникнет. На выполнение задания даю неделю. А потом начнутся танцы вокруг Гоголя, и ты мне здесь понадобишься, — проворчал он, выходя из комнаты.

— Так точно, — рыкнул Крепс, прекрасно зная, что за ради Бека выполнит все в лучшем виде.

«Если я смотаюсь туда и обратно без всяких гулек и кабаков, то останется свободных два-три дня. Мы с Аленой успеем и в ЗАГС заявление подать, и к ее матери в Питер съездить, — мысленно проворчал Блинников. — Спасибо, товарищ генерал, подсобили,» — про себя усмехнулся он, забирая у Бека тяжелый белый конверт. Сунул его сразу в портфель и быстро написал рапорт.

— Есть нормальный поезд на одиннадцать тридцать, — оповестил Кирсанов, роясь на сайте РЖД. — В других составах СВ нет. Дожили, — поморщился он и добавил со вздохом. — Все. Купил. Езжай сразу домой за вещами, и на вокзал. А я сам твое заявление в канцелярию занесу.

— Хорошо, — кивнул Дима и, спускаясь в лифте, позвонил Алене.

— Подготовь мне тревожный чемоданчик, — попросил он. — Я уезжаю в срочную командировку, — оповестил он строго и добавил, немного смягчившись. — Зато потом пару дней проведем вместе, Аленка.

Из окна кухни генерал Кирсанов задумчиво наблюдал, как из подъезда выбегает Крепс и, рывком открыв дверцу Тойоты Камри, садится на заднее сиденье. Машина срывается с места и тут же пропадает из виду…

— Дима ушел? — послышался сзади чуть хриплый голос жены и ее сдавленный вскрик. — Ой, ну и запах, Сережа! Опять ты эти пельмени варил!

— Так я уже открываю окно, Санечка! — пробубнил Бек, резко повернувшись. Увидел, как жена, зажав рот, бросилась в гостевой санузел. Кирсанов набрал воду в стакан и решительно вошел следом. Александра уже полоскала рот и, с благодарностью кивнув, взяла из его рук стакан. Припала к нему, будто сто лет не пила и страдала от жажды.

— Опять все сначала, — слабо улыбнулся Сергей, подавая жене полотенце, а затем прижимая ее к себе. — Я еще помню, как это было с Данькой, — усмехнулся он радостно.

Глава 3

Поезд все стоял и стоял на перроне. Юля нервничала, и не напрасно. Вчера Сашка Яныч остался ночевать в квартире отца. Долго рылся в Валерином кабинете. Искал что-то…

«Глупый мальчик, — хмыкнула про себя Юлия. — Я оттуда все самое важное давно вынесла. — Не ждала, пока ты додумаешься!»

Но сейчас Валеркина канцелярия не сильно интересовала Юлию.

«Лишь бы унести ноги, — устало вздохнула она. — С такой прытью Сашка и моего желания не спросит. А если мы в браке, то и никто не заступится. Подумаешь, домашнее насилие! Да и зная административный ресурс муженька, бесполезно с заявлением соваться в полицию. Никто не примет! Шутка ли, депутат влез на президента холдинга. А та оказывается была против, — хмыкнула она про себя и вместе с сыном стала смотреть в окно.