Судья

– И что, вы могли бы жениться на такой, как я, после всего?

– Не знаю. Если бы девушка понравилась, наверное, мог бы. Тут, я так понял, женщин, которые из Замка возвращаются, мужчины выкупают себе, вроде как замуж берут.

– Я не выдержу этого.

– Тебе нужно продержаться две недели, в Замке будет проще. Здесь новые женщины редко появляются, вы для местных, как гастроли Большого Театра в областном центре. Даже те, кто в театр никогда не ходил, придут, чтобы поучаствовать в редком событии. Поэтому такой ажиотаж.

– Вы Никиту видите?

– Сегодня не видел, что-то ему передать?

– Скажите, что видели меня, только без подробностей. Скажите, что у нас не получится быть вместе.

– Скажу.

– Знаете, он очень хороший. Я не такая, он намного лучше.

Девушка потянулась, чтобы поставить стакан на стол, задумалась.

– А вам правда не противно было бы ко мне прикасаться?

– Правда. К Лене прикасался, а она сюда не из пансиона благородных девиц приехала.

Разговор у нас шел медленно. Почти после каждой фразы девушка задумывалась, а я ее не торопил.

– А если хотите, так вы можете переспать со мной, – вдруг сказала Настя, в ее голосе пробивались просительные интонации.

– Уверена?

Она кивнула головой.

– Вы могли бы сделать так, чтобы я себя нормальной женщиной почувствовала?

– Я попробую.

Сначала мы просто лежали рядом, обнявшись, потом постепенно перешли к более активным действиям. Это не был лучший секс в моей или Настиной жизни, он просто был.

После окончания Настя прямо подо мной расплакалась, потом быстро успокоилась и даже ненадолго уснула.

Когда в дверь постучала хозяйка борделя, девушка почти пришла в норму.

***

Этим вечером настроение у меня было исключительно гадкое.

С утра в лесу меня поставили замыкающим, понимая, что это самое опасное место. Подставили под бросок кота, попросту говоря, причем втемную, не предупредив. Единственным, кто сделал полезный намек, был Рыжий.

Потом оказалось, что Паша имеет на охоте рентабельность больше 80%. Не то, чтобы я часто считал чужие деньги, но это повод задуматься о справедливости распределения дохода. И о том, чтобы найти альтернативный вариант заработка, исключающий из цепочки зарвавшегося предпринимателя.

Вишенкой на торте стал тягостный разговор с Настей. Да и вообще, все, что касалось женщин в этом мире, категорически не совмещалось с моими представлениями о нормальной жизни, случай с Настей просто проявил общую проблему. Дело не только в положении женщин, при таком положении нормальная жизнь мужчин тоже невозможна, это как две половинки одного яблока.

А еще я не знал, что и как говорить Никите.

Я так и не пошел искать его, парень сам пришел ко мне после заката. Я впустил его в комнату, показал на стул, он сел.

– Привет, – угрюмо поздоровался Никита. – Мне говорили, тебя видели с Настей в кафе, и ты бывал в женском доме.

– Бывал. Ее тоже видел, сегодня.

– Как она?

Вот что ему сказать?

– Не слишком хорошо. Просила сказать тебе, что она сейчас видеться с тобой не может, а потом их увезут, так что вы вряд ли сможете встречаться.

– Насколько все плохо? – спросил парень, глядя в пол и сцепив руки в замок.

Я промолчал, только развел руками. Врать у меня никогда не получалось.

– Не знаешь, можно ее как-то оттуда забрать?

– Сомневаюсь.

Парень вздохнул, затем попрощался и вышел.

После его ухода я отправил дежурное письмо жене: «Был сегодня на охоте. Застрелил дикого кабана. Было интересно».

Было бы интересно сделать и показать дочкам фото, хотя бы после окончания контракта. Но коммуникатор и планшет поддерживали какой-то специальный формат файлов, который вряд ли читался другой техникой. Я бы, может, расшифровал его, но устройства не имели портов для подключения флешек. Вся информация сразу дублировалась в местном облаке, а скопировать ее на другие носители было нельзя.

***

Вечером, часов в десять, где-то в центре деревни начали бить приглушенные автоматные очереди.

Первой моей мыслью было «Нападение банды?» Но для серьезного боя стрельбы было недостаточно. Сначала несколько коротких очередей, затем длинная, потом опять короткие, и иногда вроде бы – пистолетные выстрелы. Потом все затихло.

Я взял оружие, и пошел посмотреть, что происходит. Место происшествия легко опознавалось по суете вокруг публичного дома. Часть девушек, в разной степени раздетости или в халатах, стояли возле входа. Люди под командованием старосты выносили из двери трупы, завернутые в простыни, и раненых. Под охраной нескольких парней с автоматами сидел, прислонившись к стене, Никита. Его лицо было разбито до крови, нос, похоже, сломан, а руки связаны.

Я приблизился к девушкам. Настя неподвижно сидела под стеной, голая, только завернутая в простыню, уставившись в одну точку. Я подошел к Лене, она выглядела относительно адекватной. Она тоже была голой, но ее это абсолютно не смущало, она только обхватила плечи руками, спасаясь от вечерней прохлады.

– Что случилось?

Девушка махнула рукой и быстро заговорила:

– Он ворвался с автоматом, хозяйку заставил показать, где Настя находится, увидел там клиентов, сначала всех их убил, потом начал остальных мужчин убивать. Кто-то пытался отстреливаться из пистолетов, без толку. Потом у него патроны в магазинах кончились, на него несколько мужчин навалились, и начали ногами бить. А потом связали. Больше десяти трупов уже вынесли, и раненые еще есть.

***

На следующий день приехали люди из Замка, вызванные старостой по коммуникатору.

Всех нас, последнюю партию переселенцев, собрали в доме старосты.

Когда мы подошли, перед домом стоял небольшой автобус и пара внедорожников.

В зале, куда нас направили, находились несколько вооруженных парней в камуфляже. У одного из них была серая повязка на руке. Рядом стояли староста и связанный Никита. Когда мы все собрались, парень с повязкой представился:

– Я капитан дружины Замка, Василий Ружский. Вы все должны выполнять любые мои приказы. У меня есть право выпороть или убить любого из вас, если я решу, что так нужно.

Расставив точки над «ё», капитан продолжил.

– Сегодня у нас несколько вопросов. Вопрос первый. Этот парень убил двенадцать и ранил шестерых человек, все они домовладельцы этой деревни. За это наказание – смерть. Кто-то хочет сказать что-то в его защиту?

– Он убил их, потому что они меня насиловали, – вышла вперед Настя. – Мужчина имеет право защищать свою женщину.

– Ты не его женщина, ты женщина общины. Он не имел прав на тебя. И тебя не насиловали, а использовали по назначению. Еще кто-то скажет?

Все промолчали.

– Хорошо, приговор приводится в исполнение немедленно.

Капитан вытащил пистолет, передернул его и выстрелил Никите в голову. Его тело как сломанная кукла сложилось вниз, на пол. Мы все притихли от неожиданности. Затем зарыдала Настя.

– Вопрос второй. Женщины пусть выйдут вперед.

Капитан прошелся вдоль стоя, рассматривая девушек. Пожилых женщин он отогнал обратно в общую толпу.

– А чего они все у вас такие замученные? – спросил он у старосты.

– Так таких прислали, – попытался увильнуть тот.

– Мы, молодой человек, вчера больше, чем по три десятка клиентов через себя пропустили. И позавчера тоже немало, – хриплым голосом заявила одна из девушек. – А если нам дать отдохнуть пару дней, так мы очень даже красивыми окажемся.

Командир, не раздумывая, с разворота зарядил старосте кулаком в лицо.

– Вы тут совсем страх потеряли? Сколько раз говорили, девок не портить?

– А что мне делать? – сплюнув кровь, возмутился староста. – Девок нормальных в деревне полгода не было, вы потрепанных и некрасивых присылаете, и тех мало. И партия переселенцев вдвое меньше обычной была, из-за этого их и перегрузили. Что я должен был мужикам сказать?

– Скажи им в следующий раз, что мы их кастрируем всех, тогда и проблема исчезнет, – командир остыл. – Партия маленькая, потому что была внеочередная пересылка на запад. Там в одной деревне две сотни недоумков решили сбиться в банду и пойти за женщинами и грабежом к северным европейцам. Решили, там деревни маленькие, они захватят одну быстро, и все у них получится. А европейцы уже десять лет по лесам своих чернокожих братьев гоняют, им такая банда дебилов на два раза плюнуть. Еле конфликт замяли.