Страница 26 из 27
Свободного места действительно было много. Только раз, гуляя в степи, Николай увидел на холмах рядом с армейским колючим ограждением разрушенные мазары какого-то старого мусульманского кладбища. Местные аксакалы говорили, что строители космодрома потревожили там духов, и это нарушило существовавшее веками равновесие. Добром это не закончится. Военные люди были атеистами и в ответ аксакалам только снисходительно пожимали плечами: «Места-то вокруг полно, сколько хочешь. Почему вам нужно хоронить именно здесь?» Они в такие сказки не верили и шутили: «Избавление от мёртвого в погребении скором. Любой холмик для этого подойдёт».
Старикам космодром не нравился, и они возражали военным: «Места в степи много. Только и люди не животные, они не закапывают своих близких, где попало». Действительно, случалось, что тело умершего, завёрнутое в кошму, казахам приходилось везти за сотни километров. Такие правила и традиции у местных народов складывались и сохранялись веками.
Первые дни на Байконуре стали для Николая Баркова временем привыкания к необычным климатическим условиям, жаре, которая не отпускала даже ночью. Если вспомнить, то эта пустыня в его жизни стала уже второй. Первыми у него были пески Гоби в Монголии, где проходила военная служба отца. Там строили участок железнодорожной магистрали Москва – Пекин. Николаю тогда исполнилось четыре года. Воспоминаний у него сохранилось совсем немного, обрывки полученных впечатлений. Весной пустыня Гоби покрывалась голубым цветом черемши, а летом по утрам от перепада температуры трещал камень. Время текло медленно, но ещё медленнее двигались отары овец по степи. За дрожащей линией горизонта открывались водопады и озёра чистой воды, но это был только мираж. Воду к баракам привозили в цистернах солдаты. А ещё реальностью был стоявший рядом верблюд с клочьями свалявшейся грязной шерсти. У него безразличная жующая морда. «Сейчас плюнет», – лихорадочно пронеслось в голове маленького Николая. Он отбежал на безопасное расстояние и принялся кидать в него камни.
Опасность пришла неожиданно: на Николая стремительно набросилась стая собак. Мать тогда оказалась рядом и успела поднять его к себе на руки. Убегать было поздно, она прижала сына и закрыла глаза. Спас их подбежавший дежурный офицер, который прикрывая их собой, начал стрелять. Бешеный лай и визг, оскаленные морды и смертельная агония кувыркавшихся под выстрелами собак. Для Николая произошедшее долгое время оставалось досадным приключением. Осознание грозившей им опасности и поступка матери пришло только потом.
На космодроме время текло гораздо быстрее. Служба у военнослужащих оставалась службой. Первое лето на Байконуре Николаю запомнилось особенно сильной жарой. Солнце, быстро поднявшись над землёй, потом надолго застывало в одной точке над космодромом. Земля прокаливалась до такой степени, что вараны, и те не знали, куда себя деть, не пугаясь людей, бежали и прятались от солнца в бетонных стартовых сооружениях. К камню и металлу голыми руками нельзя было прикоснуться. В такое время все работы и учебные занятия на улице сразу прекращались и переносились в закрытые помещения. Среди личного состава случались и потери от теплового удара, но без смертельных исходов. Все солдаты на космодроме носили облегчённую форму: панамы и ботинки. Обмундирование быстро выгорало на солнце добела и становилось предметом их особой гордости. В большой моде у солдат были татуировки ракет, скорпионов. На ногах непременно имелась гордая надпись: «Они топтали пески Байконура». С непривычки новички начинали поглощать воду литрами, а потом едва могли передвигаться.
Помниться, что начальник штаба майор Зеленов тогда старался подбодрить прибывших к нему молодых офицеров:
– У нас такое лето не всегда. Просто этот год неудачным выдался. Ещё двадцать дней от силы потерпите, а потом полегчает, спадёт жара. Замучила она всех, не только вас, новичков. В другой раз летом погода часто меняется, чередуется с прохладными днями. Год на год не приходится, но бывает. Я здесь уже четверть века служу, по всем приметам осень у нас будет хорошей.
Он словно оправдывался перед ними за возникшие климатические неудобства. Жалко ему было молодых лейтенантов, они даже с лица от духоты спали.
– Значит, гарантируете? – смеялись новички.
– Можно сказать, что да.
Предсказание начальника штаба сбылось только в начале октября. Получалось, что лето на космодроме длилось почти пять месяцев. Стала прибывать долгожданная прохлада. Началось с того, что 2 октября пошёл первый дождь. Он был странный, вода бурлила и бежала на поверхности и совсем не пропитывала землю. Этот день Баркову запомнился тем, что в их полку перевернулась машина со специальным оборудованием. Солдат – водитель не справился с управлением на мокром и скользком асфальте.
Между тем молодым офицерам нужно было начинать службу в своих подразделениях. У них быстро появился прочный «офицерский загар», который чётко проходил по воротнику и манжетам форменной рубашки. Появилась привычка пить в жару горячий зелёный чай или отвар из верблюжьей колючки. В свободные дни можно было искупаться в Сырдарье, реке с довольно быстрым течением и подвижным дном. Едва стоило задержаться на одном месте, как ноги начинали проваливаться в вязкий глинистый песок. По сезону вода в реке меняла свой цвет, приобретая жёлтые, зеленоватые или красно – коричневые оттенки. В общем, почти совсем как египетский Нил, если кто это помнит. За неимением свободного дневного времени многие ходили освежаться ночью к источнику, который бил из-под земли прямо на берегу. Вода в нём была прохладной и чистой. То, что она сильно пахла сероводородом, никого не смущало. В жаркое время источник становился своеобразным местом ночных встреч для городской молодёжи. Кто-то купался под его струями сам, другие просто наблюдали, как под ниспадающей водой сверкали упругие бёдра и икры босых ног молодых женщин, как сияли радостным задором их лица, сверкали белые зубы. Во всём этом для молодых людей того времени было немало привлекательного. Офицеры очень скоро узнали, что сухое вино, разбавленное водой, хорошо утоляло жажду, а после таких ночных купаний можно было спокойно спать до самого утра без мокрых простыней.
Со временем ими делались и другие важные открытия, которые касались службы. Прежде всего, следовало понять, что в армии всегда тяжелее твоему подчиненному, солдату, прапорщику или офицеру. Ещё лучше научиться ставить себя на его место. Без такого человеческого понимания нельзя было стать серьёзным инженером-испытателем или командиром. Причём, всё это становилось ещё более очевидным в ходе служебного роста офицера. Следовало помнить, что офицер был всегда на виду и не имел права на профессиональную неготовность, на проявление слабостей, их ему просто могли не простить. Сейчас бы такое назвали публичностью в профессии, а тогда – просто авторитетом и честью офицера, инженера-испытателя.
По прибытию на космодром все молодые офицеры были назначены на должности в свои части и подразделения. Удачей считалось сразу попасть в подразделение, которое непосредственно занималось испытательной работой на стартовых комплексах и технических позициях с ракетоносителями и космическими аппаратами. Однако планы пусков ракет и создания орбитальных группировок формировались совершенно на другом высоком уровне и молодым офицерам, инженерам – испытателям приходилось через трое суток на четвёртые ходить в наряды по части и гарнизону или месяцами сопровождать солдат на различные хозяйственные работы.
У большинства офицеров место службы было на «площадках», где располагались стартовые комплексы, монтажно – испытательные корпуса и военные городки с личным составом. Всё это находилось за многие десятки километров от Ленинска. Туда обычно ездили поездом – «мотовозом», по специальному расписанию. Иногда так у офицера проходила вся его служба. Он мог совершенно не знать о характере работ своих товарищей – сослуживцев на других таких же «площадках». Запускаемые пилотируемые корабли и космические аппараты имели оборонное, научное или, как тогда говорили, народно-хозяйственное значение: «Спутники», «Луны», «Венеры», «Марсы», «Фобосы», «Космосы», «Востоки», «Восходы», «Союзы», «Салюты», «Астроны», «Горизонты», «Зонды», «Молнии», «Метеоры», «Прогнозы», «Экраны», «Электроны»…