Страница 16 из 19
Наверное, резко изменившееся поведение Ларисы все же бросилось в глаза командиру группы, так как он крикнул в открытую дверь, ведущую в капитанскую рубку, чтобы капитан правил в сторону Южной бухты, а сам направился к Ларисе, которая сжималась с каждым его шагом в ее сторону.
– Вы чего-то боитесь? – сел напротив нее мужчина, внимательно глядя женщине прямо в глаза. Все же взгляд у того был тяжелый, заставляющий внутренне сжиматься. Лара глаза не отвела, хоть это было и не легко. Смотрела прямо на него и пыталась понять, откуда она могла его знать, потому как этот мужчина в серой форме и с черной банданой на голове казался смутно знакомым – уж что-что, а память на лица у Лары была натренированной.
– Куда мы плывем? – дрожащим голосом перебила его Лариса и крепко сжала ладонь дочери, отчего та аж пискнула от боли и с удивлением уставилась на мать.
– Что? А… Сначала турне по Южной бухте. Надо глянуть кой-че.
– А потом?
– Потом на базу.
– А…
– Где у нас база? Я что-то не понимаю, что именно вас так беспокоит? – мужчина подался вперед, облокотившись локтями на широко расставленные ноги. – Вы бы предпочли остаться в самом центре города, где с трудом прошла хорошо вооруженная группа людей? И заметьте – отнюдь не дилетанты в вопросах применения оружия. Что вас так пугает?
– Меня не… – Лариса нервно сглотнула и быстро замотала головой из стороны в сторону, попытавшись переубедить мужчину. Но тот хитро улыбнулся, словно видел все эти попытки насквозь и считал их абсолютно жалкими. Поняв это, Лара и вовсе скисла.
– Не надо меня лечить! – перешел на молодежный жаргон командир отряда. – А то я не вижу… Врать у вас не очень получается, а уж расширенные от страха глаза я ни с чем не спутаю. Так что? Рассказывайте, что вас так волнует.
Лариса засопела, не зная, что ответить на эту изобличительную речь. Поэтому не нашла ничего лучше, как сказать сущую правду.
– Я боюсь неизвестности. Нет, не так… Я боюсь вас.
– Меня? – искренне удивился собеседник и откинулся назад, удивленно приподняв брови, словно искренне не понимал, чем же он мог напугать эту женщину. – Чем же я так страшен?
– Да нет… – покачала головой Лариса, не зная, как правильно сформулировать причину нахлынувших на нее страхов. – Не конкретно вас, конечно. Просто… как бы вам объяснить… В наше время очень небезопасно отправляться куда-либо в компании незнакомых мужчин. А уж тем более сейчас.
Лариса закончила говорить и закусила губу, ожидая реакции или ответа.
– А-а-а! Вот вы о чем. Понимаю. Вас терзают мысли о вашей дальнейшей судьбе… – Мужчина пару раз согласно кивнул, но потом пренебрежительно махнул рукой. – Но можете расслабиться. Мы не маньяки, не работорговцы, не держатели притонов. Мы – обыкновенные солдаты, которым удалось укрепиться в новом мире.
Лариса почему-то, даже сама не зная почему, ему поверила. Или может, ей так хотелось верить, что все будет хорошо и они с дочерью теперь в безопасности, что она не думая зацепилась за это уверение.
– Так куда мы плывем? Где ваше … укрепление?
– В Голландии.
– В ядерном институте? – переспросила Лариса, не представляя, как там можно жить. Хотя… жили же там как-то студенты, общежития были. Значит, мало-мальски пригодные условия проживания имеются. Да и выбирать-то особо не приходится. Не в том сейчас она положении.
– Да. Но вы можете отказаться. – Пожал плечами командир отряда, чем несказанно удивил Ларису. – Никто вас за ноги тянуть не будет.
– Отказаться? – не поверила своим ушам Лариса, гневно глянув на не в меру разрезвившуюся Альку, которая уселась на крышку ниши для хранения спасательных жилетов, о чем свидетельствовала надпись на ней, и таращилась в окно, не забывая при этом мотылять ногами, постоянно задевая каблуками обшивку.
Гневный взгляд матери не подействовал должным образом, Алька, довольная тем, что наконец выбралась из закрытого помещения, в котором пришлось просидеть две недели, словно с цепи сорвалась, вдохнув запах свободы
– Алька, немедленно сядь нормально! Немедленно! И прекрати стучать и болтать ногами. Сколько я тебе раз говорила?
Девчонка на какое-то мгновение замерла и, скривив недовольное лицо, нехотя пересела на сиденье, демонстративно надув губы и нахмурив брови.
– В каком смысле отказаться? – вновь переспросила Лариса. – И остаться в городе… как вы там говорили… где сложно пройти даже хорошо вооруженному отряду? Выбор не ахти, если честно.
Лара хмыкнула и отвернулась, демонстрируя все свое отношение к подобного рода «выбору». Сидящий напротив собеседник почесал лоб под банданой и заметил:
– Вы слишком плохого мнения обо мне. А говоря про отказ, я имел ввиду перебраться в то место, где сейчас обосновались выжившие под руководством военных. Не только мы смогли организоваться.
– И где это место? – чисто из интереса поинтересовалась Лариса, вновь переведя взгляд на собеседника.
– На территории винного завода «Золотая балка».
– Нет уж! – раздраженно фыркнула Лара. – Я уж лучше в «галоше» обоснуюсь, чем в неприспособленных для проживания бетонных коробках.
Собеседник не стал акцентировать внимание на том, что дареному коню стоматологическое обследование не проводят, а лишь хлопнул себя по колену и согласно кивнул:
– Ну так решено. По прибытию в гарнизон пройдете режим регистрации, укажите ваши данные и данные вашей дочери, род деятельности… Ну в общем, ответите на все необходимые вопросы со всей честностью. Надеюсь, я развеял ваши страхи?
– Есть немного, – со вздохом согласно кивнула Лариса, почувствовав, что ее беспокойство проходит, уступая другому чувству. Теперь ее начало терзать чувство неопределенности и страха перед будущим. Конечно, этот страх имел немного иную природу, но все равно теперь придется жить по-другому. Но как именно будет это «по-другому»? Вот это и пугало.
– Ну ладно. Коль уж вы больше не принимаете нас за психов-маньяков, то я пойду. У меня еще целая куча дел.
– Хорошо. – Кивнула Лариса, добавив напоследок. – И спасибо, что не оставили нас.
– Да не за что. Это вы молодец, что так долго продержались в одиночку. Мало кому это удалось. Ладно. Пошел я. – Мужчина кивнул на прощанье и поднялся, направившись к рубке. – Шамиль, Макс, за мной!
Лариса глубоко вздохнула и перевела взгляд на все так же пребывавшую в полном безмолвии подругу по несчастью. Та сидела на противоположном конце катера, возле самого выхода на корму, обхватив себя руками и то и дело подрагивая от безмолвных рыданий.
– Так, сиди здесь и веди себя нормально, я очень тебя прошу. Никуда не лезь, никого не дергай, ничего не делай. Я сейчас вернусь. Поняла? – кивнула Лариса Альке.
– Угу. Хорошо, мам. – Как-то чересчур быстро согласилась дочка, но Лариса как-то и не обратила на это внимания, поднявшись и, стараясь держать равновесие при разгулявшейся на море качке, направилась к корме.
– Привет. Я – Лариса. – Представилась Лара и кивнула на свободное сиденье. – Можно присесть?
Женщина подняла на Лару покрасневшие от слез глаза и кивнула.
– Да, конечно… – борясь с всхлипами, ответила она.
– Нам повезло…
– Что? – не поняла та.
– Я говорю, что нам повезло… Выжить в этом кошмаре не каждому удалось
– Да… Мало кому… очень мало.
Женщина отвечала как-то механически, словно на автомате, снова опустив глаза и теребя заусеницу на ногте. И не то чтобы Ларисе хотелось ее расшевелить, просто именно в этой скукоженной и сжавшейся женщине, она увидела зеркальное отражение самой себя. Это было так сложно объяснить, но жизнь, которая была больше борьбой за выживание, нарастила на ней такие непробиваемые колючки, что даже сошедший с ума мир не сумел ее сломить. А с другим характером одинокой женщине с ребенком было сложно пробиться. За эти годы она привыкла бороться и идти к своей цели, хорошо орудуя локтями.
А эта… Удивительно, что она вообще умудрилась выжить. Лара знала такой тип людей – чем барахтаться, они, привыкшие плыть по течению, скорее сложат лапки и пойдут на дно.