Глаза зверя

  - Пускай полежит здесь. На крыше она тебе точно не понадобится. И давай, пошли уже.

  На крыше дул прохладный ветер, гонявший взад-вперед капли начинающегося дождя. Но Слава этого не замечал: настроив нужную частоту, он, прижавшись губами к микрофону, что-то в него энергично втолковывал. Вера же просто смотрела на серые коробки зданий, уходящие вдаль кладбищем несостоявшейся жизни.

  Наконец пилот закончил и радостно посмотрел на нее:

  - Есть! Через полчаса за нами придет борт! Все будет хорошо!

  - Отлично, - ответила она, не оборачиваясь.

  - Ты же... Полетишь? Тоже? Не останешься же ты здесь?

  - Да о чем ты? Кто меня возьмет?

  - Я обо всем договорился! Позволь теперь и мне тебе помочь.

  - Хорошо, - Вера криво улыбнулась. - К тому же, я давно подумываю о переезде.

  Следующие минут двадцать они провели в тягостном молчании.

  Первым не выдержал Слава. Он уже начал бормотать что-то ободряющее, как его слова вдруг прервал треск шифера, полетевшего с ближайшей кирпичной надстройки. А в следующее мгновение оттуда метнулась тень, за долю секунды перелетевшая пять метров и повалившая парня навзничь.

  Зараженный навис над ним, навалившись когтистыми руками на грудь. Уродливое лицо осклабилось кривыми заостренными зубами, с которых на переносицу жертвы потянулась желтая ниточка слюны.

  Слава поднял пистолет, но инфицированный надавил коленом на раненую ногу. Парень дико взвыл, и оружие, выбитое из ослабевших пальцев взмахом когтей, отлетело в сторону.

  Человеческое происхождение в зараженном проглядывалось лишь в общих чертах. Сизые пятна в прорехах истертой одежды покрывали кожу длинными тигровыми полосами, а шея уже давно превратилась в один большой ядовито-красный рубец. Слипшиеся волосы торчали на голове блестящей коростой, сползавшей на лишенное носа и губ лицо. И только желтые глаза, метавшиеся в глубоко запавших глазницах, не давали спутать урода с мертвецом.

  Матерый, голодный и исполненный дурной силы монстр. У парня не было ни единого шанса.

  - Эй! - Вера остановилась в десяти шагах. - Эй, ты! Тварь!

  Зараженный повернулся в ее сторону и клацнул острыми зубами. Кожа вокруг зияющей на месте носа дырки отвратительно зашевелилась.

  - Ну, чего принюхиваешься? Пасть прикрой, гаденыш!

  Вряд ли он ее понимал. Но что-то все-таки щелкнуло в мерзкой голове, и урод, спрыгнув с пилота, стал надвигаться на Веру.

  Зараженный приближался неспешно, будто смакуя. Когти с жутким скрежетом цеплялись за устилавший крышу металл, размазывая по оставляемым бороздам лужицы вязкой слюны. А прерывистое дыхание все чаще пробивалось сквозь трущиеся друг о друга клыки, выдавая нарастающее возбуждение.

  Вера понимала, что скоро умрет, но почему-то оставалась абсолютно спокойна. И вместо того, чтобы бежать, она хладнокровно разглядывала повисшие на зараженном лохмотья. Сквозь грязь на них все же проглядывался камуфляжный рисунок, а на плече даже сохранился шеврон. Приглядевшись, она прочитала на нем давешнюю аббревиатуру и мысленно усмехнулась. Стоило догадаться еще в зале, что нацелившийся на добычу хищник так просто от нее не откажется.

  Когда до нее оставалось шагов десять, зараженный остановился и присел, изготовившись к прыжку. Тогда Вера прикрыла глаза и глубоко выдохнула.

  Инфицированный прыгнул. Но уже в прыжке на него налетело что-то черное, неожиданно выскочившее из чердачного люка.

  Это был зверь.

  Секунд десять Вера ошарашенно смотрела, как зараженный схватился с новым противником. Они кубарем катались по крыше, нанося друг другу удары и норовя пустить кровь. Урод извивался, пытаясь разжать вцепившиеся в глотку челюсти, но безуспешно. Однако доставалось и зверю: кривые когти беспрестанно лупили по его бокам, шерсть на которых уже поблескивала свежей влагой.

  Наконец зараженному удалось вывернуться и скинуть с себя мохнатую тушу. Но только он изогнулся для броска, прогремел выстрел.

  Из слипшейся "прически" брызнуло мерзкой жижей, и урод, удивленно обернувшись, рухнул навзничь.

  Слава перевел дрожащий пистолет на зверя и снова взвел курок. Но вдруг, неожиданно для себя самой, Вера бросилась, закрывая того своим телом:

  - Нет!

  Грянуло, и плечо прожгла пронзительная боль. Куртка в том месте сразу набухла красным.

  - Дура! Я же тебя чуть не убил.

  Но Вера не слушала. Обернувшись, она смотрела в черные, слегка подкрашенные белизной белков, глаза зверя.

  - Жулик... - Только и смогла произнести Вера, когда память обрушилась на нее леденящей лавиной.

  ***

  - Почему мы не может уехать вместе?

  Она пытается поймать его взгляд. Он же смотрит на автобус, к дверям которого выстроилась пестреющая чемоданами и котомками очередь. Время от времени в ней слышатся плач, всхлипы и надрывные вздохи.

  Обернувшись, он отвечает:

  - Потому что этот транспорт только для женщин и детей.

  - Тогда я остаюсь!

  - Нет! - Голос его вздрагивает, но остается непреклонен. - Нет, любимая. Ты должна ехать сейчас.