Страница 62 из 122
Может быть, читатель спросит: «Что это за драгоценности?» А это как раз и были драгоценная парчовая ряса и монашеский посох с девятью кольцами. Кроме того, у нее были три золотых обруча для обуздания непокорных, но их она оставила у себя, так как они могли ей пригодиться.
В это время по улицам бродил один невежественный монах, который не попал в число избранных для богослужения. Увидев бодисатву Гуаньинь, переодетую жалким монахом, в лохмотьях, босую, с непокрытой головой и сверкающей на солнце рясой в руках, монах вспомнил, что у него еще остались кой-какие деньжата и, подойдя к бодисатве, крикнул:
– Эй ты паршивый монах! Сколько хочешь за свою рясу?
– За рясу пять тысяч лян, а за посох две тысячи, – ответила Гуаньинь.
– Ах вы проклятые монахи, с ума вы, что ли, спятили? – воскликнул монах. – Запрашивать семь тысяч лян за такие грубые, скверные вещи! Даже средство, дающее бессмертие или же возможность стать Буддой, не стоило таких денег. Забирайте-ка свое барахло и живо убирайтесь отсюда! Все равно вам его не продать!
Гуаньинь не стала спорить с монахом и отправилась с Мокшей дальше. Шли они довольно долго и наконец достигли ворот Дункуа. Здесь они повстречались с самим СяоЮем, первым сановником, который возвращался домой с аудиенции императора. Его свита расчищала ему путь. Но Гуаньинь даже не подумала отойти в сторону, она стояла посреди дороги, держа в руках рясу и ожидая приближения сановника. Подъехав, Сяо Юй остановил коня и, увидев ослепительно сверкающую рясу, приказал слуге спросить, сколько она стоит.
– Пять тысяч лян за рясу и две тысячи лян за посох, – отвечала бодисатва.
– В чем же достоинства этих вещей и почему так высока их цена? – поинтересовался Сяо Юй.
– Эта ряса может оказаться весьма полезной для одних и столь же вредной для других, – отвечала бодисатва. – Для одних она может стоить дорого, для других ничего не стоить.
– В чем же все-таки ее достоинства и в чем недостатки? – снова спросил Сяо Юй.
– Тот, кто наденет эту рясу, – отвечала бодисатва, – не утонет, не попадете в ад, не будет отравлен и не встретит на своем пути хищных зверей. Вот в этом ее достоинства, но они проявятся лишь в том случае, если ее наденет достойный человек. Если же ею завладеет прожорливый и похотливый монах, или же тот, кто не выполняет обетов и заповедей, или мирянин, который наносит вред священному писанию и поносит священное имя Будды, то он пожалеет о том дне, когда увидел эту рясу. Вот в этом ее недостаток.
– А почему же ты говоришь, что для одних эта ряса может стоить очень дорого, а для других ничего не стоить? – снова спросил Сяо Юй.
– А это значит, что человеку, который не почитает учения Будды и трех сокровищ и который силой приобрел бы эти вещи, ряса и посох обойдутся в семь тысяч лян. Но тому, кто почитает три сокровища, кто совершает добрые дела и предан Будде, я охотно отдам эти вещи просто так, ради хорошего знакомства. Вот что это значит.
Выслушав все это, Сяо Юй просиял от радости, так как по – нял, что перед ним добродетельный человек. Он сошел с коня и, почтительно склонившись перед Гуаньинь, промолвил:
– Уважаемый наставник Великого учения! Простите меня за невежливость. Император Танов – человек добродетельный, и все сановники уважают его. Сейчас согласно его повелению происходит торжественное богослужение. Эта ряса вполне подойдет верховному священнослужителю монаху Сюань-цзану, распорядителю церемонии богослужения. Пойдемте во дворец, вы доложите об этом императору.
Бодисатва охотно последовала за Сяо Юем, и они прошли прямо в ворота Дунхуа. Стража доложила об их прибытии, и император приказал провести гостей в зал. Когда Сяо Юй вошел, ведя за собой двух покрытых паршой монахов, император обратился к нему с вопросом:
– Что привело вас сюда, Сяо Юй?
Склонившись перед императором, Сяо Юй отвечал:
– Когда я выехал за ворота Дунхуа, то повстречал там этих монахов. Они продавали рясу и посох. Я сразу же решил, что эти вещи как будто специально предназначены для нашего верховного священнослужителя Сюань-цзана, поэтому я и осмелился привести этих монахов к вам.
Император пришел в восторг от этого предложения и поинтересовался ценой рясы и посоха.
Между тем бодисатва со своим учеником Мокшей стояли в ожидании около трона, даже не думая совершать церемонию поклонов и лишь когда император спросил о цене рясы и посоха, они ответили: