Страница 19 из 66
— Тогда, может, хватит попусту терять время? Нас ждут великие дела…
Руки Марка, скользнув по её спине, плавно опустились ниже и остановились на бёдрах.
— Мне чертовски нравится эта идея, — тихо сказал он.
И через мгновение они уже самозабвенно целовались: жадно, взахлёб, натыкаясь то на холодильник, то на кухонный стол, с грохотом роняя с последнего какие-то ложки или вилки, но не обращая на это внимания.
ОКТЯБРЬ
Полина
— Как ты думаешь, — задумчиво спросила Полина у Ксении за вечерним чаем, — у нашей Илоны Эдуардовны есть кто-нибудь? Ну, в смысле, мужчина?
Ксения прищурилась.
— А с чего это вдруг ты так заинтересовалась её личной жизнью?
— Просто интересно стало, — Полина отвела взгляд. — Ну, красивая же женщина. Не старая ещё… Странно, если она одна.
— А вот мне ничуточки не странно, — припечатала Ксения и смачно облизала ложку, которой только что бухнула в свой чай изрядную порцию земляничного варенья. Варенье было домашнее, привезённое Полиной с острова.
— Она зануда. Любому нормальному мужику быстро стало бы с ней скучно, — заключила Ксения.
— А по-моему, она симпатичная и приятная, — несмело возразила Полина.
— Зануда, зануда, не спорь!.. Потому и одинокая. Всех потенциальных кавалеров распугала своей постной физиономией. У неё всегда такое выражение лица, будто она объелась молочным супом. А как она губы поджимает, когда на занятия приходит!.. Не знаю, кому такая в принципе может понравиться.
— Она, вроде бы, была замужем, — напомнила Полина.
— Была, ну и что? Похоже, все навыки и умения основательно подрастеряла, особенно в постели. "Поросло траво-о-ой место на-а-аших встреч…" — отвратительно фальшивя, заголосила Ксения. Полина поморщилась — и от звуков пения, и от сомнительного юмора подруги.
— Вообще не пойму, почему ты вдруг о ней забеспокоилась. Или это желание покрасоваться на её фоне? — Ксения подозрительно уставилась на Полину.
— Думай, что говоришь! — возмутилась та. — Когда это я испытывала тягу к тому, чтобы красоваться на фоне других?
— Ну, может быть, неосознанно, — не моргнув глазом, отбилась Ксения. — Этак пожалеть бедняжку свысока… Кстати, Полинка, не обольщайся: тебе тоже грозит такой стать, если не одумаешься, имей в виду.
Полина вспыхнула.
— В каком смысле?
— В прямом. Запряталась в свой фольклор, как… червяк в редьку. А жизнь идёт! Между прочим, Вадим скоро приезжает, ты забыла? Неужели ты и его встретишь с такой же кислой рожей, с какой обычно смотришь на всех представителей мужского пола?
Полина уже пожалела, что затеяла этот разговор. Умела же Ксения всё извратить, вывернуть разговор совершенно в другую сторону, выставляя собеседника в самом неприглядном свете…
— Ты так печёшься о наших отношениях с Вадимом… а не страшно будет со мной породниться? — нервно пошутила она. — Мало ли, вдруг нас такая любовь накроет при личной встрече, что мы с ним тут же в загс побежим.
— Я буду только рада! — горячо отозвалась Ксения. — Поженитесь, нарожаете маленьких Вадимчиков…
— Ох, вот только сейчас не придуривайся. Совсем не вижу тебя в роли заботливой ласковой тётушки.
— Да нет, Полинка, мне правда интересно, какие у вас будут дети, — точно свадьба была уже делом решённым, мечтательно произнесла Ксения.
— О детях всегда трудно сказать заранее, какие они будут, — раздался из угла комнаты спокойный голос Кати. Это была первая фраза, произнесённая ею за вечер. — Разве твоя мама, Ксень, могла предположить, что из её дочки получится бесцеремонная бестактная нахалка?..
Катя сидела на застеленной кровати и, уставившись в противоположную стену, расчёсывала волосы. Движения её были механически-бездумными, как у робота. Раз — взмах щёткой. Два — другой взмах…
Полина молча переглянулась с Ксенией, стараясь не выдать своего волнения за подругу. С Катей явно творилось неладное. Что-то, внушающее опаску. После разрыва с Киром она словно застыла изнутри, отгородилась от всего мира, закаменела в своём несчастье. Иногда за весь день она могла не произнести ни слова: молча просыпалась, собиралась и уходила в университет, так же молча возвращалась и ложилась спать. Если бы в такие периоды Полина не заставляла её хоть чем-то питаться — скорее всего, Катя забывала бы и поесть. А иногда наоборот — она неестественно оживлялась, становилась чрезмерно болтливой, даже развязной, принималась громко хохотать и каждый вечер убегала из общежития, ища забвения в сомнительных компаниях.
— Хочешь, поедем к Астарову, птенчик? — примирительно предложила ей Ксения, умело пряча беспокойство в своих проницательных зелёных глазах за стёклами очков. — Там совсем немного осталось, сегодня разберём и внесём в каталог последние книги…
— Нет уж, спасибо, — ядовито фыркнула Катя. Она казалась совсем чужой, незнакомой в такие мгновения. — Я лучше пойду к девчонкам в двадцать шестую комнату, там хоть не так скучно. И пиво всегда есть… С сухариками.
Полина едва заметно поморщилась. Она понимала, что в подруге сейчас кричат её отчаяние и безысходность, но слушать подобную болтовню было противно.
— А может, в театр сходим?.. Или хотя бы в кино, — она тоже попробовала как-то расшевелить девушку, но, как и Ксения, потерпела неудачу.
— Мы в "Звезду" собрались, — откликнулась Катя, называя один из самых популярных ночных клубов.
— Кто это — "мы"?
— Да так… пара девчонок и ребята-однокурсники, — неопределённо отозвалась Катя. — В общагу вернуться уже не успею, так что переночую у кого-нибудь из них.
— Кирилл с Ольгой тоже там будут? — резко спросила Ксения. Подруга гневно сверкнула глазами.
— А тебе-то что? Что ты вечно лезешь ко мне, вмешиваешься в мою личную жизнь?!
— Тише, тише, птенчик, не чирикай… — Ксения явно растерялась от такого отпора.
Тем временем Катя открыла створки шкафа и сняла с плечиков синее платье, не совсем подходящее к сезону, да и к походу в модный клуб, но очень красивое. Оно и сидело на ней идеально, обтягивая стройную фигурку как перчатка. Невозможно было не залюбоваться этой хрупкой красотой.
— Какое славное платье, — Полина сделала ещё одну попытку наладить диалог. — И тебе здорово идёт. Почему ты его так редко надеваешь?
Катя зыркнула на неё исподлобья и одним рывком стянула платье через голову, даже не расстегнув круглую пуговичку у горла. Ткань слегка затрещала, пуговица оторвалась и покатилась по полу. Швырнув скомканное платье на пол, Катя таким же порывистым движением запахнулась в свой халат и рухнула на кровать, нечаянно столкнув с неё подушку, а затем отвернулась лицом к стене и замерла.
Пробрало даже Ксению: она тихонько, на цыпочках, подошла к брошенному платью и подняла его с пола, затем аккуратно, как умела, расправила и повесила на спинку стула. Полина же подобрала упавшую подушку и осторожно вернула её на кровать, стараясь не задеть и не потревожить Катю.
На некоторое время в комнате повисла тягостная тишина. Ксения, помаявшись немного, подхватила сигареты и направилась к выходу. Полина не сразу обратила внимание на то, что подруга, многозначительно замешкавшись у двери, отчаянно гримасничает, подмигивая и делая ей знаки. Очевидно, приглашала Полину тоже выйти на пару слов, без Катиного присутствия.
Выждав для приличия несколько минут, Полина сказала в пространство, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Чайник совсем пустой, пойду новый поставлю…
Катя никак не отреагировала на её слова, продолжая лежать, уставившись в стену.
Ксения поджидала Полину на кухне, усевшись прямо на подоконник и стряхивая пепел в переполненную окурками консервную банку. Окно было распахнуто настежь, и, подойдя поближе, Полина поёжилась — с улицы дохнуло холодом.