Верить или знать?

Бог предупредил мужчину и женщину, что им нельзя есть плодов запретного дерева. И, как ни странно, прибавил, что, поев его, они непременно умрут. Странно потому, что они никогда еще не видели смерти и, разумеется, не могли понять, о чем он говорит. Считающие себя умными верующие скажут Вам, что человек, зачавший ребенка, морально обязан нежно заботиться о нем, защищать его от бед, терпеливо сносить его капризы, наказывать с добротой и только ради его собственной пользы. И никогда, ни при каких обстоятельствах он не имеет права подвергать его бессмысленным мучениям. Денно и нощно бог поступает со своими земными детьми как раз наоборот, и те же набожные люди, считающие себя умными, горячо оправдывают эти преступления, защищают их, извиняют и в негодовании вообще отказываются считать их преступлениями, поскольку их совершает «Он». Как все уже знают, вскоре, после строгого предупреждения бога, какой-то змей явился побеседовать с Адамом и Евой частным образом, и он пришел на ногах, ибо таков был обычай у змей в те дни. Змей нормальным человеческим голосом сказал, что запретный плод наполнит их пустые головы знаниями. Тогда они съели этот плод, что было вполне естественно, ибо человек сотворен природой-матушкой любознательным, а священник, подобно богу, которому он подражает и которого представляет на Земле, с самого начала взял на себя миссию мешать ему узнавать что-нибудь полезное. Бог изгнал Адама и Еву из райского сада, а со временем и вовсе их прикончил. И все за то, что они не подчинились приказанию, которого он, будучи умнее, не отдал бы, так как и не имел права его отдавать. Не они себя создали, не они создали свой характер, желания и слабости. Но, как Вы убедитесь в дальнейшем, на этом боженька не остановился. У него есть один моральный кодекс для себя и совсем другой – для его детей. Он требует от своих детей, чтобы они обходились справедливо (и кротко!) с преступниками и прощали их до семижды семидесяти раз, но сам он ни с кем не обходится справедливо или кротко, и он не простил легкомысленной и невежественной юной парочке даже первый ее проступок и не сказал: «Ну, хорошо, попробую дать вам возможность исправиться». Как раз наоборот! Он решил наказывать даже всех потомков Адама и Евы во все века до скончания времен за пустяковейший проступок, совершенный другими задолго до их появления на свет. Он и до сих пор наказывает их. По-отечески кротко? Никак нет, со зверской жестокостью.

Если Вы разумный человек, то решите, разумеется, что любое подобное существо не заслуживает особых похвал. Не обольщайтесь: привыкшие преклоняться люди именно это существо называют Всесправедливейшим, Всеправеднейшим, Всеблагим, Всемилосерднейшим, Всемилостивейшим, Вселюбящим, Источником всех нравственных законов. Эти двусмысленные комплименты произносятся ежедневно миллионами странных человекообразных существ. Считая себя разумными, они не замечают этой двусмысленности, они возносят эту хвалу вполне искренне, без единой улыбки. Вы наверняка замечали, как все до единого религиозные фанатики живут как бы в двух измерениях и очень умело пользуются такой двойной моралью всю свою убогую жизнь.

Великий американский писатель-сатирик Марк Твен (1835–1910 г.г.) писал: «Ничто не поражает так, как чудо, – разве только наивность, с которой его принимают на веру… Не понимаю, каким образом человек, не лишенный юмора, может быть верующим – разве что он сознательно закроет глаза своего рассудка и будет силой держать их закрытыми». Поведение страуса с закрытыми глазами и с засунутой в песок головой хорошо пародирует это суеверное невежество и странное поведение современного человека. Но, даже если Вы также сознательно закрыли глаза (хотя и не лишены юмора), то все же, читая библейские «откровения», хотя бы кое в чем вынуждены согласиться и со своими знаниями, почерпнутыми далеко не из библии. Когда читаешь библию, больше удивляешься неосведомленности бога, нежели его всеведению. Бог представляет насилие (он хитер, ненадежен, злобен). Поэтому Вы вынуждены согласиться и со своей совестью, вынужденной при прочтении библии постоянно искать компромиссы, врать и изворачиваться перед самой собой. Так, если бы вместо древних безграмотных, с примитивными моральными понятиями раввинов-рабовладельцев поручили сотворить бога Вам, то он был бы наделен многими чертами характера и навыками, которых откровенно не хватает нынешнему (библейскому) богу. Вы наделили бы его уже Вашими, а не их понятиями, моралью, привычками.

Он не стал бы выпрашивать у человека похвал и лести и был бы достаточно великодушен, чтобы не требовать их силой. Он должен был бы уважать себя не меньше, чем всякий порядочный человек.

Он не был бы купцом, торгашом. Он не скупал бы льстивые похвалы. Он не выставлял бы на продажу земные радости и вечное блаженство, не торговал бы этим товаром в обмен на молитвы и приношения. Вы сами внушили бы ему чувство собственного достоинства, свойственное порядочному человеку.

Он ценил бы лишь такую любовь к себе, которая рождается сама собой в ответ на добро, и пренебрегал бы той, которою по договоренности платят за благодеяния. Искреннее раскаяние в совершенном грехе погашало бы грех навсегда, и от человека, раскаявшегося в глубине души, никто не ждал бы и не требовал словесных просьб о прощении.

В его библии не было бы смертного греха. Человек был создан в последний день творения, когда бог уже утомился. Если бы человека сотворил человек, он устыдился бы плодов своего труда. Одни поклоняются чинам, другие – героям, третьи – силе, четвертые – богу, из-за этого они спорят между собой, но все единодушно поклоняются денежному тельцу. Бог признал бы себя автором и изобретателем греха, а равно – автором и изобретателем путей и способов к совершению греха. Он возложил бы всю тяжесть ответственности за совершаемые грехи на того, кто повинен в них, признал бы себя главным и единственным грешником. Ему хватило бы стойкости характера, твердых убеждений. Ему следует быть православным, или католиком, или пресвитерианином, или буддистом, или кем-нибудь, все равно, но не стараться поспеть сразу повсюду.

Он не был бы завистлив и мелочен. Даже люди презирают в себе эту черту.

Он не был бы хвастлив.

Он скрывал бы, что восторгается самим собою. Он понял бы, что хвалить себя при занимаемом им положении дурно. Он не испытывал бы мстительных чувств; тогда он не произносил бы мстительных речей. Не было бы никакого рая, во всяком случае, того, который описан в библиях всех религий. Не было бы никакого ада, не считая того, в котором, при любом строе эксплуатации, большинство людей живет от колыбели до могилы. Вы при всем своем желании не поймете, каким образом вечные загробные муки могут служить благой цели. Может быть, и разумно наказывать человека, чтобы он стал лучше, может быть, и разумно уничтожить его совсем, если оказалось, что лучше он стать не сможет и только принесет непоправимый вред людям, но вечно поджаривать его только ради удовольствия видеть, как он поджаривается, – это, во всяком случае, неразумно: даже свирепому богу, выдуманному древними евреями, это зрелище, в конце концов, надоело бы.

Он посвятил бы долю своей вечности на раздумье о том, почему он создал человека несчастным, когда мог, тем же усилием, сделать его счастливым. В остающееся время он пополнял бы свои сведения по астрономии.

Он признал бы все свои «ошибочные» преступления против «колдунов» и «ведьм». На протяжении многих веков существовали ведьмы, так, во всяком случае, утверждала библия. И именно она приказывала уничтожать их. Поэтому церковь в течение 800 лет исполнявшая свои обязанности лениво и неохотно, эту свою священную миссию принялась осуществлять всерьез – с помощью виселиц, орудий пытки и пылающих костров. За девять веков повседневной усердной работы церковь засадила в тюрьмы, подвергла пыткам, повесила и сожгла целые армии ведьм, дочиста отмыв весь христианский мир их нечистой кровью. Но неожиданно стало известно, что никаких ведьм нет и никогда не было. И современная церковь, в пику не столь уж и давней, вынуждена даже и не заикаться насчет них. Тут уж не знаешь, смеяться или плакать. Кто же открыл, что ведьм не существует? Может быть бог или его церковники? Нет, эти никогда не делали никаких открытий. Марк Твен описывает, как местный священник с трогательным упорством продолжал цепляться за священное писание, призывающее уничтожать ведьм, даже после того, как прихожане, решившись на этот раз забыть о библии, со слезами на глазах раскаялись в тех преступлениях и жестокостях, которые их заставили совершить. Священнику хотелось еще крови, еще обличений, еще жестокостей, и именно не осененные святостью прихожане – вот кто остановил его руку. В это же время в Шотландии священник убил ведьму уже после того, как суд признал ее невиновной. А когда более сострадательные гражданские власти предложили изъять отвратительные статьи, направленные против ведьм, из свода законов, явились попы и просьбами, слезами и проклятиями пытались вынудить их не делать этого. Ведьм нет. Но библия, которая признает их существование, остается. Изменилась лишь тактика. Нет никакого адского огня, а библия все пугает им. Оказался небылицей первородный грех, но библия продолжает утверждать, что он есть. Сотни статей, каравших смертью, исчезли из свода законов, но библия, породившая их, остается.