Лютый: чужая Моя

– Думаешь? – рассматриваю как в чашке кружится янтарная жидкость.

– Конечно! Ему была нужна причина, и он её нашёл. Дела, конечно, не ахти, – цыкнул Тимур, – и я ничего обещать не стану, – протягивает слова.

– Так и не надо, – испуганная его странной репликой, мотаю головой. – Спасибо, что выслушал… Это дорогого стоит. И не осудил…

– Ахах, – мягко смеётся Тимур. – За что? Что танцевать умеешь? Да ну тебя, – хохочет ещё душевней. – Любой мужик будет только за, если его любимая обладает пластикой и умеет танцевать. Говорю же – ему это было нужно сделать. Остальное – бред! Подумаешь, потанцевала в клубе. Сейчас девчата за так голыми отплясывают. И ничего, ещё никто от этого не умер…

– Вот видишь ты мне друга заменил…

– Друга? – вскидывает брови Тимур. – Нет, маленькая я тебе не друг.

Улыбка сходит с моих губ. Настроение опять падает.

– Я думала…

– Зря. Я не так бескорыстен и мил, как ты думаешь. Пошли, – встаёт из-за стола и протягивает руку.

Я с опаской смотрю на крупную ладонь. В голове отчаянные мысли, но их быстро отметает Тимур:

– Да не волнуйся ты. Не насиловать я тебя повезу – к тебе домой. А мне по делам срочно нужно. Я из-за тебя и так стрелку пропустил.

Уже было принимаю помощь, как со стороны раздаётся удивлённый голос мамы:

– Варя?

Испуганно оборачиваюсь – мама с подругой, Читинской Анастасией Михайловной. Видимо, гуляют, и сюда пришли перекусить.

– Мам, – от волнения торопливо встаю, и мы дружно переводим взгляды на Тимура.

Я – в ужасе и смятении. Мать – в недоумении и с нескрываемым вопросом.

– Тимур, это моя мать, Нина Сергеевна. А это, – аккуратным жестом указываю на её подругу: – Анастасия Михайловна.

– Можно просто «Настя», – протягивает ему руку Чипинская. Тимур галантно пожимает, с тихой улыбкой отвечая на широченную улыбку Анастасии Михайловны.

– Мам, – мямлю, и опять на него кошусь, не зная, как более точно представить родительнице. – Это… Тимур. Он…

– Я собираюсь жениться на вашей дочери, – так просто добавляет он, что мы хором ахаем: «Что?», но на разные лады.

– У тебя странное чувство юмора, – бурчу и настороженно ношусь на не менее обалдевшую мать.

– Я на такие темы не шучу… – Он видимо ещё хотел что-то сказать, но его телефон вновь оживает. – Простите, – мрачно выудив мобильный, виниться Тимур. Принимая вызов, отходит в сторону, ближе к бару, где на этот момент кроме бармена никого нет: – Да, братан, знаю, прости…

– Кто этот красавец? – мама смаргивает растерянно, провожая моего нового знакомого взглядом.

– Я… не знаю, если честно… – мямлю осторожно. Отвечая на немой вопрос в округлившихся глазах мамы, тихо признаюсь: – Мы познакомились несколько часов назад.

– Обалдеть, девочка, – вклинивается в разговор Анастасия Михайловна. – Как у тебя получилось его так быстро окрутить? – громко шепчет с искренним восторгом глядя на меня, словно я секс-гуру-съёма и сейчас поведаю секрет на миллион.

– Ничего не делала, – жму плечами.

– И поэтому такой самец хочет жениться? – скептически вздёргивает брови Анастасия Михайловна. – Ни за что не поверю, что бах – и влюбился! Как минимум – был минет! – кивает со знанием дела.

Мама тихо подвывает, бросая затравленные взгляды по сторонам. Я обречённо закатываю глаза. Чипинская – единственная из подруг мамы, позволяющая себе подобные словечки, подобным тоном и на подобные темы! Единственная, до сих пор не замужем, но при этом вполне самодостаточна. А самое главное – она оказалась единственной порядочной и нелицемерной из всех заносчивых, высокомерных особ, с которыми мама была вынуждена общаться. Анастасия Михайловна не отвернулась от подруги с тех пор, как в общих кругах поползли новости о нашем банкротстве, моём «загуле», и разрыве нашей с Виктором помолвки. Даже больше – рвалась помочь, но, увы, её связи не так богаты, как у тех, кто подставил отца.

– Ничего такого не было, – горячо заверяю, чтобы успокоить мать. – Мы только говорили…

– Надеюсь, о сексе, – не унимается Чипинская. – Иначе все мои познания о мужчинах разбиваются вдребезги… – умолкает, смотря мимо меня и улыбаясь такой широченной улыбкой, что солнце меркнет.

Оборачиваюсь аккурат приходу Тимура:

– Прошу меня простить, ваша компания прекрасна, но, к сожалению, мне нужна по делам.

– Да, конечно, – торопливо кивает мать.

– Конечно, конечно, – и Чипинская позволяет, хотя не думаю, что её мнение кого-то волнует.

– Вас подвезти? – взгляд Тимура порхает от мамы до её подруги и обратно.

– Нет-нет, – обе категорично качают головами, с такими идиотскими улыбками, хоть повесься!

– Мы только пришли, – добавляет мать. – Хотим посидеть…

– Вы… – Чипинская легкомысленно отмахивается, – ступайте, а мы тут, – косится на мать, а я затаив дыхание, молюсь, чтобы она не спошлила, как любила и практиковала, но Анастасия Михайловна благоразумно смягчает: – Вас чуть-чуть пообсуждаем.

Правду любила, как деньги, власть, мужчин!

И это расстрел!

Закрываю глаза от бессилия перед языком этой неугомонной женщины. Она очень хорошая, весёлая, но для меня громкая и резковатая, поэтому в её компании мне всегда не по себе. Она честная, прямолинейная, в общем, без костей в языке, и это смущает как сейчас.

И вроде мир уходит из-под ног, щёки пылают. Горю от стыда, не зная, как выкрутиться из ситуации, но вдруг… распахиваю глаза, а в мои губы насильно впечатываются… губы Тимура.

Без пошлости, без эротики, без любви – просто, коротко, властно.

Пока моргаю, он мне подмигивает, а женщин одаривает широченной улыбкой:

– Это, чтобы было о чём болтать. – И мне, не давая опомниться: – Ты готова? – как ни в чём не бывало. – Пошли?

– Д-да, – неосознанно, на автомате киваю, под впечатлением от происходящего.

– Хорошего вечера, дамы, – галантно склоняет голову Тимур, – Скоро увидимся, – бросает напоследок. Берёт меня за руку и тянет прочь.

– Ты ведь не серьёзно? – ошарашенно выдыхаю уже в машине.

– На тему?

– Женитьбы…

– почему нет?

– Потому что… мы не знакомы толком. У семьи проблемы. Я не подарок. Приданого нет…

– Меня это не смущает, – спокойно заверяет Тимур, коротко поглядывая и ведя тачку. – Брак необходим и твоей семье и моей.

– Твоей? – озадачиваюсь я.

– Ты пойми, влезать в чужие разборки без необходимости никто не станет.

 А моя семья ценит узаконенные союзы. Ты мне пока никто, но став женой – люди моего отца за тебя будут рыть землю голыми руками.

– А кто твой отец? – робко уточняю я.

– Мамолаев, – просто роняет Тимур и я на миг погружаюсь в раздумья. Фамилия больно знакомая.

– Стой, тот самый Мамолаев – авторитет группировки чеченцев? – тихо, осторожно, почти извиняясь за предположение.

Тимур вместо «да», кивает:

– В одиночку мне вам не помочь. Проблемы твоей семьи не так просты, чтобы отделаться простым телефонным звонком или одним закопанным телом. Тут много народа замешано. Щекотливое дело, раздел территорий, большие деньги…

Задумчиво кусаю губу – в его словах есть резон, но всё равно…

– Всё равно не понимаю, зачем тебе такие проблемы, – бурчу под нос.

– Ты мне нравишься, – просто улыбается Тимур. – Хочу тебя в жёны!

– Ну и твоего ушлёпка хочу на место поставить!

– Моего? Какого ушлёпка?

– Женишка доморощенного, – хмыкает Тимур.

– Зачем? – вторю бараном.

– Чтобы знал место, ну и кто-то ему должен по носу дать. Так что, расслабься – мы его натянем.

– Да ну его, – качаю головой. – Пусть живёт с миром…

– Нет, маленькая моя, таких как он учить жизни нужно. Даже знаю, кто этим займётся. Друга своего подключу… Он у меня… такой, специфический малый. Только не бойся его – грозный на вид, а на самом деле… ещё мрачнее, но он из тех, на кого можно положиться. И он не бросает слов на ветер. Если за дело возьмётся – точно сделает! Так что, забудь о проблемах семьи. Теперь думай только о хорошем, и всё устаканится.