Страница 47 из 53
— Ну раз коньяк отменяется… — помощница поднялась с кресла и расправила мантию, давая понять, что разговор окончен, — Мое мнение ты знаешь. Ты Верховная, ты и решай!
Ведьма скривила лицо, когда за подругой закрылась дверь. Вот так всегда, кашу варили все, а отмывать котел приходилось ей одной. Она еще посидела, молча наблюдая за исчезновением последней красной прожилки на небе.
— А теперь поработаем… — щелчок пальцами и магическая лампа придвинулась ближе, освещая лист бумаги на котором ведьма планировала начать писать приговор. Строчки никак не хотели ложится на линии, помучавшись немного, женщина отложила в сторону официальный бланк и снова задумалась.
— Смогла бы я не сломаться? Кто знает…
— Прям вот так сразу? А как же большие достижения в области изучения новаторской науки, то бишь черной магии? — Яга разговаривала с сестрами по блюдечку. Леший совместно с Дусей решили, что смена обстановки Василисе не помешает и они перебрались в летнюю резиденцию хозяина леса.
— Видимо не захотела Моровна делиться секретами. Приговор достаточно суров, но если посчитать геноцид массового масштаба и прочие ее достижения, то я считаю, что Верховная обошлась с ней еще мягко.
— Мягко? — у Василисы зашлось сердце, — Традиционная казнь?
— Очень давно это было, — Леший помнил последнюю несчастную. Ведьма которая похищала младенцев и варила из них омолаживающие декокты. Ее привязали у позорного столба на семь дней, а после сожгли в ритуальном костре.
— Давно ты ее жалеешь? — Маша пристально посмотрела на сестру. Яга смутилась, но постаралась не подать виду, — Как быстро экзорцизм-то забывается.
— Ничего я не забыла! — сверкнула глазами Василиса, — Просто…
— Просто ты наивная и глупая дурочка, — резюмировала старшая сестра, — Она бы тебя не пожалела. И правильно сделала!
Изображение пошло полосами и с треском отключилось.
— Я ее разозлила? — Яга отложила блюдечко и подойдя к мужу уткнулась ему в плечо.
— Не совсем. Она просто волнуется за тебя… — Леший обнял жену, — Никто из нас не застрахован от возможности оступиться и пойти по кривой дорожке. Давай уедем на это время?
— Не хочу, мне поездок на всю оставшуюся жизнь хватило, — отказалась Василиса.
— А может к Кощею в гости нагрянуть?
— В разгар свадебной суеты? Да ты через полчаса оттуда сбежишь, — фыркнула Яга, представив себе эту сцену.
— Тогда запремся здесь и не будем выходить всю неделю! — Леший игриво поцеловал Василису в плечо.
— Между прочим, я все вижу! — заунывным голосом протянул кот. Яга устала от его язвительных комментариев по поводу казни, отобрала блюдечко и запретила доступ в магнет.
— Хочешь я помогу тебе НЕ видеть? — вкрадчиво поинтересовался хозяин леса, со скрытой угрозой в голосе.
— Подумаешь, — Василий фыркнул и выскользнул в окно.
Оборотень все еще не мог перекидываться, чародею временно стало не до него. Чтобы пережить весь этот свадебный кошмар, Славка временно поселился у Яги. Вместе с Василием они составляли хорошую компанию запасам винного погреба Лешего. Эта ночь тоже не стала исключением, мохнатые друзья ловко вскрыли банку со сливовой настойкой и медленно ее дегустировали под копченые ребрышки.
Лешему же не спалось, он все еще видел кошмары о заточении. Обычно стены вокруг него приходили в движение, сдавливая его, и он просыпался только тогда, когда воздуха оставалось всего на один вздох. Яга мирно посапывала на подушке, когда его нос учуял тонкий аромат сливовой настойки.
Он сразу сообразил, кто хозяйничает в его погребе и бесшумно поднялся с постели. Когда Леший спустился вниз, картина преступления была четко ясна и понятна. Мирно спящие кот и оборотень, а вокруг парочка опустошенных банок.
— Изверги мохнатые, — пробормотал Леший и махнул рукой, призывая домашнюю корягу для уборки. Кот и Славка заслужили свою долю удовольствия.
Вернувшись в комнату он увидел, что Яга не спит, а сидит на кровати прижимая к себе одеяло.
— Что случилось? — сердце у Лешего заколотилось как бешеное. Но в комнате не было никого постороннего, чутье молчало.
— Сходим завтра в Ковен? Не могу я так… — Василиса опустила голову, думая что муж начнет ее ругать.
— Действительно глупая, — припечатал ее Леший, — Конечно сходим!
Ведьма удивленно на него посмотрела.
— Думаешь я настолько черствый? Та ведьма убивала ради удовольствия, а Марья… — Леший осекся вспомнив ее перекошенное лицо, но переборол в себе это чувство, — Была вынуждена, хотя от магического трибунала это ее не спасает. Он воспользовался своими связями в Ковене и один из первых прочитал отчет.
— Завтра с утра пойдем, а теперь спать…
Василиса согласно кивнула, накрываясь одеялом. Это обещание словно сняло с нее огромный камень. Даже дышать стало легче. Леший лег рядом, дополняя чувство облегчения, чувством защищенности.
Если его спросят, как стоит поступить в этой ситуации, он бы не стал сомневаться. Сжечь дотла и развеять прах. Такие опасные знания не должны попасть к жаждущим власти или силы фанатикам. Хозяин леса понимал насколько нелегко далось такое решение для Верховной. Но возможная опасность пересилила возможные плюсы.
В это же раннее утро Марью вывели на площадь к позорному столбу. Верховная спокойно зачитала приговор, палач закрепил кандалы и оставил чародейку наедине с поднимающимся солнцем.
Чародейка сползла по столбу на пыльную землю и затихла.
Не так она представляла свой конец, но что поделать. Несмотря на отсутствие дара, она прекрасно помнила все теоретические выкладки своих родителей. Ее жизнь угроза для всех Трицарствий.
Если она смогла промолчать на ведьмовском допросе, это не гарантия, что она сможет промолчать на допросе у одержимого мага или инквизитора.
Осталось потерпеть еще немного, и она будет навсегда свободна.
Марья закрыла глаза и погрузилась в транс. Это умение не раз спасало ее рассудок, отключая все входящее воздействие.
Но не сегодня. Из ближайших кустов донесся рык такой мощности, что девушка невольно вздрогнула.
В кустах ночевал богатырь, спасаясь от праведного мамкиного гнева за испорченную рубаху и долгое отсутствие. Ночь была слегка промозглой, поэтому Ваня согревался всем чем мог. И с утра, естественно, ему было неприятно.
Выползая из лежбища богатырь отметил изменение пейзажа на знакомой до последнего камушка площади. К столбу была прикована девица, босые ноги которой стояли на стылой с ночи земле.
Нетвердой походкой он дошел до столба и легонько потянул кандалы. Железо отозвалось тонким скрипом и выскользнуло из дерева.
Марья очнулась от непонятного ощущения. Руки больше не сводило судорогой и она смогла удобно сесть, впервые с начала этого утра.
— Только тсс! — Ивана все еще штормило, поэтому он не мог сфокусировать взгляд и конкретно разглядеть пленницу, — За что приковали? Ну уже не приковали, — богатырь с изумлением посмотрел на мертвое железо в собственных руках.
Перед глазами чародейки невольно пронеслась вся ее жизнь. Что она в ней видела? Постоянную гонку за силой и одиночество. Она планировала досидеть положенные дни и добровольно взойти на костер. Чувство вины не уменьшилось, но почему-то именно в этот момент Моровне неистерпимо захотелось просто жить. Ходить за коровой на поле, пить парное молоко, стирать для мужа и детей. Жить максимально просто и жить для себя! Ну почему именно сейчас?
— За дело, — резко ответила чародейка, пряча от богатыря покрасневшие глаза.
Браслеты на ее ногах слегка позвякивали в такт ее дрожи.
— Плохо, — Иван подсел к Моровне и переложил ее ноги к себе на колени, — И мне плохо. А вдвоем теплее…
Как только богатырь убрал ее ноги с земли и прижался к ней своим огненным боком, Марья перестала дрожать. Возможность сбежать была у нее в руках, вставай да иди. В такой ранний час спали даже подзаборные шавки, везде царили сумерки и тишина.