Русская Амазонка

– Везет. Почитай еще.

– Давай в другой раз, для стихов надо, чтобы душа пела, а она сейчас замирает.

– Ну ладно. Может, перекусим? – Настя смотрела на меня такими жалобными глазами, что отказать, не повернулся язык.

Мы немного поели и растянулись на полу. Я смотрел в потолок, страшно хотелось курить. Когда нас найдут, первое, что сделаю – закурю.

Настя

А с ним спокойно. Я и не думала, что он такой сильный, как пушинку выдернул меня из воды, а все-таки пятьдесят три килограмма. Поделом тебе, дуре, за все, сидела бы под крылом у мамочки и сопела в две дырки. Но ведь ты же сама все оборвала, добивалась, стремилась, отдавалась, только ради того, чтобы попасть на флот и ходить в загранку. Чего теперь обижаться. Тем более это положение не самое худшее. Можно было вообще утонуть. Кто-то точно утонул, а мне повезло. Он второй раз спасает, а мог и бросить или испугаться. Если станет приставать, сопротивляться не буду. Хм? А почему именно «приставать»? Может он ухаживать начнет. Многие ли за тобой ухаживали и ласкали по-настоящему? Ведь им всем одно нужно – добраться до твоего тела, получить свое и гуляй милая. Твари. Нет, конечно, это приятно, но не то. А ты, естественно, принца ждешь в свои двадцать два? У других уже семьи, дети. Авось, я не уродина какая-нибудь, от мужиков отбоя нет. Но что я, в конце концов, разнюнилась: хочется любви, любви. Да, я как все хочу настоящей и на всю жизнь. Банально.

– Ты чего улыбаешься?

– Да, так, размечталась.

– А? Мечты, мечты! Где ваша сладость, ушли мечты, осталась гадость.

– Это точно.

– И о чем же, если не секрет, мечтается?

– Просто в себе копаюсь.

– Иногда это полезно. У меня это тоже было.

– Давно?

– Года четыре назад.

– А тебе сколько?

– Двадцать шесть. Много?

– В самый раз.

– Для кого? – от этого вопроса почувствовала, что покраснела.

– Вообще.

– Ладно, ты, как хочешь, а я пошел купаться, меня это пекло скоро расплавит.

– Ты, что с ума сошел?

– Нет.

– А акула?

– Они крайне редко нападают на человека, и ведь ты покараулишь на плоту?

– Но из меня спасатель плохой.

– В любом случае, я иду.

– В туалет? – съехидничала я.

– Нет, ошибаешься, если такая нужда возникнет, то я стесняться не буду, такова наша природа и от этого нам не уйти, в этом нет ничего зазорного, пойми.

– Пожалуй ты прав.

– А ты будешь плавать?

– Нет, ты на меня побрызгаешь.

– Как скажешь, – он стащил с себя джинсы, кроссовки и носки, откинул полог и прыгнул.

Сергей

Вода доставила настоящее наслаждение. Не могу сказать, что не боялся акул, но надо было вывести Настю из остаточного испуга. Нанырявшись, подплыл к надувному борту. Она сидела и смотрела все еще широко открытыми глазами, в которых мелькали искорки страха. Обдал ее водой. Она ойкнула, потом взялась за пуговицы на рубашке и стала расстегивать.

– Пока я не вылезу, не прыгай.

Мы поменялись местами. Я с удовольствием наблюдал за ней. Приятно смотреть на красивое женское тело. Стройные женские ноги, небольшая округлая грудь с маленькими сосками, русые, длинные волосы, струящиеся по воде. Настя была на полголовы ниже меня, а я считал себя высоким, все же служил в ГБ, а туда маленьких не берут. Теперь можно было с уверенностью сказать, что Настин испуг прошел, и глаза ее светились радостью свободы.

– Тащи меня, – она протянула руку, – все же в этом есть свое блаженство.

– Только есть захочется быстрее.

– Не будь занудой, живем один раз, а если умирать, так, что и расслабиться нельзя?

– О, это мы так далеко зайдем. Перед смертью не надышишься.

– У всех смертников есть последнее желание, а у меня несколько, и ты меня не убедишь, я не признаю никакие авторитеты, а ты им не являешься.

– Ладно, делай, что хочешь, а я буду идти до конца.

Опять растянулся на полу и через некоторое время задремал.

Настя

Вот интересно, если он будет умирать, и я соглашусь ему отдаться, неужели он откажется. Или я не в его вкусе? Хозяйство у него богатое и мускулатура красивая. Черноглазенький искуситель. Хотелось бы знать, насколько у него терпения хватит просто смотреть на меня. А я бы согласилась и еще как… Размечталась глупенькая.

* * *

День догорел незаметно. Близилась экваториальная ночь. Все загоралось огнями: небо и вода. Океан светился и мерцал. Выкатывалась рыжая луна, отбрасывая причудливые блики. Они не видели этой сказочной ночи, они спали. Настя свернулась калачиком, сама того не подозревая, у Сергея на груди, а он осторожно обнимал это хрупкое создание, как бы охраняя ее покой. Что их ждало впереди, они не знали. Течение все несло и несло их от того страшного места пожара.

Весь прошедший день пропавших тщетно искали с их корабля и ближайших судов. Никто не знал, как далеко ураган утащил спасательный плот, эту песчинку в океане. Была поднята береговая авиация Соединенных Штатов. По уточненным данным общее число пропавших составило десять человек. Обнаружить их не удалось. В бортовом журнале появилась запись: «Пропали без вести…».

Сергей

Второй и третий дни прошли, как и первый. Вечером третьего дня предложил экономить продовольствие и воду. Жара стояла жуткая, постоянно хотелось пить. Мы часто купались, но только по одному. Медленно меня, да, наверное, и ее, начинала одолевать тревога о дальнейшем нашем положении. Когда я засыпал, какой-то неприятный холодок опасности или страха остался в груди.

Настя

Меня как обычно разбудил «туалет». Толком, не проснувшись, направилась к выходу, но стоило откинуть полог, как током ударило. Земля. В дымке, но земля. Довольно широкая полоса гор и скал.

– Сергей, Серый!

Сергей

– Что опять случилось? – ели открыл глаза.

– Земля!

– Где? – меня, как пружиной подбросило. – Судя по очертаниям, это остров. Значит и большая земля должна быть недалеко. Но до нее еще надо добраться.

Мы сидели, как зачарованные. Нас несло точно на эту черную громадину. С трудом верилось, что качка скоро кончится. Да, но если это только горы поросшие травой… Боже, о чем я думаю? Это же земля, а значит, шансов выжить значительно больше! Я посмотрел на Настю, она, молча, плакала, эх девчонки.

– Сережа, это же спасение?! Правда?!

– Не знаю, но это лучше, чем наша посудина.

Берег рос на глазах, и по мере приближения, новые страхи одолевали меня. Плот несло течением точно к отвесному утесу, который казался совершенно черным, а у подножия кипела пена. О высадке не могло быть и речи.

– Настя, давай собираться, – мне хотелось отвлечь ее от момента удара, шансов было пятьдесят на пятьдесят. Сердце бешено стучало. Мы уложили остатки вещей и пищи. Плотно задраили полог.

– Зачем ты его застегнул?

– Держись, Настена, сейчас нас начнет мотать, как лягушку в футбольном мяче.

– И ты думаешь, что…

– Не надо об этом. Задача одна – продержаться, – ее порыва я никак не ожидал. Она бросилась со слезами в мои объятья.

– Не хочу, Сережа, миленький! Не хочу! Сделай что-нибудь! Ну, пожалуйста, – и пришел первый удар.

Нельзя сказать, что он был страшен, но и приятного было мало. Один бросок на острую скалу и мы пойдем на корм рыбам. Мы намяли друг другу бока, насажали синяков о рундук. Это длилось около пяти минут. Нам они показались целой вечностью, но с каждым толчком становилось легче. Я рискнул откинуть полог. Плот протащило вдоль побережья. Течение отклонилось от горы и огибало остров слева. Нас вновь выносило в открытый океан. Хоть вплавь, а надо добраться до земли.

Страхи оказались пустыми. Через несколько минут мы качались на спокойной волне перед огромным песчаным пляжем.