Страница 17 из 38
Вместо этого она входит в душ за мной.
– Не возражаешь? – спрашивает она, прислонившись ко мне, скользя по моей гладкой коже.
– Чтобы ты была здесь со мной? – я качаю головой. – Никогда.
Улыбка Эллы засияла, когда она обнимает меня за шею и нежно целует.
Я сжимаю ее в своих руках, ласкаю мягкую линию ее позвоночника, опускаю ладони к изгибу ее бедер и притягиваю ближе.
Опять же, я не могу не задаться вопросом, куда это ведет. Моя жизнь здесь, а ее в Лос-Анджелесе. Мой разум знает это, но я подсознательно представлял наше будущее вместе – и пытался понять, смогу ли я сделать это реальностью. Да, Грегори Шоу беспокоит меня. Если я не буду играть правильно, он может стереть меня в порошок. Но это не единственное, что требует моего внимания.
Суровая реальность такова, что на Западном побережье для меня больше ничего нет, кроме друзей и воспоминаний. Мама и Крейг ушли, дом моего детства продан. С другой стороны, что в Северной Каролине есть у Эллы, кроме меня? Я не могу просить эту женщину отказаться от своей мечты. Она сияет, когда говорит о ней.
Самое разумное, что нужно сделать, это пройти испытание сегодня вечером, а затем установить расстояние между мной и «девушкой, которой я плачу». Отказаться от секса, отключить эмоции, выстроить ментальные стены.
Когда дело доходит до Эллы, я не знаю, могу ли я быть рациональным.
– Скажи мне что-нибудь. Какой у тебя запасной план? – спрашиваю я ее. – Если ты никогда не заработаешь на жизнь актерским мастерством, что еще ты хотела бы делать?
Она поднимает голову.
– Я бы, наверное, учила детей драме и театру. Прошлым летом я провела несколько смен в лагере с детьми, отобранных из школ, как самые яркие и талантливые. Летом мы поставили несколько небольших постановок и завершили сессию «Сном в летнюю ночь». Им это очень понравилось, да и мне было очень приятно работать с молодежью, у которой впереди целая жизнь, с такими удивительными голосами и театральными дарами.
– Звучит здорово, – я ополаскиваю голову под струей воды и обдумываю слова Эллы.
Подобный лагерь она сможет организовать где угодно. И радость, отразившаяся на ее лице, когда она говорила о воспитании детей и помощи в формировании их будущего, поразила меня прямо в сердце. Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать почему. Я хочу сделать Эллу Хоуп счастливой, такой же, какой делают ее воспоминания о прошедшем лете.
Есть ли шанс, что она будет счастлива здесь со мной, обучая детей развивать их таланты?
Может быть, но я слишком забегаю вперед после все лишь двух дней с этой женщиной. Я на грани того, чтобы попросить ее отказаться от своей жизни в Калифорнии, ее потенциальной славы и всего, что у нее там есть, ради меня – человека, который, кажется, не может набраться смелости сказать ей, что влюбляется в нее.
– Это было очень познавательно. Я взялась за работу, потому что это давало мне отличные связи и стабильную зарплату в течение нескольких месяцев. Но я думаю, что получила гораздо больше.
– Тебе нравилось работать с детьми.
Ее лицо смягчается.
– Каждый из них заслуживает внимания и похвалы, а после моего собственного детства…
Она чувствует себя обязанной, чтобы каждый ребенок чувствовал себя важным и ценным. Я восхищаюсь ею. Я ужасно переживаю из-за своей повседневной жизни. И не всегда останавливаюсь, чтобы подумать о людях вокруг меня, через что они проходят, что им нужно. Я должен стать лучше. Все вокруг меня ждут этого. Я рад, что Элла заставила меня осознать это.
– Ты когда-нибудь думала о том, чтобы осесть, выйти замуж и все такое? – Я достаю шампунь, делая вид будто это ничего не значащий разговор.
Но мое сердце колотится.
Она пожимает плечами.
– Конечно, как и любая девушка, думала. Это определенно относится к категории «когда-нибудь». – Вдруг она печально улыбается мне. – Но сейчас, держу пари, ты думаешь о свадьбе гораздо больше, чем я.
Она прочитала мои мысли? Знает ли она, что я сопротивляюсь мыслям о будущем без нее? И тут я понимаю, что она имеет в виду Кендру.
– Да. Не то, чтобы я не хотел жениться. Мне тридцать. Я думаю, что был бы готов... с правильным человеком по правильной причине.
– Я с нетерпением жду встречи с ней сегодня, просто чтобы увидеть ее.
Кендра тоже будет рада с ней познакомиться. Черт, моя предполагаемая невеста, вероятно, возненавидела бы меня, если бы вышла за меня замуж.
Я заканчиваю мыть волосы, ополаскиваю и нащупываю ближайшую полку, чтобы взять свою бутылку геля для душа, но она исчезла.
Спустя мгновение Элла проводит ладонями по моей груди, и я вдыхаю знакомый запах средства для мытья тела, когда скользкий гель распространяется по моей коже.
– Что ты делаешь, дорогая? – простонал я.
– Отправляю тебя на работу с улыбкой.
Она целует меня и намыливает мое тело, затем сосредотачивает все свое внимание на моем члене, теперь яростно жаждущем ее прикосновения. Всего одна ласка и я клянусь, я хочу ее так, будто не чувствовал прикосновений Эллы уже сто лет. Это безумно. Это замечательно. Это ужасно, особенно, если для нее это все просто развлечения и игры.
Я теряюсь в тлеющем тумане удовольствия, которое начинает накапливаться, когда она срывает переносную насадку для душа из держателя и тщательно ополаскивает меня, скользя своими дразнящими прикосновениями по каждому дюйму моего тела.
– Могу ли я вернуть услугу?
– Нет. Я не совсем уверена, что ты чистый. Еще кое-что…
Затем она падает на колени и берет мой член в рот. Я теряю себя – вместе с остатками сердца.
Когда я сжимаю ее волосы в кулаке, я умираю под плетью ее языка, который танцует вдоль чувствительного ствола и обвивает ноющую головку стояка, я отпускаю контроль, упрекая себя, что мне нужно либо сказать ей, что я влюбляюсь... либо отпустить ее навсегда.
Элла
Карсон ждет меня на диване в гостиной, когда я выхожу из спальни, вставляя вторую из моих сережек.
– Я готова.
Он поворачивается – и я вижу этот взгляд в его глазах.
– Элла...
Он произносит мое имя, как будто загипнотизирован, и моя киска сжимается. Все в нем опасно отзывается в моем сердце.
– Тебе нравится? – я широко раскинула руки, чтобы он мог хорошо разглядеть мое серебристо-серое шелковое платье. Его зубчатые ремешки пересекались на моих плечах. Вырез был достаточно глубоким, чтобы показать ложбинку груди, прежде чем платье сузится до талии и расклешится, чтобы приспособиться к остальным моим изгибам. От бедра мою правую сторону тела обнажают кружева. Платье обтягивает колени, но мягко расправляется у ног, как колокол.
Выглядя невероятно в смокинге, Карсон пробирается ко мне.
– Нравится? Вау, ты выглядишь за гранью возможного. В самом деле. Слова подводят меня, дорогая. Я никогда не видел женщины красивее.
Я понятия не имею, говорит ли он действительно то, что думает, или просто поднимает мое эго, потому что хочет, чтобы я чувствовала себя уверенно, прежде чем мы начнем сражение сегодня. В любом случае, он заставляет меня краснеть и падать в обморок.
– Спасибо.
– Спасибо. Ты поднимешь Шоу из мертвых. – Он обнимает меня. – Ты знаешь, мы можем отправить другое сообщение и опоздать. А еще лучше, если мы вообще не появимся. Отец Кендры уже знает, что ты настоящая. Я уверен, он видел, как мы целовались. Я мог бы оставить ему голосовое сообщение, которое…
– Стоп, мистер, – вмешалась я, хотя двадцать раз предпочла бы остаться дома с Карсоном. – во-первых, я приложила кучу усилий, чтобы одеться, так что ты забираешь меня и выставишь напоказ. В… – я беру его за руку и сжимаю. – Ты должен Шоу. Шесть дней назад он дал тебе неделю, чтобы представить меня ему. Если не сейчас, то когда?
Карсон тяжело вздыхает, как будто он знает, что судьба и долг не оставили ему выбора.
– Но я бы предпочел, чтобы ты была моей сегодня. И каждую ночь.