Страница 87 из 96
Чудесные запахи, разливающиеся из кухни по всей квартире, разбудили и Белецкого.
- Ммм... - произнёс он, - чую, тётя Ксана оседлала своего любимого конька - принялась готовить как на роту солдат. И каждый день - непременная смена меню из десяти блюд... Я просто обожаю свою тёщу, - он протяжно зевнул.
Галинка лежала к нему спиной, но услышала по голосу, что он довольно улыбается и вообще проснулся в отличном настроении.
- А больше всего я обожаю свою жену, - руки мужа обхватили её талию, и он притянул её к себе, прижав к своему животу. Она даже спиной, через пижаму, почувствовала, какой он был горячий и... горячий. Похоже, аппетит у него разыгрался не только на еду.
- Как же я тебя хочу, - глухо пробормотал он, ещё не окончательно проснувшись и уткнувшись носом ей в затылок, пока его ладони, забравшись под ткань пижамы, поглаживали Галинкину грудь - аккуратно, почти невесомо, точно примеряясь. - Какая же ты красивая...
- Красивая? - блаженная лёгкость и нега, овладевшие было Галинкой, улетучились без следа. - Да уж, красотка, каких поискать... - добавила она с нервным смешком.
- Не понял, - голос мужа посерьёзнел. Он перевернул Галинку лицом к себе, с тревогой заглянул в глаза, приподнявшись на локте.
- Галюша, что-то не так в том, что я сказал? Почему ты сердишься?
- Я не сержусь, тут другое... Саш, ты правда веришь в то, что говоришь, или просто меня утешаешь? - решилась она на откровенный вопрос. Не было больше сил накручивать себя и дальше мучаться сомнениями.
- Утешаю?! - глаза у него полезли на лоб. - Да о чём ты, вообще?
- Я... постоянно комплексую, - Галинка отвела взгляд, чувствуя, как пылают щёки от стыда. - Мне кажется, я просто не могу нравиться тебе... такой.
- Какой - такой?
- Ну... - она замялась. - Толстой... страшной... некрасивой.
- Толстой и страшной?!
Он откинул голову на подушку и истерически расхохотался.
- Всё ровно наоборот, Галюша. Наоборот! - произнёс он, отсмеявшись. - Ты безумно меня привлекаешь, и до сегодняшнего утра я был свято уверен в том, что это со мной что-то не так.
- То есть? - ошеломлённо переспросила она.
- Как-то у нас с тобой всё непросто в последнее время, а? Ты постоянно во мне сомневаешься... - он вздохнул и отвёл с лица Галинки упавший локон, мимолётно коснулся ладонью её щеки, губ... - Маленькая моя, я хоть раз давал тебе повод считать, что ты перестала нравиться мне, как женщина? Что ты меня не возбуждаешь? Да я ревновал, как придурок! Мне казалось, что все мужики на тебя пялятся, такая ты стала красивая.
- Ты... просто не видел меня толком после родов, - неуверенно возразила Галинка. - Тебе кажется, что я стала красивая, а на самом деле наоборот...
- Помолчи, - застонал он, - не желаю даже слушать этот бред. Господи, а я-то идиот, думал, что дело во мне. Что я тебе больше не интересен...
- Ты... ты единственный мужчина в целом мире, который мне интересен, и прекрасно знаешь это, - Галинка несмело скользнула пальчиком по его животу и ниже, будто впервые, вернее - будто вновь исследуя давно забытую территорию.
Он ловко подхватил её под мышки, приподнял, как куклу, и усадил на себя сверху, чтобы она чувствовала себя хозяйкой положения и не напрягалась.
- Хочешь, расскажу тебе, какая ты? - тихо спросил он, расстегнув верхнюю пуговичку на её пижаме. - Ты просто не видишь себя со стороны и не можешь оценивать объективно. Но я-то могу!
Руки его продолжали медленно, но непреклонно расстёгивать пуговицы - одну за другой, а губы шептали:
- "Голубка моя, в ущелье скалы, под кровом утёса, дай мне увидеть твой лик, дай мне услышать твой голос! Ибо твой голос - приятен, и лик твой красив!.. Голуби - очи твои... Как красная нить - твои губы, и уста красивы..."*
Галинка прикрыла глаза, наслаждаясь звуком его голоса, нежного и одновременно возбуждающего.
- "Вся ты прекрасна, подруга моя, и нет недостатка в тебе..."
"А может быть, он и прав, - подумала она отстранённо. - Может, не такая уж я и... страшная". Ведь всё поведение мужа на протяжении этих месяцев свидетельствовало об обратном. Просто она не верила ему. Точнее, не хотела верить, зациклившись на собственных ощущениях.
- "Кто это, смотрящая, как заря? Как луна - прекрасная? Светлая, как солнце?.." - он расстегнул последнюю пуговицу.
Галинка вдруг испытала старое, почти забытое чувство: ощущение собственной власти, женской власти над мужчиной. Как же это прекрасно, когда он любуется тобой и твоим телом; когда то, что он видит - безумно заводит его...
На какой-то миг Галинка как будто увидела себя его глазами: после родов она по-настоящему расцвела, движения стали более плавными и женственными, исчезла девчоночья порывистость, даже угловатость. Да, она немного округлилась в бёдрах, но талия по-прежнему стройная, грудь стала ещё более пышной, а смугловатая кожа словно светилась изнутри.
Галинка помогла мужу высвободить себя из плена рукавов и отбросила пижаму в сторону. Тряхнула головой, и светлые волосы тяжёлыми густыми прядями рассыпались по изящной линии плеч... Она снова чувствовала себя красивой, привлекательной, желанной. Да ещё какой желанной - она ощущала это, сидя на нём сверху. Прогнувшись в пояснице, она качнулась вперёд, оказавшись у мужа на груди. Он чуть ли не зарычал от нетерпения.