Страница 36 из 64
Стало мучительно стыдно перед парнем, который, в сущности, ни в чем и не виноват. От Лекса я видела только добро и понимание. Даже тот факт, что он Майклу все рассказал, не вызывал во мне отторжения. Есть такие моменты, когда поступаешь во благо, руководствуясь только чувствами, а я…
Сдав первоначальным побуждения, не разговаривать с Лексом, я уже собиралась пересесть к нему, чтоб объясниться, но мне не позволили этого сделать. Чеканной походкой в аудиторию вошел преподаватель и, поприветствовав студентов, сконцентрировал свое внимание на мне.
Черт! Да что же за день такой?
— Видана Нестерова, — начал он, четко выговаривая каждый слог, — вас ожидает директор. Срочно!
Ей-ей, чуть не взвыла! Хотела постучать головой о столешницу, но я сдержалась.
Сгребла вещи в сумку и, гордо расправив плечи, направилась к выходу.
Я понимала причину резкой смены настроения, но ничего поделать не могла.
Вот, зачем Майкл пришел именно сейчас? Расстроил, разбередил раны и оставил в смятении чувств.
Хм, а было же так чудесно. Хотя, и его винить не в чем, но и не на парах же выяснять отношения.
Обида лишь сильнее укоренилась в душе, а причины вызова в кабинет директора были для меня загадкой. Ведь сам же выгнал, а теперь: «Срочно!».
Ладно, Лекс от меня никуда не убежит, еще успею все ему объяснить, он же умный. Не то, что некоторые. Поймет все, и надеюсь, простит.
Толкнув дверь в кабинет директора, я уже не обращала внимания, на изучающий взгляд Настеньки. Ну да, зачастила к ее любимому и это она о перемещении к нему еще не в курсе. И опустив голову, тихо спросила:
— Вы хотели меня видеть?
— Нет! — честно ответил Пирс, а потом насмешливо добавил: — Мне не оставили выбора.
Только после этих слов, я удосужилась оглядеть кабинет. В кресле, чуть в тени у самой стены сидел отец и, улыбаясь, смотрел на свое нерадивое чадо.
— Папа, — взвизгнула я и подлетела к нему. — Как я рада!
Обняв его крепко-крепко, я чмокнула папулю в щеку и шмыгнула носом.
— Я тоже, родная, — протянул он тихо, а в душе разлилось тепло и чувство защищенности. Будто на миг, я снова стала маленькой девочкой, а все проблемы отступили на второй план.
— Соскучилась очень-очень, — прижимаясь к отцу, сказала я, пряча голову у него на груди.
Честно, не собиралась выставлять напоказ наши отношения, но не удержалась, да и отец был не против, усадил меня к себе на колени и обнял, как ребенка в защитном жесте.
— Я тоже, родная! — снова ответил он, погладив по голове. — Что ты успела уже натворить?
Хоть и сказано это было серьезно, но я поняла, что он улыбается, и на душе стало так светло. Не было упреков, как раньше и в приме мне он никого не ставил. Просто, обнимал и молча ждал, когда я начну говорить, а я молчала, наслаждаясь моментом. Как же хорошо, что мы с ним поговорили тогда.
— Папа, — смакуя каждый слог, протянула я доверчиво и почувствовала, как быстро забилось его сердце, — ничего сверхъестественного я не делала.
Тишину в комнате разорвал приступ смеха и восклицание отца:
— Нападение на преподавателя, разрушенный сектор полигона, неведомые создания, которые почему-то липли ко мне, как собачонки в парке, посещение лазарета, переезд в другой корпус, ваши ночные похождения, леди — это все по вашим слова: «Ничего сверхъестественного»? О-о-о-о, даже боюсь представить, что будет дальше.
Да, ехидства папуле не занимать! И потом еще удивляются все, в кого я такая. Стоит только вспомнить, кто мои родители и все станет на свои места.
На слова отца в это раз я даже не отреагировала, просто перебрала факты в голове, мысленно рассталяя галочки.
Да, вроде, ничего не забыл. Хотя, о ночной прогулке, откуда узнал-то? Не думаю, что директор рассказал — это не его почерк. Майкл…
Гр-р-р, теперь понятно, почему его не было, и куда его вызвали!
— А что тут такого? — изумилась я. — Корпуса целы, все обитатели Академии относительно здоровы, никто не пострадал — так что да! Ничего сверхъявственного.
— Хм, ну если так рассуждать, — задумчиво протянул папа, — тогда, я согласен.
После этих слов, Пирс возмущенно крякнул и перестал изображать, будто нас тут нет, а он один сидит, сосредоточенно изучая документы.
— Что-то не так? — участливо спросил папуля у директора и затрясся от беззвучного смеха, когда Пирс просверлил нас взглядом.
— Я вам не мешаю? — в свою очередь осведомился тот.
— Ни сколько, но мы, пожалуй, прогуляемся, — с улыбкой ответил отец, ставя меня на пол и поднимаясь. — Поговорим о делах семейных.
Вот, последнее заставило грустно вздохнуть. Эх… пора возвращаться в реальность.
— Пойдем, посмотрим на твое новое жилье. Признаться, я рад, что ты переехала.
— Тебя чем-то пятый корпус не устраивает? — спросила у отца, когда он открыл дверь, ведущую в приемную, и пропустил меня вперед.
— Да, — честно ответил он. — Тем, что он мужской!
После его слов, я не смогла оставаться серьезно. Весело рассмеявшись, подхватила папу под руку, и мы быстро зашагали вперед.
— Жутко чесали руки, устроить некоторым не его обитателям хорошую трепку. Еле сдержался!
— С мамой не разговаривал? — задала я каверзный вопрос, переводя тему разговора. Ну, не только же ему меня пытать.
— Нет, — коротко ответил папа, сжав губы так, что они превратились в тонкую нить.
— А видел? — не унималась я.
По хмурому выражению лица поняла — да, видел, только ничем хорошим это не закончилось. Возникло странное желание, закинуть их обоих на необитаемый остров, чтоб они наконец-то поговорили. Я же вижу, что их чувства не охладели даже со временем.
Окинула отца придирчивым взглядом и заключила: сбегут! Как пить дать! И ни к чему это не приведет.
Снова покосилась на папу. А если в камеру их?.. Заманчиво.
Хотя нет, оставим это вариант на потом, как крайнюю меру. Надеюсь, они и сами разберутся, а уж если нет. Тогда…
— Чего ты на меня так сморишь? — подозрительно прищурился папа. — Вот, чувствую, что-то коварное зреет в твоей голове, и боюсь, мне это что-то, ой как не понравится!
— Ты прав, — согласилась я, растягивая губы в загадочной улыбке. — Во всем!
— Дана, — предупреждающе протянул папа, — если надо, я могу и лозину применить!
— Поздно, — хлопнув ресничками, просветила я папулю. — Очень поздно. Такие методы надо было применять в детстве!
Услышав это, отец помрачнел, и тень сожаления отразилась на его лице.
— Родная…
— Па, я все понимаю и ничего не надо говорить. Это я ляпаю не подумав. Судя по всему, это моя беда и проклятие, много проблем возникает именно из-за этого. Я сначала делаю, руководствуясь эмоциями, а потом уже думаю. Вот такая вот у тебя дочь, бестолкова, — с нескрываемым сожалением в голосе проговорила я и виновато опустила голову.
— Не говори так больше никогда! — остановившись, отец развернул меня лицом к себе и ладонями приподнял мою голову, чтоб я смотрела в его глаза. Такие родные и теплые, в которых плескался океан любви. Я в этом ни на секунду теперь не сомневалась.
— Ты — добрая, отзывчивая, умная, — начал он, — пусть и эмоциональная, но это не как не в минус. Прекрати так думать! Если, кто-то осмелится сказать иначе — убью.
Ошарашенно глядя на отца, я поняла, он не шутит. Каждое слово, сказанное им — окончательно и обжалованию не подлежит.
В сознании, мимо воли всплыли воспоминания двухлетней давности.
Два года назад
— Отвези меня в Академию! — я была непреклонна. Остановившись на ступенях в бальном зале имения Нестеровых и скрестив руки на груди, я сверлила хмурым взглядом из-под бровей отца. Мне было безразлично, как, но дико хотелось, покинут это мрачное место. — Видеть больше никого не хочу!
Я лукавила, точнее, была не до конца честна даже сама с собой. Проведя несколько недель в полном одиночестве, мне просто необходимо было общение. Отец все время где-то пропадал, новообретенная родня вообще не спешила со мной знакомиться, слуги и те нос воротили, ограничиваясь односложными фразами. Ну да, чем я лучше? Необразованная полукровка, которая совершенно ничего не смыслит в жизни демонов, а им приходится назвать меня госпожой. Первое время я пыталась с ними подружиться и просила не обращаться ко мне так, но кто же меня будет слушать, если это приказ самого Виктора Нестерова. Все его боялись до дрожи в коленках, а то и до потери сознания, но не я. Вот и сейчас, служанка, спешившая куда-то с чайным сервизом на серебряном подносе в руках, удивленно ахнула, заметив нас на лестнице, а потом вовсе чуть не лишилась чувств, услышав, что я ему сказала.