Страница 14 из 17
– Как что? – с самым серьезным видом вопросил Еринэль. – Худеть, разумеется, ну и нас ожидать. Не волнуйтесь, сэр рыцарь, на обратном пути от старой драконицы мы к вам завернем, даже если изрядный крюк делать придется. Заодно по дороге и схрон для ваших замечательный доспехов присмотрим.
– Каких, к черту, замечательных доспехов?! – возопил сэр Толеснал, не оценивший всего масштаба замысла моего эльфийского родственника. – Прошу прощения у дам за грубость, но провалились бы они в бездну, эти фамильные железяки! Надоели хуже горькой редьки. Думаете, легко в них по горам путешествовать? Любое более-менее сложное препятствие штурмом брать приходится.
– Так зачем в таком случае ваше сэрство их на себе таскает? И сами измучались, и скотину свою до самого плачевного вида довели. – Не удержалась от упрека Лисса.
Да-а-а. Коня действительно было безумно жаль. Ему бы на заслуженную пенсию жеребяток нянчить, а он таскает свои обтянутые кожей кости по горам, мерзнет, да еще и с кормежкой тут туго. Конь же не горный козел – за пучком травы по горной круче не проскачет.
– Это вы, госпожа колдунья, метко заметили, что парнишка совсем вымотался. – Тяжело вздохнул рыцарь, отчего-то посчитавший, что упомянутая Лисой «скотина» – это никто иной как Кехт. – Так я и рад бы совсем отказаться от его услуг, так за него мать сильно просила, да и оруженосец мне по статусу положен.
Услышав нелестное высказывание хозяина в свой адрес, подросток прекратил жалкие потуги извлечь застрявшего в снежном плену рыцаря наружу, бросил его ногу в снег, хотел пнуть, но промахнулся, отчего расстроился еще больше.
– А без доспехов я и вовсе не могу. Если еще некоторые рыцари позволяют себе явиться на подвиг без сопровождения верного оруженосца или там трубача какого-нибудь, то уж латы условие обязательное. Без них и подвиг могут не зачесть. Какой же я рыцарь, если на огнедышащего дракона в одной рубахе выйду? – продолжил свой жаркий монолог сэр Толеснал.
Лично я с ним совершенно не согласна. В тяжелой броне каждый себя героем показать сможет. С такой защитой и боишься меньше, да и убежать, если что-то пойдет не так, все равно не удастся.
– Так вы и не рассказывайте о том, что доспехи спрятали всем, кто уши развесит. – Фыркнула Лисса. – Взрослый мужчина, а язык за зубами удержать не можете. А еще женщин критикуете, мол, рассказать ничего нельзя, тут же разнесут по округе.
– Я такого никогда не говорил. – Гордо заявил сэр. – Могу какую угодно клятву дать, только вытащите меня отсюда наконец. Я уже определенно похудел. Килограммов пять скинул, не меньше!
Ну, это он точно загнул. На пять кило за день не похудеешь, даже если съесть позеленевшую от времени колбасу, запивая ее зеленым кофе. Но народ почему-то поверил и рванул плотно обосновавшегося в подкопе рыцаря изо всех сил. К процессу подключились тигры, Лисса, которая просто не могла упустить возможность стиснуть Еринэля в крепких объятьях, а также остальные спутники, которые, как оказалось, давно благополучно вылезли наружу, просто ожидали нас с другой стороны. Пришлось и мне приложить свою хрупкую девичью руку к спасению. А то как-то неудобно получается. Все в репку играют, а я нет.
Первыми нашего энтузиазма не выдержали сапоги.
Еринэль, нежно прижимая к себе правый сапог, уселся в сугроб прямо на колени Лиссы. Та поморщилась, но стерпела. Снег – он мягкий, а когда еще такая оказия выдастся?
– Ты не ушибся? – с эротичным придыханием зашептала она на ухо эльфу, ненавязчиво пытаясь завладеть сапогом как трофеем.
– Нет. Не ушибся. – Сказал как отрезал «брат», вырвал сапог из цепких девичьих пальцев, чуть не оставив в руках колдуньи кусок.
Кожа затрещала, но выдержала. Хорошую обувь пошил себе рыцарь, а вот на другой амуниции сэкономил. Обувь покинула ноги собственного хозяина, явив нашему взору давно не стиранные шерстяные носки в красно-черную полоску с живописной дыркой на большом пальце правой ноги.
Еринэль элегантно, словно в замысловатом танцевальном па, поднялся на ноги, смерил колдунью янтарным взором, будто всерьез раздумывая, а не проще ли прикопать ее прямо здесь, в снегу, но руку подал и подняться помог. Видимо, наука не бросать леди в беде была крепко вбита воспитателями в среброволосую эльфийскую голову.
Кехту повезло меньше, сзади него все успели разбежаться, предоставив преданному оруженосцу совершать падение в гордом одиночестве. Тот упал, но сапог из рук не выпустил: прижал к себе, как давно утраченную и вновь обретенную семейную реликвию – оторвать можно только с руками. Зарылся в сугроб и затих, опасаясь покушения с нашей стороны на стоптанный раритет со шпорой. Впрочем, может, сапоги действительно представляли собой какую-то неведомую ценность. Например, какой-нибудь далекий прадед завещал хорошо послужившую обувь своим потомкам, как амулет на счастье, и суеверные потомки вынуждены теперь таскать с собой на ратные подвиги кучу разного хлама, мотивируя это тем, что раз далекий предок умудрился благополучно дотянуть до старости в относительной целости, может, с его вещами перейдет на потомков удача. Оруженосец барахтался, но помощи принципиально не просил.
– Тащите меня скорей!!! У меня ноги мерзнут!!! – рявкнул рыцарь из норы голосом командира, скомандовавшего «в атаку!».
И мы потащили. Выстроились, как в сказке про репку, когда дед тянул непосредственно за репку, бабка за дедку, внучка за бабку и далее по тексту. Первым встал Еринэль и вцепился в правую ногу спасаемого с таким видом, будто всерьез рассчитывал вырвать несчастную конечность с корнем. За эльфом встал Арагорн, Скворчащий животик, темный и светлые эльфы, замыкал шеренгу Кехт с сапогом наперевес. Мы с Лиссой тоже внесли свой вклад в благородное дело спасения – накинули веревочную петлю на левую ногу сэра Толеснала и привязали другой конец к тиграм. Дружно дернули. Стены убежища дрогнули. Рыцарь взвыл благим матом, но нас это уже не останавливало. Что делал Линк по другую сторону сэра, мы не видели, оставалось надеяться, что и он не сидит сложа руки, а помогает в меру своих сил.
И убежище не выдержало такого напора. Стены его содрогнулись, покрылись ветвистой сетью трещин, стали крошится.
– Оно падает! – запаниковал сэр рыцарь.
– Сейчас рухнет! – завопил где-то в недрах снежного дома Линк.
– Как же так, хозяин?! Помираете таким молодым… – всхлипнул Кехт.
– Хватит трепаться, тяни лучше. – Посоветовал ему лорд Тиррэль и подкрепил наставление хорошей оплеухой для особой доходчивости.
Стены поехали в разные стороны, крыша стала опадать внутрь в образовавшийся пролом. Толеснал заверещал, Кехт заскулил, остальные поднатужились и… сэр рыцарь выскочил из лаза, как пробка из шампанского, получив дивную возможность обозреть заснеженную долину с высоты птичьего полета. Мы же веером рассредоточились по сугробам кто куда. Рыхлый снег распахнул свои холодные белые объятья участникам похода, мягко принял утомленные притягиванием застрявшего рыцаря тела и принялся ласково убаюкивать, предлагая поспать.
Сэр Толеснал шумно бултыхнулся снег, вынырнул из него резво, как касатка, и завопил во всю мощь рыцарской глотки:
– Ура-а-а-а! Мои доспехи в схроне!!!
Я не сразу поняла о чем это наш рыцарь там орет. Лисса вынырнула из снега, попыталась идти, но провалилась в сугроб по грудь и выругалась.
– Похоже, наш рыцарь того… Умом тронулся. – Констатировала она прискорбный факт. – Эх, жалко Линка. Из-за какого-то придурка такие люди гибнут.
С тем, что наш рыцарь – очень оригинальная личность, я просто не могла не согласиться, и кивнула. Попыталась было высунуться из снега повыше, чтобы разглядеть чего это сэр Толеснал так орет, но снег отказывался выпускать мое хрупкое тело из своих объятий. Похоже, пока мы вытаскивали из снежного плена одного, все основательно застряли.
– Чего вы орете, неугомонный наш? – озвучил лорд Тиррэль мучавший всех вопрос. – Совсем всех оглушили, так и лавина сойти может.
– Действительно, сэр рыцарь, в горах громко кричать не следует. Опасно для жизни. Лавина действительно может сойти. – Более дипломатично изрек лорд Эллэн, барахтавшийся в снегу, но при этом умудрявшийся выглядеть так, будто делал это исключительно для оригинальной фотосессии.