Страница 10 из 13
Сердца эрнийцев на площади бьются в унисон с сердцем танцующей принцессы. Девушка плетёт свою магию, вплетая ее в танец Богини. Катарина, как многие женщины рода Лингон до нее, является символом стабильности государства. Символом, что Богиня Ночи, Ясносонья, все еще дарует свою благодать детям земли, и династия будет жить еще в одном потомке древнего рода Луноокой.
Резкие движения танца. Барабаны набирают мощь, их грохот перекрывает гул крови в моих ушах.
Свет померк. Резкая тишина оглушает. Ни вздохов, ни шелеста одежд. Сердца эрнийцев замерли.
Справа движение. Дориан вскидывает руку, и Тьма вырывается из его пальцев.
«Джареф». Слышу его крик в своей голове. Но запах приглушенного голода уже достиг моего носа. Акан. Взмах моих крыльев отчетливо слышно в наступившей тишине. Худенькая фигурка в темном видит меня и тремя прыжками достигает сцены. В руках убийцы хищно сверкают кинжалы.
Катарина не слышит ничего, она погружена в транс и замерла в неестественной позе, вывернувшись, словно кошка при падении с высоты. Острые клинки летят в принцессу. Точность броска показывает уровень мастерства наемного убийцы. Но ни один из кинжалов не достиг цели. Тьма, возникает из ниоткуда – она здесь везде, ведь свет померк. Металл клинков стал пылью, что унес порыв ветра. Убийцу это не остановило, он, вытащив кинжалы, прыгает вперед, пытаясь достать танцовщицу. Либо самоубийца, либо глупец! Идти против Бессмертного алхимика!
Удар моего крыла стал для акана неожиданностью. Его отнесло к арке портала и ударило о колонну. В воздухе пахнет кровью. Запах высокогорья и хвои. Зверь во мне взревел, узнавая свой родной запах.
Духр! Не верю!
«Убери ее от сцены». Дориан держит все под контролем.
Убийца, шатаясь, поднялась на ноги, приготовилась нападать в очередной раз. Глаза девочки едва заметно заалели, и стало слышно шипение. За доли секунды, я хватаю акану за талию и взмываю в воздух. Острая боль обжигает мой правый бок. И наши ароматы смешиваются. Девочка, такая хрупкая, такая тоненькая, в моих руках замерла. Слышу, как сердце малышки пропускает удар, и следом, бьется пичужкой. По эмпатийным щитам ударяет сокрушительная волна бешенства, злости и боли.
– Отпусти, – выдыхает она. Женственный голос для тринадцатилетней девочки. От этого голоса у меня дрожат руки. Голос, как у ее матери.
А внизу, под нами в толпе, зашевелилась гвардия. Глаза воинов видят, куда я лечу. Нужно скрыться в одной из подворотен. Крылья едва слушаются, ребенок в руках вырывается, а кинжал в боку не прибавляет радости от встречи. Как и кровопотеря.
– Успокойся, – акана замирает под властью Старшей крови. Слабеющими крыльями я приземляюсь на одну из крыш, тяжело и неудачно. Кувырком мы падаем с конька, моя спина встречается с дождевым сливом. Девочка в руках сжимается. Обнимаю ее крепче руками и пеленаю нас крыльями. Долгое падение и удар спиной о твердую землю лишает нас обоих воздуха. Раздается хруст трех моих ребер, плечо обожгло, позвоночник объят огнем – повреждены нервы и крылья сломались. Следом началась регенерация,
– Ненавижу вас, – выдыхает девочка голосом, лишающим меня сил. – Вы бросили нас!
– Беги дитя и выживи, – я опускаю руки, освободив ребенка. – И, никогда не бери задания на Династию Лингон. Позже я найду тебя, сколько бы мне на это не потребовалось времени. А сейчас беги. Скройся из Эрнии.
– Пшел к духру! – выдыхает акана, выворачиваясь из моих ослабевших рук. Приказ подействовал, и девочка скрывается в темноте подворотни, оставив мне подарок в печени.
Вновь звучат барабаны. Ритуал продолжается, не прервавшись.
– Твою духровскую мать, – клинок звякнул о камень, выпав из ослабевших пальцев. Крылья опадают алой влагой. Забавный у меня вид со стороны, наверное. Звук лязганья металла сквозь музыку становится все отчетливей. Стража на подходе. Зверь внутри скулит и скрежещет когтями, пытаясь заставить меня встать и найти акану. Но я понимаю, что лучше ей сейчас быть, как можно дальше от этого места, иначе ее публично казнят за попытку убийства принцессы. Ни один здравомыслящий родитель такого не допустит.
– Он здесь, – голос эрнийца раздаётся совсем близко. Надо мной склоняется мужчина в серебристом шлеме. Его руки в латных перчатках ощупывают мое тело на предмет повреждений. Раздаётся звук металла. Видимо подняли кинжал. – Нужны носилки, маг жизни и несколько пинт крови, – летят указания. – Хотя нет. Только кровь. Айер Ноктюрн, – в этот раз перед взглядом появляется лицо гвардейца без шлема. Тонкие черты лица, вертикальный зрачок глаз на зеленой радужке, татуировка у глаз – отличительная черта котов с примесью лис. Короткий ежик волос – под шлемом длинный носить неприятно, да и требования к гвардии более строгие. Твердые губы и упрямый подбородок на квадратной челюсти являют собой волевого ойда. – Когда вы сможете подняться?
– Уже, – здоровой рукой я опираюсь о брусчатку и сажусь. Представляю собой печальное зрелище – вся рубашка залита кровью. Сижу в луже крови. Даже стены домов в крови. – Не могли бы вы мне помочь?
– Можно менее официально, айер, – отвечает мне капитан, судя по нашивкам под алым плащом. – Что угодно?
– Вправить плечо, – эрниец помогает мне подняться на ноги. Забавно, гвардейцы ниже меня на голову, но силы в их руках немеренно. «Уничтожить кровь». Приказ отдаётся теплом в серьге левого уха. Фиолетовое пламя охватывает все поверхности с кровью, не обжигая никого. Пламя вспыхивает и на клинке. Эрниец, что держал кинжал, едва его не роняет. Капитан отряда только хмыкает, понимая, сколько власти можно получить надо мной через каплю алой жидкости, а через лужу, что под ногами, я буду принадлежать заклинателю с потрохами. Неосознанно конечно.
Резкая боль в левом плече заставляет меня сжать зубы, но теперь я могу шевелить рукой.
– Благодарю.
– Кто это был?
– Убийца. Ассасин, – слабость в ногах от потери крови напоминает о себе, а стена дома не дает мне упасть. – Грах’ла́р…
– Но вы ведь уничтожили то гнездо, – капитан информирован. «Неплохо».
– Судя по реакции и навыкам, это более древнее гнездо, – «Храмм, что там с кровью»? Дурнота все не проходит. – Я бы сказал очень древнее. Может Ду́рии? Или Крела́сии. Могу я увидеть клинок?
«Отравление. Через пару часов все будет в порядке. Если терпеть нет сил, выпей противоядие». Духовный дракон чем-то недоволен. С этим разберусь позже. Эрниец передаёт кинжал капитану. А капитан уже мне. Тонкий кинжал. Без отличительных черт, что тысячами куются в мастерских. Я сам использовал подобные безликие клинки, когда было необходимо устранить цель чисто и без зацепок.
– Мастер в своем деле, – возвращаю улику обратно, стерев с нее след ауры аканы. – Возможно человек. Точно не эрниец. И щупленький очень. Может парнишка лет тринадцати.
– Вам лучше вернуться на площадь, а́йер, – капитан отряда водружает на голову шлем. – Вас ждут. Я сообщил, что вы целы.
– Благодарю.
Гвардейцы выдвинулись на поиски неудавшейся убийцы.
На площадь я вернулся, когда Ритуал был совершен. Эльсия хмурится, едва полог остаётся за моей спиной. Подаёт мне камзол. Максимилиан кивает, на миг отрывая от дочери взгляд. Принцесса лучится счастьем, придерживая на груди плащ. Видимо первый Ритуал принцессы прошел идеально. Почти. Дориан безучастно смотрит куда-то в сторону, перебирая в руке нить жемчуга с рунами на перламутровых шариках. Странная привычка алхимика, что изредка проявляется в моменты волнения. Здесь, за барьером ощущается напряженность, а там, за белой пеленой заклинания во всю веселится народ под звуки музыки. Язычки магического пламени передаются из рук в руки, как одна из частей ритуала. Дети с выражением восторга на лицах и сияющими глазами неверия, держат в руках теплые огоньки магического пламени.
– Ваше Высочество, – кланяюсь принцессе. – Красоту вашего танца не сможет отразить мой разум, что в восхищении забыл все прекрасные эпитеты смертного языка.