Страница 6 из 17
А вот это упущение, ужаснулся Слава. О цене на героин они с Колей не говорили, да и он еще не поинтересовался в интернете почем он идет у барыг.
-Прайс стандартный,- уклончиво ответил Слава.
-В упаковке по два английских фунта или аптекарских?
При чем тут фунты? Надо держать лицо.
-Аптекарских,- наобум ответил Сверлицин.
-То есть, 717 граммов.
-Да.
-Три с полтиной. Добро. Сам-то не долбишься?
-Нет.
-Правильно. Снаряд в дорожку запустишь, не остановишься. Это для дебилов, а нам, писателям, мозги ясные нужны. Ха-ха.
Знал бы ты, дядя, подумал Слава, сколько журналистов "долбятся", чтобы мозги были ясными. Не героином, конечно, травкой и кокаином пробавляются.
-Руку на прощание жать не буду, пандемия,- с улыбкой сказал Артем,- но если какой финт выкинешь, горло перегрызу. И своим барыгам передай, из-под земли достану. С Артемом еще никто шутки не шутил. Ну ладно, пока. А я еще в серпентарий зайду. Люблю всяким гадам, особенно ядовитым, в глаза смотреть, кто кого переглядит. Ха-ха. Всегда я побеждаю.
Артем царапнул острыми, как бутылочные осколки зрачками, потопал к переходу в другую часть зоопарка.
Вечером на телефон Славы пришло сообщение с неизвестного номера: "Делай как просили. Всё под контролем".
Сверлицин с одной стороны облегченно вздохнул- наконец-то прорезался Коля. То что сообщение от него, никаких сомнений. Они как-то договаривались, что если придется отправлять друг другу смс с других номеров, то текст должен оканчиваться для Мигренева на "м", для Славы соответственно на "с". Слово "под контролем" имело в конце начальную букву фамилии Коли. А с другой- что значит, делай как просили? Где он возьмет два пакета дури по 717 граммов? Хоть бы что конкретное Мигрень добавил. Но телефон больше ничего не сообщал ни ночью, ни утром.
Умывшись, Слава собрался идти в магазин за мукой. Но в последний момент передумал. Сколько можно деньги переводить? Все равно подмена быстро выяснится. Откопал на антресолях еще одну старую сумку из кожзаменителя, набил ее старыми ботинками, добавил для веса пару пластиковых бутылок с водой. Присел на дорожку. Ему даже не хотелось думать что будет в строительном магазине. Как ему поступить после того как он положит этот хлам в ячейку, а талон под лампу с абажуром? Оставалось только надеяться, что Коля всё продумал.
Народу в магазине было как муравьев в муравейнике. Дачники, строители-гастарбайтеры, простые обыватели, которые в субботний дождливый день решили скоротать время. А куда в столице большинству еще податься? В рестораны ходить не приучены, на выставки и театры - раз в год, только супермаркеты и остаются местом массового гулянья и развлечения.
Слава выбрал дальний от входа ряд ящиков для хранения вещей, нажал кнопку. Открылась верхняя ячейка с номером 15, из щели выполз талон. Захлопнув дверцу, Сверлицин направился внутрь магазина.
В отделе "Освещение" было ярко как в церковной лавке. Даже настроение поднялось. Лампа с зеленым матерчатым абажуром в виде бронзовой изогнутой ветки с листьями, попалась на глаза сразу. Возле нее вертелся какой-то непромытый тип в синей, измазанной краской куртке, мятых широких штанах. Из под серой, приплюснутой, словно приклеенной к голове кепке, торчали давно нестриженые патлы. Тип водил носом вокруг абажура, цокал языком, чесал пятерней с размытой, вензелевой татуировкой "В.П", затылок. Заметив Славу, хрипло произнес: "Надо брать". Наконец, он перешел к другим светильникам, изредка поглядывая сквозь затемненные диоптрии на лампу.
Купит еще, подумал Слава, надо скорее талон класть, остальное не моя забота.
Так он и сделал. Поглядел на часы. Ровно одиннадцать. Точность, как известно, вежливость монархов. Пошел в цветочный отдел, где из-за груды пластмассовых и глиняных горшков удобно было наблюдать и за ячейкой, куда он положил сумку с хламом, и за лампой.
Тот самый неприятный тип вернулся к ней, подозвал продавца и начал что-то с ним выяснять. Сгустилась толпа и полностью перекрыла отдел "Освещение". Нужно было сменить позицию, но вдруг Сверлицин увидел, что тот самый мужик заляпанный краской, подходит к камерам хранения и...открывает пятнадцатую ячейку.
Слава зажмурился. Что делать дальше? Ждать прямо здесь удара по голове молотком или проверенным коминтерновцами ледорубом? За толпой он лишь увидел спину "мятого" мужика, который скрылся за сервисным центром. Побрел к отделу "Ковры". В горле было сухо, как в пустыне и противно, словно в курятнике. И тут вдруг его кольнуло: от бомжеватого мужика вовсе не пахло краской или известкой, от него несло...дорогим парфюмом. Это явно не простой курьер, нанятый за "рубль".
А мужик снова вынырнул из толпы. Теперь Слава не спускал с него глаз. В какой-то момент они встретились взглядами. Но...в сливовых глазах "курьера" не было злобы, он кивнул, мол, все нормально. И даже приподнял большой палец. Все нормально? Это как?
Слава машинально, на негнущихся ногах подошел к стеллажам с коврами, паласами, дорожками. "Третья с левого краю",- вспомнил он слова Артема. А вот и "Веселая пастушка". Рядом висел образец, на котором была изображена размытая фигура девицы, обнимавшая то ли безрогую козу, то ли барана. Он запустил руку под рулон с дорожкой, под которым оказался слегка смятый талон. Ячейка номер "69".
К нему подлетел продавец, принялся расписывать качество и красоту польской дорожки с пастушкой, но Слава его не слушал. Рассеяно кивнув, пошел на выход.
Ячейка "69" открылась и он достал из чрева хранилища синюю спортивную сумку с надписью "Динамо". Лицо горело от напряжения, руки словно чужие плети. И куда теперь с этим добром и вообще что внутри?
Машинально побрел к остановке автобусов. Как раз подошел бесплатный до метро Алтуфьево. Народу на него оказалось немного. Так же, лунатически, забрался в автобус, сел на заднее сиденье. Приоткрыл сумку. Она оказалась доверху набитой пачками долларов. Слава сглотнул. Сидевшая напротив бабуля ойкнула.