Академия магии. Дорогу ведьме!

— Ага. Ну моих братьев точно никто не лишал памяти после учебы, — сказал Бом. — Но связываться с драконами и с людьми одновременно…

— Ради других людей, — прошептала Линуэль.

— Я поняла. Глупая затея, — я выставила руку.

— Нет. ты права. Просто драконы, хоть и считаются сильнейшими, опасными и так далее. Но они в действительности перегибают палку в навязывании своего образа жизни другим. Если сейчас не дать делу ход, то это будет считаться нормой. Ведь изначально нарушил правила он, беря тебя в жены. И Деус прав насчет таких правил Академии — традиции отменяются. Мы же цивилизованные. Зачем другим им следовать, если драконам можно делать, что они хотят? Я может тоже хочу троллям настучать по башке. Ну просто так. я же не против, чтобы драконы здесь учились, но я определенно против, чтобы им что-то разрешалось, а остальным нет.

— Ну да сколько эльфиек попало к ним в жены. Мы-то и так молодые долгие годы, но все равно, — вставила Линуэль. — Слишком уж много им чести делают все. Это ж драконы. Они невосприимчивы к магии. Ну и что? а мы маги, что теперь хуже их? Нет, не хуже. Ладно, только людей боимся. Тем более после того, что сделал Деус с драконом — страшно представить, на что способен ректор.

Линуэль прям озвучила мои мысли.

— Зато у нас есть Леся, а ее боятся, — протянул Бом.

— ректор не боится моей силы, — покачала я головой.

— В теории, если поднять студенческую общественность, то может что-то и получится, — сказал Бом. — Но опять кто-то пойдет, кто-то не пойдет. У кого-то руки отпадут, у кого-то лапы повесятся.

— Но этому надо дать ход. Хлынут сюда драконы и что? будт творить беспредел. Так-то они и так не самые желанные гости, — пожала плечами Линуэль. — Проблема в том, что этот принц. Еще и наследник. Раконы ворчать будут.

— Но он нарушил закон — это каждый должен понимать. Я тоже сын не последнего орка. Родители чтят законы других миров, но и про свои не забывают. Но если честно, принц вел себя в академии довольно тихо. У него до Леси никаких инцидентов не происходило. Мне бартья рассказывали. Ну учится, ну спокойно себя ведет. Так что никому, кроме Леси он тут ничего и не сделал. В общем, мы что-нибудь придумаем, — сказал Бом. — Или будем действовать как всегда.

— Это как?

— Это как пойдет. Но пока затаимся. Не будем разводить ничего.

Глава 26

Пропаганда вещь такая. Едва заметная, но очень полезная штука. При чем работала она не только от нас, но и от драконьей принцессы. По академии уже шли слухи, что, мол преподаватель себе многое позволил, раз применил магию к студенту. Вот только дракона, если и слушали, то только из-за страха. Ну и из-за того, что он теперь она и просто всем интересно посмотреть на миловидную новую девушку.

А мы что? А мы в лоб не говорили никому и ничего. Мы нарабатывали свою аудиторию и фанатов. Каждый обед м ы приходили в сад и играли одну единственную песню до посинения, точнее до моего охрипения. Попробовали играть что-то другое, но народ неизменно требовал песню. Зато всем нравилось, как играл Бом, а на переменах я слышала, как мою песню перепевали.

В общем мы готовились к худшему, запасаясь свидетелями.

***

— Вы что-то задумали? — спросил Максвелл, когда мы сидели в его кабинете. Он в кресле, а я на его коленях.

— Почему ты так решил? — спросила я, проведя пальцами по его подбородку.

— Я видел как ты грустила, когда узнала, что больше здесь не будешь учиться. А сейчас тебя будто подмениили.

— То есть грустная Леся тебе нравится больше? — насупилась я.

— Нет, ты мне нравишься любой. Но ты не особо беспокоишься, что расстанешься с друзьями, даже учиться начала прилежно.

Я усмехнулась и поцеловала его в щеку.

— И? — протянула я. — Неужели только это натолкнуло тебя на выводы о том, что мы что-то задумали?

— А еще вам надо потише говорить в столовой, — выдохнул Максвелл, когда я коснулась губами его губ.

Упс. Бом слишком громко говорит, а у Максвелла есть и свои доносчики.

— Хотя я и понимаю, что сам не могу тебе толком ничего рассказать.

— Почему?

Доверие вещь такая. Тем более мне — человеку, которому тяжело было оторваться от мамы, и рассказать хоть кому-нибудь хоть что-то. Да, тяжело, но что поделать? Надо. И я рада, что мужчина не давит на меня, а помогает раскрыться ему.

— Потому что половину ты не поймешь. Из-за технических особенностей процесса. Ничего. Мы будем двигаться к обоюдному доверию маленькими шагами.

— Объясни, я постараюсь понять.

Максвелл посмотрел мне в глаза, а затем на губы. А я ощутила кое-что интересное внизу. Так, пусть не отвлекает меня приятным от необходимого.

Мужчина задумался.

— Ладно. Попробую, — тяжело вздохнул он. — Посох света можно будет перенастроить как маяк. Она будет разгонять тьму. Если представить тьму как лабиринт или туннель, то на какой-то из развилок и застрял Креатис. Вот только планетный свет защищает от тьмы сильнее, чем академический. Я не смогу извлечь столько энергии из него, чтобы рассеять полностью тьму.

— Но если ты его вообще извлечешь, то ты уничтожишь Академию! — вспомнила я разговор ректора в библиотеке.

Максвелл кивнул.

— Да, это уничтожит академию.

Но я бы не хотела этого. И сделал бы он это, когда меня здесь бы не было. Видимо, для него это единственный вариант, как не остаться навсегда в ней. Но я же ведь буду рядом.

— Я хочу остаться с тобой в академии, — сказала я, потеревшись о его щеку. — А еще очень боюсь за тебя. Непонятно, что ректор придумает, если ты сделаешь что-то не так. Конечно, он не кажется психопатом, но я боюсь его.

Мужчина шумно вздохнул и выдохнул. Ректору так и вовсе нет никакого доверия. За ним даже его группа поддержки не бегает. Разогнал их совсем. Новой жертвой их преследования стал Бом и его братья. Но они-то совсем не против женского внимания. Только Линуэль немного против, что за Бомом столько бегают. Ведь он у нас в комнате чаще всего находится. Музыку с Линуэль придумывают. Это так они называют своит отношения. А на публику ни-ни. Только за закрытой дверью. Они не из тех пар, что ходят за ручки на публике. Но я за них искренне рада. И подумаешь, что один любитель мяса, а она вегетерианка — главное, что им хорошо вместе.

— И вы решили подключить общественность, — констатировал факт Максвелл.

— Слушай, ну люди ж не боги, а значит такие же жители миров, — я задумалась. — А значит, вам тоже нет смысла ругаться с жителями. Жить-то как-то надо. Представь, что будет со мной, если в моем мире узнают, что я живу дольше всех остальных, и к тому же не умираю. Правительство на эксперименты заберет. Скорей всего я не могу вернуться обратно вообще.

— Да проблема. Мы бы могли переезжать с места на место, каждые десять или двадцать лет.

— По мне так проще маму забрать с собой. У меня в том мире, кроме нее никого нет. А настоящая жизнь у меня появилась здесь, в этой академии рядом с тобой. Хотя я с тобой согласна быть где угодно.

— И поэтому ты и твои друзья пытаетесь ситуацию выкрутить в свою сторону? Просто всегда будут те, кому вы нравитесь, будут те, кто относится к вам нейтрально, а будут и те, кто против.

Он прижал меня сильнее к себе, а руками пробрался ко мне под блузку. Провел пальцами по спине.

— Но ты ведь живешь в каком-то мире, помимо академии?

— Да, среди троллей, — ответил Максвелл и улыбнулся. — Хотя больше всего времени я провожу здесь. В академии. Я даже не помню, когда в последний раз был там у себя дома.

— А родители?

— У меня нет родителей. Умерли, когда я был ребенком, — грустно сказал он. — Но не будем о прошлом. Мне бы очень не хотелось, чтобы ты ввязывалась во все это. Но по-другому уже не получится. Да и казнить они тебя не имеют права. Во всем виноват только я. Это я сделал из дракона драконицу, а значит и спрашивать с меня будут. Только не хочется, чтобы пострадал еще кто-то. И я имею ввиду и тебя, и твоих друзей, и даже тех троллей, с которыми я живу. Вот только знаю, что драконы не остановятся. Им нужно будет найти виновного.