Ворон

- Бабочка. - Его дыхание скользит по моему уху угрожающим шепотом. - Приятно видеть тебя здесь. Преследуешь меня, да?

Пуф-ф. Зацените этого парня. Преследую его? Вот оказывается чего он хочет. Я поворачиваюсь на стуле и оказываюсь лицом к лицу с самим дьяволом. Он намного ближе, чем я думала, и моя нога соприкасается с его ногой, когда торможу. Он смотрит на меня так, будто не может поверить, что это действительно я, сижу сейчас в его клубе. Надеюсь, это хорошо.

- Если я - бабочка, - говорю я, певуче сладко. - Кто тогда ты?

- Это зависит от ситуации. - Он наклоняется чуть ближе, чернильная темнота накрывает пеленой его серые глаза. - А кем ты меня считаешь?

- Как насчет того, чтобы называть вещи своими именами? - Одаряю его одной из своих улыбок. - Я бы назвала Кроу - Вороном, не иначе.

Угроза в его взгляде превращается в нечто совершенно иное, в то время как он прижимает ладони к барной стоке, заключая меня в кольцо своих рук.

- Откуда тебе известно это имя?

- О, умоляю. Все в Бостоне знают кто такие Кроу. Этот маленький клуб, которым ты управляешь - эпицентр преступной деятельности для... Как же его называют? – Постукиваю пальцем по своим губам. - О да, верно ... Синдиката МакКенны.

Прежде чем могу по-настоящему насладиться эффектом, который оказала на него моя насмешка, он хватает меня за руку и сдергивает со стула. Меня тащат за собой вниз по темному коридору в офис, где грубо впечатывают в стенку.

Без притворства он начинает щупать мое тело в поисках прослушки. Его руки в этот момент совсем не нежные, но неожиданно для самой себя краснею до корней волос, когда его ладони двигаются  у меня по груди. Каждый сантиметр моей кожи опаляет жаром желания, пока он бесстыдно шарит руками по моему телу. Мне определенно это не нравится, но я тем не менее реагирую. До тех пор, пока он не задирает мне юбку и не раздвигает мои ноги, лапая через тонги.

- Иисусе, - бормочу я. - Ты не найдешь его там, по крайней мере, если это то, о чем ты думаешь.

Его пристальный взгляд заставляет мое сердце биться где-то в горле, а его желваки нервно ходят, в то время как глаза впиваются в мои. Он ищет в них нечто совершенно иное, пытается вырвать из меня мои секреты. Мое дыхание поверхностное, и это не ускользает от его внимания. Он все еще не отпустил меня. Его ладонь покоится у меня между ног, а жар под ней только нарастает с каждым мгновением. Самая уязвимая часть меня, к которой никто никогда не прикасался, и все же он чувствует, что имеет на это полное право. Ситуация лишена для него всякого сексуального подтекста. Его глаза затуманены подозрением и гневом, и он ждет, когда я велю ему остановиться. Отвалить от меня. Именно этого он хочет, и я не собираюсь идти у него на поводу.

- Кто ты такая, черт возьми? - он, наконец, отстраняется, а я делаю глубокий вдох. Его акцент, когда он бесится, слышится отчетливее, но по какой-то неизвестной мне причине это заставляет меня улыбаться еще шире.

- Тебе известно, кто я, - лью я медовым голоском. - Мак Уайлдер. Приятно познакомиться, мистер Кроу. На сей раз официально.

Он отходит на шаг назад и смотрит на меня, будто не совсем уверен, как со мной быть. Я заарканила его, и мне это нравится. Я пользуюсь возможностью, чтобы проделать то же самое. Сегодня он выглядит вызывающе в своей черной кожаной куртке и джинсах, сидящих низко на узкой талии. Все в нем темное, могущественное, таинственное. Его аура излучает эдакую броню, пробить которую под силу не каждому. Это почти заставляет меня чувствовать странное влечение к его опасной персоне. Почти.

Я ведь еще не окончательно свихнулась.

- У тебя ровно пять секунд, чтобы поведать мне, что, черт возьми, ты делаешь в моем клубе? - говорит он невозмутимо. - До того, как ты пожалеешь, что вообще ступила за этот порог.

Снова расплываюсь в улыбке. Не сомневаюсь, что у него при себе пушка, и еще меньше сомневаюсь, что он не будет колебаться, решая выбросить мое еще не остывшее тело на какой-нибудь городской свалке. Вообще-то, прямо сейчас он смотрит на меня так, будто обмозговывает именно этот сценарий. Но мне больше нечего терять, и я хочу увидеть, как далеко смогу загнать его. Так что же я делаю?

Нагло использую четыре из пяти отведенных секунд, чтобы занять место в одном из его красивых кожаных кресел, элегантно скрестив ноги. Моя юбка приподнимается, оголяя бедро, а его взгляд даже не отрывается от моих глаз.

Да уж. Ну, это не внушает доверия. Тем не менее, я все равно продолжаю.

- Мне нужна работа, - говорю я ему. - Я слышала, у вас есть вакансия танцовщицы.

То, что происходит дальше, чертовски меня шокирует. Он разражается натуральным смехом. Таким раскатистым, из самых недр своего естества. Для парня, который хотел убить меня две секунды назад, он переключает передачи быстрее, чем я успеваю под него подстроиться.

- Боже, дорогуша..., - у него уже слезятся глаза от смеха. - Ты вроде как милая особа. Убийственно красивая вообще-то. Но ты ведь уже в курсе, что я не собираюсь брать тебя на работу.

Скрещиваю руки на груди и кидаю на него пронзительный взгляд.

- А почему нет, черт побери? - Ох, даже не знаю. – Веселье исчезает с его лица, в то время как он наклоняется ко мне и пристально смотрит прямо в глаза. - Может, потому что я тебе не доверяю.

- И насколько ты должен доверять мне, чтобы лицезреть, как я каждый вечер трясу задницей на сцене? - вступаю с ним в спор.

- Гораздо больше, чем ты могла бы себе представить.

Мои глаза шарят по его непрошибаемому выражению лица, и маленький кусочек моей надежды разбивается вдребезги. Вот дерьмо. Он на все сто процентов серьезен. Этого парня гораздо труднее расколоть, чем я ожидала. Почему именно он увидел меня сегодня? Почему это не мог быть один из тех идиотов, что не могли перестать пялиться на мои сиски на прошлой неделе?

- Просто позволь мне пройти пробы, - дожимаю я. - Тогда и решишь.

Уверена, что он планирует закрыть эту тему прямо сейчас, но тут нас прерывает странно знакомая мелодия, прорвавшаяся из динамиков. Она звучит чертовски пронзительно в этой части здания, и так по-ирландски.

- Что за черт? - Я закрываю уши.

- Следи за языком, - говорит он мне. - Это государственный гимн моей страны. Значит, бар закрывается.

- Эй, я тоже ирландка, - протестую я.

Он наклоняет голову набок и сверлит меня взглядом.

- Ты почти такая же ирландка, как какой-нибудь пластиковый Пэдди(1).

После этих слов я теряю контроль, встаю с кресла и упираюсь ему указательным пальцем прямо в грудь.

- Эй, приятель, следи за своим гребанным языком. Моим отцом был Джек Уайлдер, сын Джозефа Уайлдера. Две величайшие легенды в мире бокса в свое время. Я гораздо больше, чем какая-нибудь проходная ирландочка.