Страница 71 из 74
Юлдуз брезгливо отпихнула кусок мяса, бывшего когда-то головой князя, и неспешно направилась в сторону еще живого боевика, который в углу комнаты пытался замотать тряпкой культю.
- Не убивай,- проскулил он, вжимаясь в стену.
Юлдуз присела перед ним на корточки и, подцепив концом клинка ноздрю, подняла его голову.
- А почему ты думаешь, что я не сделаю этого?
- Я расскажу все…- простонал он-ты узнаешь кто нас нанял…
- Я и так это знаю,- задумчиво проговорила девушка,- я даже знаю на кого работает ваш благодетель…Поэтому ты мне не интересен!
Она отвернулась и не глядя, рубанула саблей по шее боевика. Затем Юлдуз прошла к столу, взяла из вазы моченое яблоко, упала в мягкое кресло, закинула ноги на столешницу, и с удовольствием откусила сочный плод.
- Эй, подруга,- обратилась она к Евпраксие,- ты бы слезла с окна, а то не ровен час упадешь, или дитя простудишь…
Княжна взглянула вниз, зажмурила глаза, и не уверенно сошла в комнату.
- Вот и славно,- проговорила Юлдуз,- яблочко хочешь?
Евпраксия села на лавку, продолжая испуганно смотреть на свою спасительницу.
- Кто ты?- наконец спросила она.
- А это не важно,- уверенно сказала Юлдуз, выбрасывая в окно недоеденное яблоко,- важно, что я теперь не дам тебя никому в обиду.
- Боюсь, что даже тебе это не под силу,- печально сказала княжна,- скоро враг ворвется в город, и тогда мы обе погибнем.
- Кишка у них тонка,- засмеялась Юлдуз, откусывая от нового яблока,- уже сейчас черниговская и киевская рать добивает их около Рязани.
Не веря, Евпраксия взглянула в окно. С высоты терема была видна городская стена. То, что княжна увидела, обескуражило ее. Бой затих. Враги больше не лезли на стены. Вместо этого защитники города радостно кричали, подбрасывая в небо шапки и шлемы. Городские ворота были распахнуты. Из них в поле выходили оставшиеся рязанские дружины.
- Да,- произнесла Юлдуз, подходя к княжне и тоже выглядывая в окно,- это еще не все новости,- она сделала небольшую паузу,- Муж твой жив.
Евпраксия обернулась и посмотрела на девушку широко раскрытыми глазами.
- Честно, честно…- улыбаясь проговорила Юлдуз-его скоро привезут сюда.
Из глаз княжны потекли слезы, но на этот раз это были слезы радости.
Глава 20 Битва за Рязань
С реки Воронеж в столицу вернулась едва десятая часть войска. В той битве погибли князья Муромский Давыд, и Коломенский Глеб и Олег, их тела ратники сумели вынести с заснеженного поля. Старая Рязань встретила дружину в тревожном молчании. Опустив головы, ратники проходили через ворота и расходились по домам. Тех, кому удалось выжить с слезами на глазах встречали матери, жены и дети. Но не было радости. Каждый понимал, что теперь настала очередь города принять удар. И те, кто сумел выжить, скоро вновь встанут на защиту родной земли. Но больше всего пролилось горьких слез по павшим. Почти в каждый дом вошла беда.
Погибших князей отпевали в Успенском соборе при большом стечении народа. На соборную площадь пришли все семьи, потерявшие своих кормильцев. Пусть им не суждено предать тела своих любимых земле, но на похоронах знатных мужей, они оплакивали и свои потери. Руководил печальной церемонией настоятель собора.
Князь Юрий, стоял в первых рядах не далеко от гроба, с поникшей головой. Рядом стоял, Ингвард и поддерживаемый родичами Всеволод Пронский. Полученные раны, не давали ему возможности самому твердо держаться на ногах. Все они были одеты в траурные одежды. Не было на похоронах жен павших князей. Они не смогли добраться до Рязани.
Отслужив траурную панихиду, гробы с телами князей, опустили в могилы в княжеской усыпальнице.
Город был в трауре. Нигде не слышалось ни смеха, ни песен, ни громких разговоров. Даже детей, женщины крепко прижимали к себе, не давая им шуметь. Горожане расходились по домам тихо переговариваясь.
- За что же такая напасть приключилась,- говорила, какая-то женщина, крестясь на церковь.
- За грехи наши, наслал Господь племя басурманское,- отвечала ей монашка,- молись сестра и тогда Господь примет душу твою в царствие свое, когда придут нехристи.
Некоторые женщины упали на колени, осеняя себя святым крестом.
Но горевать было некогда, и Юрий Игваревич преступил к организации обороны города. Все мужское население пошло в войско. Ополченцев распределяли по сотням, приставляя к ним командира из бывалых ратников. Каждой сотни был выделен участок стены. Там они должны были день и ночь нести стражу, и при штурме, биться насмерть.
Ежедневно к князю Юрию прибывали гонцы с известиями о передвижениях монгольских войск. Часть из них разошлась по Рязанской земле, стараясь сжечь вокруг столицы небольшие городища. Основная же сила двигалась на город. Скоро князю доложили, что не далеко от города появились первые монгольские разъезды. Степняки с гиканьем проносились на своих маленьких рыжих лошадках, вдоль стен, в недосягаемости для стрел защитников города. Скоро появилось и основное войско.
Получив сообщение о том, что неприятель появился в зоне видимости, Юрий Ингваревич поднялся на крепостную стену над Ольговскими воротами. Впереди, у кромки леса, насколько хватало глаз, чернело людское море. Князь Юрий огляделся. В глазах находящихся на стене ратников он не увидел страха. В них был блеск азарта. Кончились часы неведения и ожидания. Впереди была битва, в которой либо победишь и отстоишь родной город, либо погибнешь.
- Смотри,- сказал купец Горислав, которому была поручена оборона ворот,- никак гонцы к нам!
Юрий взглянул в сторону вражеского войска. От общей массы отделились с десяток всадников. Они неслись на своих лошадях, размахивая белой тканью. Подъехав к запертым воротам, глашатай закричал, что имеет послание от хана к князю рязанскому.
- Пойду, побеседую с гонцами,- решил Юрий.
- Не следует, говорить с ними с глазу на глаз,- предостерег его Горислав,- это бесчестный народ. Могут и удар нанести из подтяжка.
- Не след мне гонцов боятся, сказал Юрий, спускаясь по лестнице к воротам. Вместе с ним пошел Горислав, сотник Нездило и толмачь. Около ворот их встретили полсотни ратников. Стражники приоткрыли створки тяжелых, обитых железом, дубовых ворот, и князь Юрий в сопровождении охраны вышел навстречу послам. Увидев князя, они ловко соскочили с коней и поклонились. Один из монголов вышел вперед и заговорил. Толмач стал переводить.
- Мой повелитель, готов простить Рязанцам их вероломство. Пусть князь выдаст десятину от всего имущества,- провозгласил глашатай, щуря узкие глаза,- и выдаст хану сорок знатных дев. Среди них пусть будут княжна Евпраксия и жена князя…
- Передай своему хану,- нахмурился Юрий,- что не бывать тому, чтобы князья Русские, вели жен своих на потеху степнякам поганым. Пусть он приходит и попробует взять требуемое….
Больше ничего не сказав, Юрий Ингваревич, повернулся и скрылся за воротами.
- Прощай князь,- крикнул глашатай, вскакивая в седло-скоро живые позавидуют мертвым.
Монголы развернули коней и с гиканьем помчались к своему войску.
Разбив русское воинство на реке, Воронеж, Батый решил, что взять Рязань, в которой не осталось опытных воинов, не составит труда, не смотря на то, что неизвестные сожгли все штурмовые орудия и осадные башни, после чего убили инженера китайца Донг Хей-ли, и увели остальных специалистов. Сил у него было и так достаточно. Бытая также успокаивали известия, поступающие от отрядов, направленных для разорения небольших городов вокруг столицы. Его военачальники сообщали, что взяты Ольгов, Пронск и много мелких городищ и крепостей. Его передовые войска, не встречая сопротивления, продвигаются вглубь Рязанских земель.
Поэтому он отправил на штурм города рвавшегося отомстить урусам за поражение на реке Калке, Субэдэ, передав ему три тумена. Остальные войска отдыхали в основном лагере.
Субэдэ, на щиту которого, был не один взятый город, лично руководил осадной операцией. Его немного беспокоило не большое число пленных, которых смогли выловить его отряда вокруг Рязани. От передовых отрядов пленные, почему то не поступали. Ночью ко рву были направлены имеющиеся в наличии рабы и воины из числа порабощенных народов. Камнями, землей и хворостом, они засыпали ров в нескольких местах. С утра Субэдэ отдал приказ к началу штурма. Впереди монголы погнали пленных. Понукаемые нукерами, под ударами их кнутов они тащили тяжелые лестницы. Валы и стены города были политы водой и обледенели. Пленным приходилось рубить ступени. Под прицелом луков кипчаков они, ковыряли лед ногтями, другие, чем придется, разбивали ледяную корку. Защитники города не стреляли по своим. Их лучники выкашивали степняков, осмелившихся приблизится на расстояние выстрела. Установив лестницы, пленные карабкались вверх. Тех, кто не упал с лестниц и добрался до частокола, подхватывали и затаскивали на стену. Другим сбрасывали веревки и втягивали на стену. Не смотря на то, что почти все пленные были сильно избиты и почти раздеты, они хватали топоры и рогатины и пополняли ряды защитников города. Озверев, Субэдэ бросил на штурм своих воинов. Забили барабаны и тысячи кипчаков бросились к стенам с трех сторон. Только со стороны Оки штурма не было.