Страница 8 из 19
Лена хрустнув кулаками, подошла к столу и села. Взгляд свой не отводит от лица в конец обнаглевшего короля вампиров, на которого даже столь сложная и странная магия, действовала всего неделю. На миг мелькнула шальная мысль – что если эта магия влияет до сих пор, но не так, как должна была? Если однажды он чихать от заклинания начал, могло ли что-то ещё с ним приключиться? О том, пожалуй, надо было раньше думать – впрочем, она и думала, но не долго. То, что Штык вытворял, требовало каких-то мер. Любых и прямо сейчас. Но все меры, даже самые радикальные, оказывались пустыми. Хоть в бронированный сейф его прячь и на цепь сажай…
Жаль, но за такое, остальные вампиры, и её и весь её клан на куски порвут. Ведь он у них последний Создатель! Чёртов ублюдок, угораздило же так…
– Блять, а ты в натуре смелая. – Уважительно заявил Штык, откупоривая принесённую официантом бутыль спиртного. – Ну, а ты чего пить будешь?
– Ничего. – Прошипела Лена. – И ты…
– Э! Типец! Пожрать принеси, и быром в натуре, чё ты как неживой в натуре? – Крикнул он официанту. Пощупал левую грудь девушки в платье, одобрительно причмокнул и выпил рюмку водки. Закусив сигаретным дымом, он заговорил снова, обращаясь не понятно к кому – смотрел он только на груди девушки, сейчас в платье одетой лишь частично. – Ну, давай-те поговорим что ли. Типа культурно. Вот, ну…, эээ…, о! Кто сейчас президент? Я просто не в курсах. У меня-то там я уже был. Император. Это я сам кстати, придумал. Сначала думал, типа Царь, а потом думаю – ну на хуй! Последнего-то царя, народ за жабры и в подвале завалил. Вдруг у слова этого карма хуёвая? Вот и решил – ебал я в рот, Императором буду.
– Что ты несёшь идиот? – Шипит Лена, положив руки на стол и придвинувшись ближе к нему.
– Слышь! – Рыкнул король вампиров. – Не бузи. Я так-то добрый, но блять – не выводи, сожру нахер. Я ж вампир. – Он ощерил зубы, выпустил клыки и втянул их обратно. – Сечёшь?
Взгляды обоих обратились к девушке в платье – сползла под стол, потеряв сознание.
– Вот! – Штык ткнул в неё пальцем. – С неё пример бери дура блять. Феменистка что ли? Чё ты не побледнела даже? В вампиров не веришь что ли? Так я отвечаю – я реально вампир.
– Ты всех уже достал дебил! – Взвыла Лена, потеряв терпение. – Ты понимаешь, что ты творишь скотина? Ты понимаешь, чем это нам грозит ублюдок?
– Не понял. – Штык ошарашено смотрел на разъярённую девушку. Он даже осмотрелся по сторонам, как будто действительно ничего не понимал. – Ты что такая дерзкая? Ты ваще кто?
– Я? Кто я? – Лена покраснела от гнева, клыки сами вышли наружу, а из глотки раздался почти звериный рык.
– О бля…, ни хуя себе…, а почему я твоего лица не помню? – Произнёс Штык. И удивления в нём больше нет. Задумчиво хмурится. – Хм, да ты походу не из…
Лена говорить больше не могла, она ускорилась до предела и с невероятным наслаждением вбила кулак в лицо своего короля. Где-то на подсознании билась тревога, звенела мысль – это твой король Мудрость Клана! Что ты творишь? Немедленно прекрати! Ты не можешь так поступить!
Но она не слышала – гнев последних лет копился слишком долго. Лицо Штыка сморщилось, лицевые кости пробили кожу и замерли – она слишком ускорилась, время, словно остановилось, но не для неё. Удар в живот, удар в плечо, громко трещат его кости – в ускоренном времени их треск подобен скрежету стекла, он режет ухо, заставляет мурашки пробегать по спине. Но ей всё равно, такого удовольствия как сейчас, Лена не получала уже много лет. Последний удар в грудь сломал рёбра как спички, и она вернула свой метаболизм на обычный для человека уровень.
Штыка смело со стула, он врезался в пол и словно пуля, улетел к стену, а стена там каменная. С хрустом он врезался в кладку и комком изломанной плоти, застыл на стене, прилипнув к ней собственными внутренностями и кровью.
Лена повернула голову. Красный свет глаз, пробивался через линзы. От бешенства, она всё ещё злобно рычала, а её волосы встали дыбом.
Издав тонкий писк, официант потерял сознание. Раненный охранник уполз из кафе ещё раньше.
Лена посмотрела на изуродованного короля.
– Сука! – Рыкнула она, втянув клыки обратно. И шмыгнув носом, грустным взглядом осмотрела место сего действа. Мебеля порушены в хлам, на полу бесчувственные люди – ну, хоть живы все остались, и короля удалось стреножить. Удалось впервые с тех пор как он начал творить это всё. За ним и слежку устанавливали – бесполезно. Напившись в ноль, он обязательно сбегал. Даже когда стали следить с порядочного удаления, только за выходами из того дома, где он был, даже тогда, король умудрялся улизнуть, натворить дел и вернуться обратно незаметно. А когда и не возвращался – находили потом в притоне каком, а однажды он и вовсе в канаве спал.
Король! Король вампиров, был тогда найден в канаве, весь в блевотине, обдолбанный героином по самое не балуйся, грязный, весь в каком-то вонючем рванье!
А как только его вытащили оттуда, он тут же начал ныть про Спасителя единственного и неповторимого, коим он был ещё не так давно, про мир с красивыми девушками, всегда готовыми дать, про то, как кучеряво он мог жить, а они его сюда вернули, обратно сделав каким-то «сраным» и «ублюдочным» королём…
Штык повернул голову.
Отклеился от стены, потом рухнул на пол. Кости с хрустом вставали на место, и, может, показалось, но…, он поднялся на ноги, восстанавливаясь на ходу, а в глазах его горит красное пламя. Натурально горит там пламя…, уже нет. Показалось, точно показалось, не может же он…
– Киса, – говорит Штык, сузив глаза. – Ты берега попутала. Не знал, что вы тут есть. Но раз есть, хуй вам в рот – живите, не трону. Но вот ты! Ты киса, въёблась крепко. Папа недоволен тобой.
– Ты вернёшься домой немедленно! – Рявкнула Лена.
– Хуй тебе. – Немедленно возмутился Штык. – Я в отпуске. Отдохну нормально и вернусь, а сейчас хер вам. Подзаебала меня эта война.
– Какая на хер война?
– Не твоё дело окаменевшее говно. – Заявил Штык и расхохотался. Потом добавил. – Кис, ты хуй врубилась, но шутка реальная. Ты ж уже в натуре окаменевшее. Тебя нет уже, всего этого, – он широким жестом показал на всё вокруг, – уже нет. Война детка, там много чего уже нет.
Бред свихнувшегося короля вампиров, можно было слушать и дальше. Но Лена не стала.
Она ускорилась вновь и, схватив стул, со всей силы швырнула его в короля. К сожалению, в этот раз он успел среагировать и ускорился почти, так же как и она. И вновь этот огонь в глазах…
Может это такой эффект ускоренного времени? Может иногда из-за этого свет как-то не так отражается? Странно это всё…, он увернулся от стула, и вновь этот красный огонь…
– Приветик. – Сказал Штык.
Сказал из-за плеча. Он стоял за её спиной.
Лена хлопая глазами, смотрела на то место, где он только что стоял.
Она не увидела, как он сместился по комнате. Она максимально ускорила своё субъективное время – никто кроме Мудрости клана, не мог быть столь же быстр. Даже король едва мог выйти на такой уровень и не мог долго на нём удержаться.
Но превзойти эту скорость? Превзойти так, что она и смутной тени-то не заметила?
Она повернула голову – огонь. Ей не показалось. Глаза короля пылают в красном огне.
Удар в спину сломал ребро, бросив её на пол.
– Киса, – сказал король, сев на корточки, рядом с ней, – ещё раз – на хуй отвалите. Я вас не трону, отвечаю. Чисто из сентиментальности, я вас ископаемых гондошить не стану. Свалите с моей дороги и что б даже близко вас не видел. Ты поняла солнышко? Или въебать и переспросить?
Ответить она не успела. Воздух задрожал и с сухим треском, пространство разорвало – пылая в ярком синем огне, сквозь портал, в загородное кафе ступила стройная ножка прекраснейшего из всех созданий Земли. Портал закрылся, а на паркетном полу, стоит прекрасная юная девушка, с яркими зелёными глазами, в глубине коих, можно было разглядеть мудрость многих веков, что прожиты были ею. Медовые волосы развевались словно от ветра и видно её заострённые ушки, что не оставляло сомнений в том, кем является эта девушка. Её стройное тело сияет не только в колдовском огне, что позволяет ей ускориться так же сильно, как и любому вампиру. На ней искусно выполненный наряд, основу коего, составляют металлические части, украшенные живыми растениями, драгоценными камнями и металлами. В руках её тонкий серебристый клинок и высокий посох с сияющим лазурным камнем на вершине его. Праведный гнев пылает вместе с колдовским огнём в её прелестных глазах. Часто вздымается её бесконечно прекрасная грудь. Гнев полнит это чудесное создание сейчас. Её лицо искажено яростью, но и сейчас, в своей бесконечной красоте она подобна Богине…