Страница 10 из 53
– Да я уж понял…
Сказать по правде, молодой человек слегка растерялся, не зная, как вести себя в такой ситуации. Просто взять и уйти – невежливо, но если тут нет телефона, то он не может себе позволить терять столько времени.
– Уважаемый Доброгаст, телефон у вас есть где-нибудь? – напомнил он. – Понимаете, мне позвонить надо срочно, сказать хоть своим, где я есть, а то ведь ищут…
Но Доброгаст вопрос о телефоне опять проигнорировал и вместо ответа указал на лавку – садись, мол.
Остальные сотрудники музея толпились у входа и чего-то ждали.
– Не понимаю, о чем ты спрашиваешь, славный Рад, – усадив гостя рядом с собой, наконец отозвался Доброгаст. – Мы многого не понимаем из твоей речи.
Не понимают они, вот как… Да кто же не понимает слова «телефон», оно на всех языках одинаковое? Вообще никакой связи тут нет? Господи, да есть ли хотя бы электричество? Родион огляделся: как на улице не было столбов и проводов, так и в хате он не заметил ни осветительных приборов, ни радио, ни телевизора, ни уж тем более компьютера. Вообще-то оно понятно – музей есть музей. Данная экспозиция, вероятно, именуется «Жилище древних славян» или что-то в этом роде. Какой тут, к черту, компьютер? Хотя, с другой стороны, раз уж тут музей, так должна иметься и касса, и какая-нибудь сувенирная лавка.
– Уважаемый Доброгаст, а вы давно работаете? Ну, музей ваш давно существует?
Вместо ответа старик с важным видом поднялся с лавки; Нега с поклоном подала ему отделанный серебром рог, и точно такой же другая девчонка торжественно вручила гостю. Не пустой, конечно. Родион принюхался – что там такое, брага, что ли? Похоже на то. Как бы потом животом не маяться! Лучше бы водки налили. Или что у них тут – горилка? Нет, горилка в Украине.
– Выпьем во славу богов, Световита, Стрибога, Сварога, за тех, кто дают нам солнце и жизнь, за тех, кто послал Рада, дабы спасти Истра! Слава богам!
– Слава!
Родион поддержал, раз уж тут так принято, и вместе со всеми выпил. Неудобно было обижать, они ведь, наверное, готовились и вот теперь обкатывали на случайно зашедшем парне новый обряд, тщательно восстановленный по древним рукописям, песням и всему такому прочему.
– Здорово у вас тут, уважаемый Доброгаст, – едва осилив рог, помотал головой юноша. – Все так натурально сделано! И стол, и лавки… И очаг – это что, глина? И светильники… прямо как золотые! Правда, чадят – уж извините. Это что – настоящие древние вещи? Из курганов, могильников?
– А теперь, други, выпьем за нашего гостя…
Ох ты, Господи, снова пить! А бражка-то ничего, забористая, неужели по старинным рецептам сделана? Уж это наверняка.
– У нас сегодня праздник, Рад, – повернув голову, негромко пояснил старик. – Скоро сбор урожая, надо задобрить богов.
– Ну да, ну да, – парень пьяновато покивал. – Оно, конечно, надо. Как же без этого-то? Да, кстати… А танцы будут?
Родион хотел сказать «танцы», но губы сами собой произнесли «пляс». И вообще он вдруг осознал, что сам говорит на каком-то чужом языке, древнем и малопонятном, лишь порой вставляя туда современные слова, которых в этом старинном языке просто нет. Да-а… И впрямь забористая бражка!
Время летело так быстро, что молодой человек лишь диву давался. Вроде бы только что сели, выпили «во славу богов», поболтали – а уже и смеркается! Потом все вышли на улицу, и тут праздник продолжился: выпили еще, побрызгав бражкой на все четыре стороны и поминая Семаргла, Свентовита, Мокошь; постояли, покричали что-то, и всей толпой двинули в поле. Там все разом поклонились, и Родион решил не отрываться от коллектива. Очень интересный оказался обряд… только вот потом подняться удалось не сразу, едва не завалился наземь. Вот она, бражка-то! Коварная оказалась штука – вроде слабенькая, пил себе и пил, опьянения никакого не чувствуя, и вдруг – на тебе! Ноги не слушаются…
Хорошо хоть, Истр подбежал, подхватил.
– Истр, дружище! – обрадовался Родион. – Ты-то хоть как? Бражку, смотрю, не пил.
– Мне еще не дозволено.
– Славный ты парень, Истр… Слушай, а что меня так шатает-то?
– С усталости, – осторожно поддерживая спасителя, улыбнулся подросток. – Да и мед у нас крепкий!
– Мед? А, так это медовуха… То-то я чую, медом пахло. А ты знаешь, голова совсем не болит. Только язык, блин, чуть-чуть заплетается, так, слегка… и ноги куда-то не туда несут. Ты не обращай внимания, ладно?
– Ты мой друг и брат, Рад! – с пафосом отозвался парнишка. – Я буду заботиться о тебе, как и подобает брату.
– Спасибо, конечно, но… Ты бы мне лучше телефон отыскал, а?
– Чего отыскать?
– Да ты что, глухой? Русским языком говорю – те-ле-фон! Что, у вас тут вообще связи нет?
– Извини, брат. – Истр обиженно моргнул. – Я совсем не понимаю, чего ты хочешь. Вы там, на севере, хоть и словенским языком говорите, но уж больно много у вас слов непонятных.
– Каким языком?
– Словенским, ибо все мы – сло-вене, то есть «ведающие слова». А есть другие люди, нашей речи не разумеющие и потому будто немые, их так и зовут – немцы. Скажем, готы.
– Да уж, – кивнул Родион. – Готы – точно немцы. А мы, значит, славяне. Кто бы спорил! Какой ты умный, Истрик.
Парнишка приосанился, даже покраснел от удовольствия – видать, не уловил иронии. Ну и слава богу – зачем обижать хорошего парня, пусть и немного странного?
– Ромеи называют нас венедами, – усадив старшего друга под березкою, Истр уселся рядом и с неописуемой важностью продолжал лекцию: – А гунны – те кличут антами. Но «ант» – по-гуннски означает «союзник, друг», потому что мы когда-то помогли им против готов. Готы никому не давали житья! А их вождь Винитарий разбил наших…
– Постой! – Родион пьяно тряхнул головой. – Как-как ты сказал? Винитарий?
– Да, Винитарий, готский вождь. Но это было давно, еще до нашествия гуннов. А после готов они двинулись на нас, и с тех пор мы платим им дань.
– А ты по истории хорошо подготовился, ничего не скажешь! Ну, еще что поведаешь?
– Я много чего ведаю, я умный! – сверкнув глазами, совсем по-детски похвалился парнишка. – Я набирался мудрости у наших старейшин, а еще у одного ромея, Василия – на торжище встречал, давно уже. Василий был ученый человек! Его потом убили – готы или гунны. Он говорил, что до прихода гуннов все наши словенские селения были куда больше, чем сейчас, в них насчитывалось и по десять дюжин домов! Были мастерские, кузницы, мы торговали с ромеями, с цезарем, никто никого не боялся. Только вот иногда вредили готы – они обитали по соседству, в своих длинных домах. Иногда мы с ними воевали, но чаще жили мирно, обменивались невестами. Многие наши знали готскую речь, а уж ромейскую и подавно. У нас были свои вожди и особо обученные умелые воины. Сейчас ничего такого нет, в наших племенах остались одни земледельцы – те, кто не ушел с гуннами или не попросил убежища у ромеев. Да и у готов тоже самое творится.
– Очень интересно тебя слушать, Истр! – снова похвалил Радик. – Сказать честно, и я даже такого не помню – чтобы в нашей стране в римские времена были какие-то государства, славянские, а тем более готские. Неужели правда?
– Готы всегда жили на полуденной и закатной стороне, за широкими реками. Но и мы туда приходили, а готы – к нам. Когда с миром, а когда и как Винитарий…
– Винитарий… – Молодой человек вскинул глаза. – А Радомир? Что ты о нем скажешь?
– Это был великий вождь! Я уже говорил тебе: он жил до прихода гуннов и сражался с Винитарием. А затем, чтобы спасти свой народ, принес себя в жертву.
– Ну да, да, ты рассказывал, – вспомнил Родион. – Прыгнул в болото. С этим ясно. Слушай, а давай больше не будем об истории, давай про ваш музей, хорошо?
– Про наш… что? Мусе… Какое-то непонятно слово. Греческое? Я от Василия такого не слышал.
– Тьфу ты, Господи! Опять ему непонятно. Ну, вот как с тобой разговаривать? Ладно, ладно, извини. Скажи лучше, что тут у вас сейчас происходит-то? Я так понимаю, репетируете какой-то старинный праздник?