Страница 17 из 21
– Это многое объясняет.
Штык отвечать не стал, так как не понял смысла сего высказывания. Но инстинктивно почувствовал, что его каким-то особо извращённым способом, жестоко оскорбили, посему послал девушке сердитый взгляд.
– Ты поможешь мне выбраться отсюда? – Сказала девушка.
– Ясен хуй помогу. Я ж тебя от этих пидорасов спас? Спас. А щас типа бросить – да не крошка, эт по пидорски как-то. Или вот как знаешь, на пол шишки сунул и спустил, вот типа того. Так что нет, хуй им в рот – вытащу твою попку отсюда. Вместе слиняем.
– Почему ты всё время материшься?
– А? – Удивился Штык. Остановился возле двери, стоят они друг напротив друга, глазки у неё большие, добрые, личико с осуждением, но симпатичное, груди под халатиком такие прям…
– Фу. – Сказала она, отшатнувшись.
– Пардон, отвечаю, случайно вышло. – Пробормотал Штык, приладив то, что мешалось, немного в сторону, что б хотя бы не торчало, и ходить можно было. Но на всякий случай заметил. – Кис, если чё, отвечаю – тридцать три сантиметра. Реально. Вот ни хуя не гоню, сам мерил.
– Верю. – Ответила девушка и на дверь взгляд перевела. – Мы уже будем спасаться или нет?
– Да будем, чё? Ща только, пару сек. – Штык выглянул наружу. Никого. Принюхался – воняет спиртом, какой-то гадостью, людьми и кровью. Причём сильнее всего, воняет из двери напротив.
– Кис, тут поторчи, я ща.
И юркнул через коридор, быстро открыл дверь, вошёл в комнату, там и остановился.
– Сюда нельзя! – Рыкнул мужик с костной пилой в руках. Второй повернулся, нахмурился, повязку марлевую рукой поправил. – Покиньте помещение! Вход для охраны запрещён!
Штык прижался спиной к двери и понял что икает. В комнате три кушетки, под углом к полу, подняты к потолку. На них три тела. Судя по пустым глазам, тела мёртвые. А судя по потёкам крови на полу и кушетках, умерли они недавно. И судя по тому, как жестоко их исполосовали, а у некоторых и органы вытащены и разложены на маленьких столиках – резали их при жизни и, вполне возможно, без анестезии.
– Вы оглохли? Покиньте помещение!
– Ща, мужик, ща покину. – Пробормотал Штык, с трудом переведя взгляд, на сего парня в халате. – Только такое дело, пацаны, хотя какие вы нахуй пацаны? В общем, пидоры, жрать я хочу.
– Что??? Ты кого…
Договорить и нормально возмутиться парень не успел – изо рта охранника полезли клыки…
– Что случилось? – С беспокойством спросила девушка, когда Штык вернулся обратно. Она указала пальчиком на заляпанный кровью жилет и подбородок.
– Похавал я. – Честно признался Штык. – Короче, киса, тут пиздец, Освенцим какой-то. Я ебал такой прикол. Ща идём по коридору и всех пидоров валим. Держи. – Он всучил ей автомат недавно убиенного охранника. Айри удивлённо смотрит на него, держа автомат так, словно это дохлая крыса. Спустя мгновение, она автомат бросила на пол. Штык на автомат глянул, потом на Айри.
– Я не убийца. – Гордо заявила девушка. – Я не стану убивать этих людей.
– Ты чё дура что ли? – Удивился Штык, не совсем понимая, что происходит. – Тебя ж как поросёнка тут вскрыли. Ты чё несёшь вообще?
– Чем я буду лучше них, если буду их убивать? – Снова гордо вскинув подбородок, молвит девушка, полнятся чистым светом её глаза и лик её горд и прекрасен!
– В натуре ты ебанутая. – Резюмировал Штык, поднимая автомат. – Короче, за мной держись, я ща по норам этим пройдусь, чутка шухер наведу.
– Я не буду у…
– Да закройся уже нахуй. Понял я.
Девушка сердито надула губки, но говорить перестала.
Они вышли в коридор, дошли до первой двери. Штык ручку повернул, внутрь забежал.
– Руки за голову хуесосы! Работает ОМОН блять!!!
Мужик в халате выронил скальпель, высоко подняв руки. Мужик на кушетке, утыканный иголками и капельницами, с трудом повернул голову и что-то прохрипел.
– Мля! – Сказал Штык, отшатнувшись и едва не затоптав девушку за своей спиной.
– Грегори! – Воскликнула девушка, кинувшись к парню. Штык замер, прижавшись спиной к двери и круглыми глазами глядя на мужика того. А девушка уже бегает вокруг него, иголки вытаскивает, порезы прижимает пальцами, вот она гневно глянула на «доктора», сорвала с него халат и этим халатом давай перевязывать…, мужика, у которого всё тело в чешуйках, а на голове, вместо бровей и волос, короткие острые иголки.
Девушка замотала очередную рану и повернула голову к доктору.
– Вы звери! Как вы могли! Вы…
Автомат затрещал, мужик упал. Тихонько хлещет кровь из ран.
– Чё? – Развёл руками Штык.
– Ты убил его! – Воскликнула Айри.
– Ну. А хули лясы точить? Порешали же уже – мужик пидорас в натуре. За жопу с поличным взяли. Хули тупить? Пару пуль и нахуй фашика этого сраного. Кис, чё ты истеришь?
Она отстегнула мужика с чешуёй от кушетки и помогла ему подняться. Тот кашлянул и посмотрел на Штыка. Глаза белесые, блестят зачем-то. Моргнул мужик – прозрачным веком сначала, потом вторым, уже человеческим. Учитывая внешность, Штык не сразу понял, что Грегори этот, смотрит с осуждением. Айри послала ему гневный взгляд и заявила.
– Ты ничем не лучше них!
– Ебать вы терпилы. – Ответил Штык, качая головой.
– Айри, кто это? – Спросил чешуйчатый, кивком на Штыка показывая.
– Я не знаю. Он ворвался в мою камеру…, он…, он всех там убил.
Оба глянули на него снова с осуждением, да головами качая.
– Слышь, детки, отвечаю – ещё такой взгляд, обоим ебальники расквашу. Вкурили бля?
Помолчали. Потом Грегори глянул на девушку.
– Айри, почему он всё время матерится?
– Я не знаю. Он плохой человек.
– Чё??? Да вы охуели? Я вас гондонов спас! Вы чё несёте черти блять?
Переглянулись, на него посмотрели и грустно так выдохнули.
– Мы благодарны. – Говорит Грегори. – Но дальше мы сами. Извини…
– Я с вас хуею. – Штык вышел в коридор, накинул цевьё автомата на шею и двинулся к следующей двери. – Чё за херня вообще тут творится? – Толкнул дверь, вошёл внутрь. Пусто, только труп располосованный в лоскуты, на кушетке лежит. – И нахуй я их вообще спасаю? Лох блять это судьба, лоха судьба она вот она. – Он ткнул пальцем в сторону мертвеца. Подошёл к нему, глянул в безжизненное восковое лицо. – Да чухан? Вы тут все лошня ебаная, а? Хули! Овца это не статус, овца это блять мясо…
– Хррр…
Штык отшатнулся от покойника и замер. А тот глаза открыл и снова хрипит.
– Да ну нахуй. Так не бывает. – Пробормотал Штык. Потом подошёл ближе. Глянул в живот парня – нет там ничего. Пусто. Почесал затылок. А парень глаза открыл, и рука у него дрыгается. Пальцем показывает на столик с кучей непонятно чего. – Не, мужик…, я ж блевану! Ты…, – он выдохнул тяжко и рукой махнул. – Ладно, хер с вами. Помогу ещё одному лохану. Блять, отвечаю, если Рай есть – сука, не зачтётся, я вас там крылатых всех в очко выебу, сука…
Штык подошёл к столику с потрохами, пару секунд смотрел на него, а затем взял сразу весь и потащил к явно покойному, но, почему-то, всё ещё живому парню. Поставил столик рядом.
– С-с-сыпь…, в живот…, всё…, что, хррр…
Штык пожал плечами, поднял столик и высыпал всё в выпотрошенное тело. И стал туда смотреть с тем же выражением лица, с каким наблюдал за воскрешением девушки.
Внутренности в животе парня, начали шевелиться. Кишки ползают, что-то там с места на место двигается, кое-где сиреневая плоть набирает краски, вот мгновение, вот другое и все органы встали на место, кишечник начал укладываться в правильное положение – как на картинке из учебника.
Спустя минуту, в животе парня всё сложилось, как раньше росло. Он поднял руки и закинул лоскуты кожи и мышц, обратно на живот. Спустя полминуты, всё срослось.
– Спасибо. – Говорит мужик, секунду назад выпотрошенный буквально полностью. Протягивает руку и добавляет. – Ральф.
– Штык, Лёха. – Отвечает ему Лёха, который Штык, пожимая протянутую руку.
– Вижу ты в шоке? – Парень усмехнулся. – Они думали я обычный реген, а я нет. – Он хрипло рассмеялся и поднялся на ноги. – Я могу ассимилировать любые ткани, восстановиться за счёт них, а не только повреждения регенерировать. А ты?