Калика перехожий

Александр Забусов

Книга 2

Калика перехожий

1

Двадцать раз попробуйте,

на семьдесят первый раз получится.

Гордеево городище еще не оправилось после посещения соседей из Дикого поля, когда в один из теплых, погожих деньков Монзырев позвал к себе Ищенко и прямо с порога огорошил своего сотника словами:

– Застоялся ты у меня здесь, лейтенант, а как известно, волка ноги кормят. Пора бы уже и делом заняться, а то не заметишь, когда и зима в окно постучит. Собирайся в дорогу дальнюю.

– Это куда ж? – опешил Андрей, и без того хлопот полон рот было, а тут такое.

– Поедешь на закупки. Вон Боривоя с собой возьмешь, Сашкин печенежский хабар, у степняков взятый, два десятка бойцов из своей сотни. Ну, это сам подберешь, кого сочтешь нужным.

– Это понятно. Закупать-то что?

– А то не понятно? Продукты, одежду, обувь, да много чего. Галка с Боривоем полный инструктаж провела, полный расклад дала и все разъяснила. Нас сейчас разве что погорельцами называть можно, куда ни посмотри, везде дыры латать нужно.

– Я-то зачем поеду, если Борька сам все знает?

– А ты его только до ближайшего непострадавшего от набега погоста доведешь, там оставишь. Назад сам доберется. Ну а тебе дальше по Руси проскочить следует, а то живем в медвежьем углу, не зная, что в мире творится. Короче, со своими орлами следуешь в разведывательную миссию. Ясно?

– Чего уж не ясного. В какую сторону переться прикажешь?

– А вот тут тебе и карты в руки. Как говорится, полный карт-бланш, единственное, что не зарывайся. Скажем так, к зиме жду восвояси с подробной картой и сведениями по стране. Надоело быть слепцом на своей земле.

Ранним утром, ведя лошадей в поводу, таща на хвосте пустые телеги с компанией Боривоя, через северные ворота разведчики проследовали в направлении черниговского тракта. Прощай, Гордеево городище, счастливо оставаться, родичи! Авось все сложится удачно!

Пустая дорога не стала тяжким бременем кривичам, родные места давно остались где-то позади. Большое поселение, имеющее все претензии на звание городка, выросло перед глазами как-то неожиданно среди царства светлого южного леса. Одним боком погост прилепился к запруде на реке. Судислав, десятник Ищенко, сидевший в седле, и сам Андрей, шедший сбоку от жеребца, левой рукой державшийся за стремя, рассмотрели хатки предместного городища, а за ним высокую стену из рубленых тяжелых бревен, венчавшуюся заостренным частоколом. Пока торговая процессия кривичей проезжала посад, Андрюха с интересом рассматривал жилища древних славян, пришел к выводу, что перед частоколом обосновалась голь перекатная, едва сводившая концы с концами. Как-то не очень заметно родовых связей и традиций в этом погосте. Может быть, набеги печенегов в свое время довели проживающих в нем людей до края бедности? Или уже свои постарались? Да-а, картина невеселая.

У открытых нараспашку ворот скучали два стража, разомлевших на солнышке, нагревшем железные шеломы на их головах. Вместо воинского доспеха оба блюстителя порядка были одеты в подобие жилетов поверх подкладов, сшитых из грубо выделанной кожи, с нашитыми на груди железными пластинами. Широкие шаровары заправлены в черевы. Мужики дородные, оба в возрасте, обросшие густыми бородами и усищами, с проседью на лицах. Сотник кривичей ухмыльнулся. Если бы этим двоим сменить прикид, запросто можно выставлять под двери богатых гостиниц и ресторанов, у них и взгляды такие же на снующих мимо людей, обремененных повседневными заботами, смотрят лениво. На идущего пехом Андрея глянули вскользь, зато Судислава окликнули.

– Эй, купец! За проезд подорожную деньгу плати, чай не в лапотную весь въезжаешь.

Десятник косо зыркнул в сторону своего воинского начальника, с ухмылкой созерцавшего картину въезда в поселение, без разговоров щелкнул пальцами руки, и мелкие монеты, сорвавшись со щепоти в воздух, крутясь по наклонной траектории, полетели в сторону одного из бородачей. На удивление тот словно лопатой, широкой ладонью смог на лету ловко поймать оплату проезда, сунул деньги в поясной кошель, кивнул приезжим и тут же потерял ко всей кавалькаде и перевозчикам всякий интерес.

Внутри погост несколько отличался от халуп под наружными стенами. Большая рыночная площадь, правда, пустовавшая по причине неурочного часа. По вечерней поре торговые ряды обезлюдели, а торговые точки закрылись. От площади разбегались вкривь и вкось улицы, дома на которых выглядели явно побогаче ранее виденных, рублены из светлой древесины, с островерхими крышами. От улиц и друг от друга их отделяли плетни. Вон видна церковь, с широкой папертью перед входом в нее. Чудеса, да и только! Каким это ляхом на Руси прижилась греческая церквуха, да еще, видать, пустившая корни, имеющая свою паству. Н-да! Народ постарался, умельцы сработали ее из ядреного чистого дерева, украсили резными вставками. Смотрится как игрушка, словно ее стены кто-то намастичил воском и натер до блеска. На солнце сверкает янтарем. От увиденного к вставшим столбами воям протиснулся Боривой.

– Сотник, – обратился к Андрею. – Я своих у базара пристрою, там и заночуем. Тебя, если что, где искать?

– Надеюсь, что в сей богадельне постоялый двор сыщется. Пошлешь кого, найдут. Да я тебя завтра сам на рынке увижу.

– Тогда бывай!

По довольно узкой дороге проследовали в один из концов. Перед распахнутыми воротами Ищенко пригляделся к внутреннему устройству двора, решив что-то для себя, соскочил на землю, взяв коня под уздцы, потянул за собой. Распорядился за спину:

– Входим, – мотнул головой в сторону двора. – Здесь остановимся. Судя по всему, тут вся улица – сплошные постоялые дворы для приезжих.

– Видно, это мы не в базарные дни приехали, а так народу не протолкнуться, – изрек Судислав.

– А ничего так, – усмехнулся Первак, молодой воин одного из взятых в путешествие десятков. – Я уж за дорогу отвык от теремов.

От сарая послышался скрипучий голос смерда, коловшего дрова для бани:

– Хм, теремов? Да нет, терема здесь на другом конце погоста отстроены. Там вся верхушка местной старшины проживает. Там же и боярские хоромы, а сие так, для приезжих.

За крепкими тесовыми воротами, открытыми по причине раннего времени настежь, по центру высилась двухэтажная изба, поражая широкими размерами. Справа от избы помещался хлев с хрюкающей и мычащей живностью. Судя по тому, что смрадом оттуда не несло, за животными был пригляд. Перед хлевом находилась коновязь с яслями и выдолбленным бревном для водопоя, это для тех, кто заехал перекусить. Рядом ясли для лошадей постояльцев, там же находился погреб, закрытый дубовой дверью.

Спешившись, бойцы отводили лошадей к коновязи, привязывая уздой к перекладине, те тут же потянулись губами к воде.

– Ждите пока здесь, – Андрей кивнул бойцам, сам с Судиславом направился к дому.

Навстречу выбежал юнец, поправляющий на ходу запачканную чем-то съестным рубаху.

– Ночевать у нас желаете?

Глянув на неряшливый вид встречающего, Андрей скривил губы, но десятник на такую мелочь не обратил внимания. Сотник отозвался на вопрос:

– Гляну, пожалуй, сначала.

– Милости просим.

Юнец открыл дверь, пропуская посетителя вперед.

Внутри было опрятно. Столы чистые, выскобленные, пол подметен, ставни на окнах открыты, в них поступал прохладный воздух со двора. Под притолокой торчали ветки полыни и можжевельника.

За спиной послышалось сопение:

– Светелки наверху. – Парень показал рукой на ведущую на второй этаж лестницу.

– Ну что ж. Зови хозяина.

Хозяин, бородатый тучный мужик в чистой вышитой рубахе, появился незамедлительно.

– Хозяин, крышу-то у тебя снять можно?

– Дык, а насколько остановишься? – хозяин постоялого двора скосил глаз на одежду гостей, видно прикидывая, что взять с приезжих за постой.