Неистовый (ЛП)

Но я не был мужчиной.

Я давно перестал быть им, превратился в монстра.

Это сделал мой отец.

Потому что я собирался сломать и испортить четырех невинных девушек и перетащить их в ад – все за деньги.

Я делал это из-за гордости, которой у меня никогда не было.

Я делал это для отца, которого я никогда не любил.

Двери открылись.

По всему холлу были развешаны баннеры, приветствуя новых учеников. Улыбающиеся лица издевались надо мной, пока я медленно шел к главной двери.

В последний раз я улыбался, и тогда это было реально, когда Никсон сказал, что я его лучший друг.

После этого я не улыбался.

Мой отец позаботился об этом. Он тоже не улыбался. Он не показывал никаких эмоций, потому что эмоции – это слабость.

Как и любовь.

Поэтому я не мог быть с девушками, по крайней мере, не так, как полагается.

Я был жесток с ними. Когда девушки разговаривали о любви и романтике, я бежал в другом направлении, потому что не был на это способен.

Я был монстром.

Секс был жестоким.

Секс – убийство.

Секс был необходим для того, чтобы положить деньги в карман моего отца.

И когда-нибудь... секс уничтожит меня.

(1)"Корвет" (прим. пер.) - двухместный спортивный автомобиль с задним приводом.

Глава 4

Девочки, девочки, девочки.

Чейз.

Я ненавидел первый день занятий. Мы занимались этим уже долбанные четыре года, и постоянно – одно и то же. Проверяли все общежития, чтобы убедиться, что студенты находились там, где они должны быть. Контролировали порядок с Никсоном и должны были убедиться, что штаны Феникс и Текс застегнуты.

Дерьмо.

Дважды проверил и после всего этого перепроверил. Еще раз.

Ворча, я пошел в сторону общежития для девочек. Волосы на моих руках встали дыбом.

– Эй, Чейз! – несколько девушек махнули в мою сторону и захихикали.

Черт, мое прикрытие? Быть парнем-шлюхой. Для человека, с таким аппетитом как у меня, не было проблем.

Отлично. Я должен следит за Тексом и Фениксом, хотя сам пользовался возможностью, которая мне была предоставлена.

Девочки были все одинаковые. Черт, они даже пахли одинаково. Подмигнув им, я свернул за угол, и как раз в то время Трейс и Мо вышли из здания, придерживая юбки, которые развевались на ветру.

Ух-ты, насколько жалок я был? Самое занимательное, что я видел за весь сегодняшний день – новенькая, которая подбирала свое нижнее белье с бетона. Вместо того, чтобы развернуться и уйти, я спрятался за дерево и наблюдал за ними.

Никсон собирался убить Мо – то, во что она была одета, нельзя назвать платьем. Она становилась храбрее и храбрее, пытаясь привлечь внимание Текса и все такое.

Бедный Текс. Он с трудом сдерживался– пытался не смотреть на нее, когда она проходила мимо.. Добавить каблуки и короткую юбку, и парень готов был сорваться.

Трейс схватила в одну руку чемодан, а в другую – рубашку, ее лицо светилось жизнью, я никогда такого не видел. Девушка, чья улыбка была реальная. Девушка улыбалась так, будто что-то действительно смешило ее.

Я смотрел на нее, пока она складывала одежду обратно в чемодан, не замечая меня.

Я проводил ее взглядом, зная, что она не видела меня. Темно-каштановые волосы кружились вокруг ее плеч, а ее глаза были темными, но вместо того, чтобы делать ее простой, они делали ее… теплой. А я нуждался в тепле.

Она была похожа на шоколад.

Сладкий и невинный.

Кажется, мне теперь придется ходить в постоянном состоянии возбуждения. Покачав головой, я пошел в другом направлении.

Теплые девочки?

Те, что с настоящими улыбками? Они не для меня. Они были ни для кого из нас.

А что насчет тепла? Оно напомнило мне о крови. Когда человек теплый, это означало, что он чист. И, будучи мной, я знал, что это не только вопрос времени, когда я вскрою запретный плод.

После, я побежал обратно в свою комнату и переоделся. Пришло время для приветствия новеньких.

***

Однажды я собирался сорвать этот баннер «Добро пожаловать в Игл-Элит» и заменить его на «Добро пожаловать в Ад». Потому что это одно и то же.

Люди здесь были одержимы. Серьезно. Представьте себе, дети всех богатеньких папочек собрались в одной школе. Да, и те дают им столько денег, сколько они хотят, без комендантского часа. Правда, это было похоже на Содом и Гоморру, и я ненавидел каждую долбанную минуту, проведенную тут.

Четыре года, а мы ни на шаг не приблизились к разгадке, чем занималась семья Де Ланг.

Мы не двигались вперед. Каждый кусочек информации, полученный нами, мы изучали по сто раз.

И до сих пор. Ничего.

Мы надеялись на Никсона.

Он был надеждой для всех нас.