Страница 3 из 21
– Хм, пацаны, а форма-то у вас в натуре стрёмная. – Заметил тут Штык, обнаружив, что наряд милицейский, имеет на фуражках начищенные значки непонятного смысла и пяти конечные звёзды, приколотые в районе нагрудного кармана форменных рубах.
– Гражданин, – героически поборов эмоцию, что украсила лицо милиционера красными пятнами, произнёс тот самый милиционер. – Не напрашивайтесь на проблемы. Сейчас мы выпишем вам штраф, и пойдёте своей дорогой. Но прежде…
– Ебал я ваш штраф.
– Ещё раз предупреждаю – прекратите грубить…
– А то что? Ну? Чё потух ментяра?
– Ментяра? – Мужчина удивился, почесал фуражку, глянул на товарища, тот плечами пожимает – не знакомое какое-то слово, местный сленг, наверное. Снова на Штыка смотрит. – В общем, гражданин вы в курсе, что нельзя на улице пить спиртное не прикрыв бутылку? Вы нарушаете…
– Фрэнк. – Напарник толкнул его в бок локтем.
– Гы, – заметил Штык и водки глотнул. – Ну и имечко у тебя мусор. Не, так-то норм, но так есшли подумать, в натуре говно имечко. Фрэээнк! Как будто начало блевоты, отвечаю.
– Да как вы смеете? – Взбеленился Фрэнк, но напарник упорно локтем в него тычет. – Да что такое? – Рявкнул он, гневно глянув на товарища. Тот Штыку на лицо пальцем показывает. Фрэнк посмотрел и спустя пару секунд приподнял одну бровь. – Тааак! – Протянул он.
– Чё так? – Не понял Штык. На всякий случай вытер нос рукавом, мало ли, вдруг неудачно высморкался, да не заметил, оно там висит, например и выглядит он сейчас не очень хорошо.
– Гражданин, вы носите линзы? – Говорит Фрэнк.
– Нахуя? – Удивляется Штык.
– Значит, у вас зрачки красного цвета, так?
– Сам не видишь? – Штык пошире глаза открыл. – Зырь. Красные. Ну а хули? Я ж вампир.
– Ва…, кто?
– Вампир. Кровь пью. – Любезно пояснил Штык и ещё спиртного хлебнул. Милиционер, проследил взглядом за бутылкой и понимающе кивнул.
– Ясно. Будьте так добры, вытяните вперёд правую руку.
– Нах?
– Так нужно. Стандартная процедура, мы должны получить подтверждение. Таков закон…
– Чё ещё за подтверждение? Мужик, я нихуя не делал. Чё доебались-то, какой нахуй закон?
– Просто протяните руку и всё.
– Ну…, – Штык пожал плечами. – Ладно, хуй с тобой, на.
Штык вытянул руку вперёд и не успел ничего понять, как второй милиционер приложил к его запястью какую-то штуковину, на тонком чёрном проводе. Запястье больно кольнуло.
– Э? Чё за блядская хуйня? – Рявкнул он, отдёрнув руку. А милиционер тот, достаёт из кармана, что-то маленькое, плоское. Оно там светится, экран там есть такой миниатюрный, он и светится. Штык даже забыл, что рассердился и с интересом стал смотреть на это невиданное чудо техники.
– Ну что? – Спросил Фрэнк.
– Мутант. Сто процентов.
– Слышь! Опух? Сам ты блять мутант, мусор ебучий. – Оскорбился Штык.
– Пробей по базе. Если приводы были, пакуем.
– Охуеешь паковать чмо бля. – Проворчал Штык, садясь обратно на тротуар. – Слышь, менты, пиздуйте нахуй отсюда, пока я добрый. А то ведь доведёте, пиздюлей пропишу в натуре.
– Закрой пасть мути. – Презрительно бросил милиционер, на что Штык немедленно указал направление, в коем оба милиционера могли смело идти, взявшись за руки.
– Фрэнк, – каким-то странным тоном, сказал второй милиционер.
– Что? – Отозвался Френк. Штык, хлебнув водки, повернул голову. Фрэнк презрительно губу оттопырил, на него смотрит как на раздавленную мокрицу, а его напарник обеспокоенно показывает ему свой непонятного свойства гаджет. Фрэнк туда глянул.
– О как! Так ты ещё и не зарегистрированный! – Повернул голову к Штыку. – Нарушаем, значит? Ну, ничего, сейчас разберёмся. Вставай ублюдок. Пойдёшь с нами. И без глупостей, я таких мутиков навидался, что у тебя козла сраного ни единого шанса. Понял мути?
– Так. – Штык поднялся, заботливо убрав бутылку в карман. – Чёт вы пидоры в натуре попутали. Лечить вас блядей надо. Ты хуеглот, первый мне за козла ответишь. – Штык протянул руку и ухватил Фрэнка за воротник, да с силой тряхнул, прежде подняв его над полом. Парень слегка побледнел, зубы у него застучали, воротник громко затрещал. – Чё пидор? Ссышь когда страшно?
Ответить Фрэнк не соизволил, а вот Штыку пришлось его отпустить. Он отступил на шаг назад, держась за бок одной рукой. Удивлённо глянул на напарника Фрэнка и попытался что-то сказать, но язык не слушался. Бок онемел, ноги стали путаться. По всему телу разливалась слабость.
– Ха-ха. – Сказал второй милиционер, демонстрируя странноватого вида пистолет. Сейчас он его наставил на Штыка и демонстративно прицелился в область груди. – Ну что мути? Не привычно быть нормальным, да? Хуй тебе теперь, а не сверхспособности. До утра будешь как амёба, баран блять. Не хрен было выпендриваться. Щас вот всажу ещё дозу и сдохнешь ты падаль.
– Эй! – Поспешно воскликнул Фрэнк. – Ты что делаешь? А если кто из окон снимает? Это говно сдохнет, а нас потом в кабинет на пару месяцев закроют. Помнишь, что с Лесли было?
– Ну да. – Он с сожалением опустил пистолет. – Помню, на улице Вашингтона он мути завалил. На камеру попал, записали всё. Помню, он полгода потом бумажки перебирал. Говорят, его даже премии лишить хотели…, хм. Нахер мне такое счастье не нужно. А знаешь, Фрэнк, моя бы воля – я бы эту падаль в резервациях держал, а лучше в лагерь их всех.
– Фашики ебаные. – Пробормотал Штык, прислонившись спиной к ближайшему дереву. Со лба скатились крупные капли пота, коленки дрожат. Хмель вышел как будто и не пил вообще.
– Что? – Спросили оба.
– Фашисты. Гитлер, вся хуйня… – Язык бессильно грохнулся об зубы, и повиноваться дальше, отказался напрочь. Более того – нижняя губа онемела и отвисла. А бок теперь горит, словно в огне.
Милиционеры переглянулись.
– Гитлер? Кто это? – Спросил Фрэнк.
– Не знаю. – Ответил напарник. – Что-то знакомое, но хрен его знает…, а! – Он улыбнулся и хлопнул себя ладонью по коленке. – Вспомнил – это в Восточно-Германской Республике был такой ультра-левый коммунист. Лет сто назад. Стал первым Президентом, когда от России отделились.
– Аааа… – Протянул Фрэнк. Снова плечами пожал. – Ну, я историю не очень-то. Кому оно надо?
– Ну как…, не знаю. – Растерянно заметил его напарник, а Штык хотел было согласно кивнуть, но шея скрипела от натуги и повиноваться не желала.
– Что-то сильно его корёжит. – Сказал Фрэнк, глянув на Штыка. – Вроде не должно так.
– Не должно… – Милиционер повернул пистолет боком и, приподняв брови, виновато доложил. – Блять, Фрэнк, я ему двойную дозу вкатил.
– Что? – Фрэнк побледнел, но не сильно. Рукой вот махнул. – Ладно, хуй с ним. Одним мути меньше, ничего страшного. Этой мрази и так развелось выше крыши.
– Что да, то да. Скорей бы уже приняли закон. Конгресс тянет уже два года. Сколько можно?
– Не знаю, не знаю…, давай-ка мы его под руки и поведём. А то скажут потом, мол, они специально двойную дозу вкатили и ждали, пока помрёт. А так, пока ведём, он у участка сдохнет, а мы как будто не при делах. Скажем, пистолет сломался. Случайность. Трагическая.
– Да, круто слушай – хорошо ты придумал Фрэнк.
Они подхватили Штыка под локти и двинулись шагом по тротуару. Штык медленно переставлял ноги и мычал. Язык не слушался, ноги гнулись плохо, но высказать все, что он думает об этих господах, хотя бы мычанием, он был просто обязан.
– Чё он там мычит? – Проворчал милиционер.
– Да хуй с ними. Пусть мычит. Всё равно сдохнет. Намычится хоть перед смертью, гы-гы.
Напарник ответил весёлым добрым смехом…, Штык шагнул и в этот раз, коленка не тряслась, а мышцы, вроде бы ощутили прежнюю силу. Язык тоже двигался, губа не отвисает.
– Ну, пидоры, попали вы в натуре. – Медленно проговорил он, и резко выпрямившись, рванул обеими руками. Весело крича, милиционеры разлетелись в разные стороны, Штык выпустил клыки и…, спину пронзило болью – один раз, потом ещё и ещё.
И стало очень-очень темно.