Последний сон

На фотографии, принесенной новым другом, была дача. Одноэтажный кирпичный дом с резными наличниками на окнах. Во дворе разбит сад, к большой ветке дерева привязаны качели. В прошлом году Макс и Юля, через родителей, познакомились с одним человеком, который великодушно предложил им пожить летом на природе. Как сегодня это называют – эко–туризм. Молодые попробовали, им даже понравилось. Утреннее пение птиц, возможность выйти на воздух, не одеваясь в парадный мундир. Ощущение что за углом не дорога, магазин, а большой луг, заканчивавшийся лесом. Юле и Максу это запало в душу, заставив действовать. Они решили побеседовать с хозяином о покупке этого кусочка природы. Прилегающая к дому территория поросла низкой травой, которая смотрелась и ощущалась ничуть не хуже газона. Санузел можно пристроить. В колодец кинуть насос – водоснабжение готово. Все эти планы строились уже давно. Переговоры прошли удачно, дача была куплена, но своих новых хозяев и усовершенствований она так и не встретила. Не доехали.

Макс рассказал про дачу Чернышенко. Почему бы и нет. Хоть убей, но этот чудак не источал опасности.

– Загородный дом – это круто – согласился тот. – Столько места побегать, погулять. Я был бы счастлив в таком жить, я тебе говорю.

– Да, неплохо, – согласился сам с собой и Макс. – Но почему мне видятся какие-то знаки, которые ведут меня туда, где я встречаю свою… жену.

Слово «покойную» ему не далось.

Чернышенко лишь пожал плечами.

– Вот и мне непонятно. Я уже и к врачу ходил… Или к советчику. Сам не знаю

Действия алкоголя усиливалось и в голове с удовольствием роились мысли, гипотезы, размышления, логические выводы. Все это лилось легко, как пиво в желудок. Макс начал понимать, почему писатели и прочие творческие люди так любят напитки крепче чая. Они действительно помогают. В обмен на твою нормальную жизнь.

Он снова проснулся в верхней одежде. Что снилось не помнил. Во рту был ужасный вкус, на голове пульсировал невидимый обруч. Макс встал с кровати, хрустнув чем-то под ногой. Опять эта газета рядом. Наклонятся сил не набралось, и новости пинком были отправлены подальше. И вот опять из зеркала смотрит опухшее лицо, по которому понятно, что нездоровое психологическое состояние и выпивка имеют примерно один и тоже эффект. Что теперь – дежавю? Оно тоже психологическое расстройство?

Он вспомнил про Чернышенко, но пройдясь по квартире не нашел никаких следов его присутствия. Ушёл, наверное, ну и ладно. Макс приготовил себе коронную чашку кофе, покосился на дверь холодильника с магнитами. Сегодня ничего нового ему не преподнесли. Макс чувствовал свою нужду в помощи. Он составил столько версий происходящего, догадок, подборок фактов, что просто тонул в них. Ему нужен был человек, который способен помочь навести порядок. Архивариус для разума. Разложить всё куда следует и выбросить мусор. Надо идти к доктору на отчёт.

– Расскажете про вчерашний вечер? – по–дружески поинтересовался Сергей Осипович, после того как они опустились в кресла.

Макс вздохнул, собираясь с мыслями.

– Переборщили с вином, – хитро улыбнулся Нонремов.

– Есть такое, но всё самое интересное произошло до этого.

Макс рассказал про парк и магазин. Главной повесткой было явления Юли (или её призрака). Разрушения, смертельная опасность, и навязчивый клоун как бы прилагались. Упомянул также и про Чернышенко. При этом он внимательно следил за реакцией психолога. В душе он надеялся засечь проблеск фразы «Ага, сработало!». Чувство подопытного, конечно, обидное, но не самое ужасное. Безвредное. Однако доктор задумался и начал процесс систематизации, которого Макс от него и ожидал:

– Значит, всё началось с того, что вы увидели свою жену?

Утвердительный кивок.

– Это произошло в тех местах где вы бывали с ней вместе? Разделяли общие воспоминания?

– Да, – секунду подумав, ответил Макс.

– После того, как вы видите Юлю, мир вокруг пустеет, и вы остаётесь наедине?

– Да.

– И спустя некоторое время этот мир рушится всяким, простите за оксюморон, невообразимым образом.

– Именно.

«Он пытается меня убить», хотел сказать Макс, но посчитал это уточнение опасным уходом от темы. Вовлечёт Нонремова в ненужные раздумья.

– Ну, что я вам могу на это сказать, – уже привычным для Макса движением сцепив руки в замок начал доктор и сел ровно в кресле. – Похоже, что, попадая в памятные для вас с Юлей места, Ваш разум подвергается сильному эмоциональному удару. Такому сильному, что он не соглашается с гибелью Вашей супруги. Происходит реконструкция опять же Вашей текущей точки в реальности. Сознание подменяет для Вас окружение, возвращает Вам жену, убирает всех лишних. Причем убирает, скорее всего, потому, что не может одновременно обработать настоящую реальность и созданную. То есть, не получается сделать спецэффект, где ваша супруга будет ходить среди покупателей. Я не слишком увлекся аллегориями? А то со мной бывает. Понятны мои примеры?

Медленно кивая, Макс соглашался. Где-то в потоке сознания проскакивали подобные выводы, но ему было необходимо услышать их со стороны,

– Ну а что касается разрушений, – доктор выдержал паузу. – Это, я думаю, срабатывает Ваше рацио. Ваши настоящие датчики из настоящего мира передают разуму реальную информацию, чтобы тот показывал все как есть. Возможно, вот этот переход между разными восприятиями реальности выражается у Вас в разрушении. Потому что процесс должен иметь какую-то форму, хоть какую-то. Может это менялись бы цвета или все превращалось бы в абстрактные контуры, вспышки, туннели. Знаете, я даже читал про искусственный интеллект компании Гугл. Так тому, во время обработки фотографий, тоже бывают видения. Результат между полученной информацией и уже обработанной.

«И программисты являются для него командой психотерапевтов, рассказывающих ИИ что и как» – мысленно пофилософствовал Макс, а вслух спросил:

– То есть все эти опасности мне, как бы, во благо?

– Нечто вроде этого. Оборона вашего сознания от коллапса.

– И это все… проходит или…лечится?

– Скажу вам универсальную отмазку всех специалистов по психике: область неизведанная и неконтролируемая. Никаких юридических гарантий, – они оба усмехнулись. – Но если серьезно, то Ваш случай зовется не иначе как шизофренией.

Это слово заставило Макса замереть. За последние сутки он не единожды пугался, но еще ни разу ужас так сильно не сковывал его тело. Шизофрения. Шизик. Диагноз. Звонок соседей и ты в психушке.

– Извините, что я так прямо, – доктор наклонился поближе к Максу. – Вы, наверное, сразу подумали про психбольницу?

Макс ничего не ответил, и Нонремов откинулся назад в мягкое кресло:

– Так вот направление я Вам давать не буду. Да, все шизофренические симптомы на месте, кроме одного, очень важного. Вы всё осознаете. Вы не считает произошедшее реальным, вам трудно об этом рассказывать, а это как раз признаки здравого ума или, говоря по-медицински – чистого сознания. Ваш случай – это некая уникальная форма депрессии, вызывающая галлюцинации, словно вы идете по границе двух миров: до смерти жены и после. Иногда шагнете не туда – и видите призрака. Моя задача, как специалиста, не столько отпугнуть Вас от неправильного пути, сколько научить возвращаться к ровной ходьбе, понимаете.

Слова доктора Максу очень нравились. Он почувствовал прилив сил, внутреннюю уверенность в правильности плана действий.

– И с чего же мне начать, доктор?

– Вы давно были на могиле жены?

Для Макса всё это находилось в тумане. Он ответил честно:

– После похорон вроде бы не был.

Нонремов встал с кресла и заходил по кабинету:

– Я считаю, что Вам стоит туда наведаться. Пока что триггером выступали знакомые вам обоим места. На кладбище Вы наверняка снова подвергнетесь воспоминаниям и снова у Вас будет видение жены. И я надеюсь, что у Вас случится нечто вроде тюремного свидания. Извините, лучшего сравнения не придумал.