Все, что дозволено небесами

Татьяна Воронцова

Всё, что дозволено небесами

1

Встречая гостей или просителей, которых время от времени приводили Аркадий и Александр, Нора пыталась представить – хотя и понимала, что занимается ерундой, – каким они видят этот дом. Старый дом с новыми обитателями.

Поднявшись по ступеням резного деревянного крыльца, друзья хозяев и гости попадают в небольшой тамбур, где стоит длинная лавка, накрытая ковриком, на которую можно присесть, чтобы снять грязную обувь. Крючки для верхней одежды, полка для головных уборов – все как положено. Но это помещение не отапливается, просто служит тепловым шлюзом между жильем и улицей, поэтому здесь лучше не задерживаться, по крайней мере зимой. Вот прихожая, имеющая гораздо большую площадь, уже отапливается и выглядит, благодаря стараниям Германа и Леонида, ничуть не хуже холлов современных городских квартир. Пол, выложенный керамогранитом, обшитые деревянными панелями стены, большой шкаф для одежды, двухъярусная подставка для обуви. Яркий свет галогеновых ламп.

Выпутавшись из своих шуб, тулупов, шапок-ушанок, платков и рукавиц, посетители проходят в гостиную. Там их усаживают в кресла и предлагают на выбор: горячий чай с пряниками, пиво или водку с незамысловатой закуской. Делает это почти всегда Нора. Ее они видят первой и – кто робко, исподтишка, кто с наивным любопытством дикаря или отшельника, – разглядывают, сравнивают, оценивают.

Все знают, конечно, что она не местная, что живет как жена с хозяином этого дома Германом Вербицким, архитектором, работающим на архипелаге в составе команды реставраторов и время от времени оказывающим услуги следователю из Архангельска Александру Аверкиеву. Весьма специфические услуги. Отыскать потерянное, обнаружить скрытое, разгадать зашифрованное… Знают и то, что под этой же крышей проживает еще одна пара, очень странная пара. Высокий блондин атлетического сложения, каждое утро прыгающий и кувыркающийся на утоптанном снегу за домом в тренировочных штанах и футболке навыпуск, и его рыжеволосая подруга, никогда не появляющаяся в поселке одна. Оба до минувшей осени были пациентами Аркадия Шадрина, доктора-нарколога, владельца и управляющего реабилитационного центра, расположенного неподалеку от рыболовецкого поселка Новая Сосновка на севере острова. В этом центре, который чаще называют фермой, Нора работает до сих пор, помогая супруге Аркадия вести хозяйство. И не только. Дело в том, что супруга Аркадия приходится ей младшей сестрой. По ее приглашению летом пошлого года Нора приехала на Большой Соловецкий остров. Приехала и осталась – как поступила несколько лет назад и сама Лера.

После того, как визитеры выпивают первую чашку чая или что там выбрали из предложенного, со второго этажа спускается Герман. И начинается самое интересное. Да-да, людям многое известно о нем, но одно дело слушать сплетни, наблюдая со стороны, и совсем другое – общаться лично, на короткой дистанции. Сидеть в одном из квадратных кресел, обитых жемчужно-серым синтетическим велюром, встречаться взглядом с человеком, ради встречи с которым явились сюда, излагать суть проблемы, отвечать на вопросы, задавать вопросы, с напряженной улыбкой благодарить за угощение… гадать про себя, сможет ли он помочь, а главное, захочет ли.

На этот раз все обещало развиваться по стандартному сценарию. Гость был один, его привел Александр. Среднего роста полноватый мужчина лет сорока в черных шерстяных брюках и твидовом пиджаке поверх голубой рубашки, он удобно расположился в кресле, мило побеседовал с Норой о погоде, восхитился интерьером гостиной, поблагодарил за чай и откинулся на спинку кресла, сложив на животе ухоженные руки человека, не привыкшего к физическому труду. Тусклые глаза, редкие прилизанные волосы и поблескивающая – возможно, от волнения – кожа делали его похожим на только что выловленную рыбу. В остальном вполне обычный тип.

Герман уже спускался по лестнице со сложенной газетой под мышкой. Заметив, что Нора смотрит на него, подмигнул левым глазом и тут же придал своему подвижному лицу нейтрально-доброжелательное выражение, предназначенное гостю.

– Здравствуйте. – Проходя мимо журнального столика, он бросил на него газету, окинул быстрым взглядом сначала гостя, потом Александра и уселся в кресло напротив, спиной к окну. – Вы хотели меня видеть?

– Да. – Гость поерзал в кресле. – Могу я называть вас Герман? – Ободренный кивком, он набрал в легкие воздуха и продолжил: – Меня зовут Антон. Литвак Антон Максимович. В настоящее время я работаю над монографией, посвященной обрядам и верованиям народов Севера. Ходят слухи… Или лучше сказать, имеется информация… – Антон Большая Рыба неожиданно разволновался. До хруста костяшек стиснул сплетенные пальцы. Кашлянул. – Извините, Герман. Я представлял вас иначе.

Тот слегка повел плечом, пристально глядя на собеседника.

– Какое это имеет значение? Вы ведь пришли по делу, не так ли?

– Да. Но у вас очень примечательная внешность. Вам это известно?

– Смешение кровей порой дает причудливые результаты.

Четкие заостренные черты лица, будто изваянные тончайшим резцом, очень светлая кожа, с которой к марту месяцу сошел весь летний загар, очень темные волосы. И зеленые глаза. Воистину причудливый результат. Одетый в темно-синие джинсы и черную рубашку с закатанными до локтей рукавами, Герман выглядел потрясающе. С точки зрения женщины, разумеется. Что там себе думал гость, оставалось загадкой.

– Так вот. – Литвак взял себя в руки. – Изучая некоторые вопросы, которые было бы полезно рассмотреть в монографии, я обнаружил, что нуждаюсь в помощи, подсказке знающего человека, возможно, своими глазами видевшего недавно открытые святилища или артефакты…

Герман перевел взгляд на Александра.

– Антон Максимович – географ, историк, этнограф, – сообщил тот, – автор нескольких книг, изданных Российской Академией наук. Можешь обратиться к интернету.

– Какой же помощи вы ожидаете от меня? – поинтересовался Герман. – Я не ученый. Я архитектор. Ну и немного художник. Пара картин в прошлом году была продана на международной выставке в Бельгию, в частную коллекцию.

– Вы видели подземный комплекс, ныне недоступный для осмотра, – тихо сказал Литвак. – Комплекс, сообщающийся с гидросистемой монастыря. Вы открыли его.

Герман опять посмотрел на Александра.

Тот досадливо поморщился.

– Это ни для кого не секрет.

– Я понимаю, Герман, что с этим местом у вас связаны не самые приятные воспоминания, – рискнул продолжить Литвак. – Эпилептический припадок, повлекший за собой гибель одного из ваших спутников… наверное, это было страшное зрелище… но у меня к вам всего два вопроса, которые, кстати, интересуют и Александра Васильевича. – Голос его стал почти шелковым. – Надеюсь, вы не откажете нам.

Его манера злоупотреблять вопросительными интонациями уже порядком раздражала Нору, но она по-прежнему сидела с любезной улыбкой, приклеенной к губам.

– Спрашивайте, – сказал Герман.

– Как вы думаете, куда подевались кости и черепа из колодца, находящегося посреди большого зала со свастикой, выбитой на камнях пола, и замаскированным входом в алтарную часть? Если я правильно понял, во время первого визита вы их видели, а позже, когда привели туда группу из местных археологов и сотрудников полиции, уже нет.

Лицо Германа осталось бесстрастным.

– Думаю, они провалились вниз.

– Вниз? – озадаченно переспросил Литвак.

– Ну да, в яму или трещину на дне колодца.

– Как же она появилась?

– Колебания земной коры. Сдвиг тектонических плит. Не знаю. – Герман развел руками. – Я не геолог.

– А где вы нашли тот свиток, который передали профессору Ледогорову?

Ровные темные брови чуть дрогнули, но не приподнялись. Герман контролировал свою мимику.

– Если вы говорили с Ледогоровым о свитке, то должны знать, где я его нашел. Я все ему рассказал.